Наталья Ручей - Любовь в облаках

— Готова? — впервые поинтересовался дракон, прежде чем взвить со мной в небо. Или наши отношения прогрессируют, или он от обилия еды раздобрел. Даже не рычал на красную майку, которую я надела. Единственным его условием было — только не кимоно!

Позже, когда вернемся в пещеру или для купаний, можно, а так… Но кто бы спорил, летать в халате не очень удобно, а дракону мое смирение легло на душу.

Да и вообще, сытый дракон почти душка. Надо отпускать его чаще охотиться, а то, наверное, ему еще более нудно в замкнутом пространстве, чем мне. Хотя… не сходится.

Драконы без ума от пещер.

— Драконы без ума от того, что в пещерах можно надежно спрятать, — утомленный тем, что надо пояснять очевидные вещи, протяжно вздохнул дракон. Можно подумать, я упрашивала его подслушивать! Чисто драконья наглость!

Аодх приосанился, выпятив переливающуюся фиолетовым шею, распрямил длинный хвост, растянулся в оскале. Что это с ним? Ах, ну да, похвалили его!

— Готова? — снова спросил, и уже не так грозно.

Неужели он настолько падок на лесть?

Дракон в ответ на мои мысли развел передними лапами, мол, хочешь — проверь.

А я взяла и проверила. Стала мысленно перечислять какой он огромный, какие острые у него когти, вспомнила, что когда я впервые увидела его, испугалась и пожалела бедное небо. А дракон уперев подбородок в лапу слушал, слушал, не мигая и, кажется, не дыша.

Да уж, мама говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и заставляла меня учиться готовить, а, оказывается, надо было брать уроки риторики у жаб герцогини. Вон какие чудеса ложь творит.

— Твоя мама, — дракон утратил все свое дружелюбие, на спине у него взъерошилась чешуя, — наверное, как и твой папа наивно полагала, что надежно спрятала тебя от драконов, поэтому и учила готовить. И это умение могло тебе пригодиться, если бы ты вышла не за дракона. Но, как ты уже знаешь, — добавил поспешно, — выйдешь ты за меня.

— То есть, — заинтересовалась я, — у вас женщины не готовят?

— Готовят, если живут с драконами просто так.

— Как это?

— Мы летим куда-нибудь или нет? Мне проще разговаривать в человеческой форме.

— Почему?

— Там языки короче или вообще один, а эти еще поднять надо, еще прокрутить ими, не завязав в узел. Особенно трудно, если пытаешься выговорить что-то не выговариваемое.

— Да ладно? — подошла ближе к чешуйчатой пасти.

Дракон сжал челюсти и покачал головой.

— Что, — удивилась я, — ты, такой огромный и сильный дракон, такой мудрый и старый, не сможешь выговорить детскую скороговорку? Попробуй. Корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали.

Дракон запыхтел, выпуская пар через ноздри, а я продолжила дразнить его:

— Неужели не повторишь? Это элементарно даже для меня, девушки. — И пусть останется между нами, что я не считаю женщин и девушек слабым полом.

Дракон призадумался и поверил; если судить по сосредоточенному взгляду в сторону — повторил скороговорку про себя. Усмехнулся победителем и произнес вслух, хвастаясь передо мной:

— Корабли лавриро… лавриро… лавиро… лаврррррооороу… яфык… раффяфи…

— Что? — повернулась левым ухом.

— Раффяфи… яфык…

— Что-что? — повернулась правым.

Дракон прорычал нечто непереводимое, но не успела я вдоволь насмеяться, трансформировался в человеческую сущность, пальцами раскрутил язык, свернутый замысловатой трубочкой и посмотрел на меня, готовясь к наказанию — здесь и мысли читать не надо, чтобы догадаться.

— Ну, что, летим, наконец? — поторопила я. — А то сумерки настанут, пока ты наиграешься в детство. Небось уже и забыл что это такое — подначивать друг друга? И на это не обижаются, между прочим. Да-да. Ну, вот разыграла тебя и что? Никто ведь не пострадал.

Посмеялись только.

Дракон ничего не сказал, сделал два шага, обнял меня и сиганул со скалы, а я резко оборвала хихиканье и завизжала, когда поняла, что трансформироваться он не собирается, а земля уже практически под моими пятками. Ой, мамочки! Я попыталась дернуться, но он держал крепко, и я сделала единственное что могла для спасения пяток — обняла дракона ногами за талию.

Взревев от моей наглости, дракон трансформировался и замахал крыльями, отдаляя нас от земли, но не переместил меня на спину, а держал лапами перед собой, как добычу. Или как завтрак?

— Детский сад, — заметив, что я расстроилась, закинул меня на спину. — Запомни, в играх могут быть не только твои правила. Если ты к этому не готова, не играй.

— Что-то ты слишком разговорился для того, кому лень языком ворочать, — обиделась я.

— Как оказалось, я мало ворочаю языком не из лени, а скорее из предусмотрительности.

Вспомнив, как забавно дракон шепелявил со связанными языками, я не выдержала и улыбнулась, а он, словно мог видеть мою улыбку, уже не так ожесточенно рассекал небо крыльями. К тому же, мы пролетали над такой красотой, что дух захватывало, и не хотелось зря портить настроение даже дракону, пусть и вредному.

Дракон издал радостный вопль, и его полет стал еще более величественным и грациозным.

Не хватает короны к таким повадкам!

— Если ты не в курсе, — прозвучало нравоучительно, — первым императором нашей империи был дракон. Это позже он улетел на покой в одну из далеких пещер и передал управление своим потомкам.

— Ой, ой, — фыркнула я, — может, и так, но это еще не повод раздуваться от гордости, словно этим императором был ты.

Дракон промолчал. А драконы ведь никогда не уступают в спорах…

— Аодх, — позвала я.

Повернул голову.

— Это… был ты?

— Нет, — отвернулся.

— Ну а тогда с чего такая гордость?

— Первый император считается предком всех драконов.

А, ну теперь понятно, почему они все поголовно мнят себя важными птицами!

Дракон поперхнулся и начал снижаться.

— Птицы, — сказал, пролетая довольно низко над зеленым кустарником с красной жижей, — это то, что любишь ты и курнабус. А дракон — это тот, кто любит делать вот так…

Пламя в секунду уничтожило кустарник и разноцветные перышки, которые на нем трепетали, а я, наконец, поняла, что за красная жижа с него постоянно стекала. Но вот чисто из любопытства: а если бы я, проходя мимо к деревьям…

— Курнабус питается только птицами, — удовлетворил интерес дракон. — Ничего в округе двухсот метров тебе не угрожает.

— А…

— А дальше ты не уйдешь.

— Интересно, а…

— Не позволю, — отрезал дракон.

Он может обольщаться сколько угодно, но мой папа не привык спрашивать разрешения.

— Думаю, мы с ним поладим, — усмехнулся дракон.