Короли анархии - Кэролайн Пекхам

Я убавил газ и развернул гидроцикл, мчась по воде навстречу ему на середине озера. Но когда я присмотрелся на ярко освещенную лодку, мое сердце екнуло, когда вместо Чеда я увидел фигуру в капюшоне и белой маске, смотрящую прямо на меня, когда он поворачивал катер в мою сторону.

Я выругался, меняя направление, срезая влево и рассекая несколько больших волн, которые мне удалось вызвать кругами, которые я только что выводил в воде, и мое продвижение замедлилось.

Я оглянулся через плечо, когда рев двигателя катера погнался за мной, и вспышка страха затопила меня за полсекунды до того, как катер врезался в заднюю часть моего гидроцикла.

Я закричал, когда меня катапультировало с него, мои руки замахали, когда меня подбросило в воздух, прежде чем я рухнул в ледяную воду.

Я вынырнул на поверхность с бешено колотящимся сердцем и задержал дыхание в тот момент, когда моя голова коснулась волн.

Я испуганно вскрикнул, обнаружив, что катер мчится прямо на меня, и снова нырнул под воду, изо всех сил брыкаясь ногами за мгновение до того, как его темная тень промелькнула над головой.

Жжение в моих легких заставило меня снова подняться, и настоящий страх охватил меня, когда я понял, что был здесь не более чем легкой добычей. Если он был полон решимости убить меня, то я ничего не смогу с этим поделать.

Когда я снова высунул голову из воды, мое бешено колотящееся сердце подпрыгнуло при виде лодки, снова несущейся по воде в направлении Эллинга, и я прерывисто вздохнул с облегчением.

Я был вынужден плыть по воде, оглядываясь по сторонам в поисках каких-либо признаков моего гидроцикла, и белая вспышка над волнами привлекла мое внимание к нему.

Я плыл так быстро, как только мог, ругаясь, когда добрался до гидроцикла только для того, чтобы обнаружить его перевернутым и нерабочим в воде. Аварийная заслонка была выдернута, чтобы заглушить двигатель, когда меня скинуло с него, но на самом деле это ничего не значило, поскольку едкий запах топлива наполнил воздух вокруг меня. Бак, должно быть, треснул при столкновении, а это означало, что мне не было смысла даже пытаться перевернуть его, если только я не планировал сидеть на нем до тех пор, пока кто-нибудь не обнаружит, что я пропал, и не придет меня искать.

Я был прямо посреди озера, огни зданий, окружавших воду, казались чуть больше булавочных уколов на горизонте.

При мысли об этом ублюдке в белой маске у меня по коже побежали мурашки, когда я понял, что он только что вывел меня из строя. И поскольку он не вернулся, чтобы убедиться, что прикончил меня, я должен был предположить, что я не был его предполагаемой целью.

Мои мысли мгновенно вернулись к Татум, оставшейся в одиночестве в библиотеке, и я выругался, начиная долгое плавание обратно к берегу. Я знал, что она не вернется без меня, и был уверен, что кто-нибудь из других Ночных Стражей выйдет ей навстречу, как только она поймет, что я не приду, и позвонит им. Но в этот момент никто, кроме меня и этого ублюдка-Ниндзя Правосудия, не знал, что я застрял здесь, и от этого моя кровь была еще холоднее, чем ледяная вода в озере.

Черт.

Я не мог сосредоточиться на том, «что если», прямо сейчас мне просто нужно было выложиться по полной, чтобы доплыть обратно до берега. С остальным я разберусь к тому времени. Я просто надеялся, что моя девочка останется в безопасности там, где она была, пока я не вернусь. Но у меня было ужасное чувство, что бросить меня посреди озера было только началом планов Ниндзя Правосудия на сегодняшний вечер.

Я закончила работу по физике и работала над заданием по английскому, но не могла сосредоточиться, ожидая прихода Блейка. Мне не терпелось увидеть его снова, я прикусывала губу каждый раз, когда думала о том, чтобы поцеловать его, когда он придет сюда, оглядывалась вокруг, чтобы увидеть, насколько пусто это место прямо сейчас, и задавалась вопросом, действительно ли мы могли бы спокойно валять дурака здесь, внизу, без того, чтобы библиотекарь не нашла нас снова. Я хотела почувствовать твердые равнины его золотистой груди напротив своей, почувствовать, как он доминирует надо мной, прижимает меня к себе, целует мою шею, мою…

Возьми себя в руки, Татум.

Я посмеялась над собой, качая головой и снова сосредотачиваясь на своем задании. Клянусь, иногда я была по-настоящему одержима Ночными Стражами. Священный Камень, возможно, и был каким-то дерьмовым артефактом, но я действительно чувствовала, что он каким-то глубоко душевным образом привязал меня к этим ребятам. Они были настолько глубоко под моей кожей, что вырезать их было бы мучительно. И часть меня надеялась, что мне никогда не придется этого делать. Но неужели это действительно может длиться вечно?

Я сделала большой глоток из своей бутылки с водой и вздохнула, откидываясь на спинку сиденья. Мне действительно нужно было сосредоточиться, иначе я не успею закончить это задание к завтрашнему сроку. Не то чтобы мисс Понтус что-то предпримет по этому поводу; скорее всего, она просто даст мне отсрочку. Но мне не нравилось разыгрывать карту Ночный Стражей. То, что я теперь была одной из маленькой банды Ночных Стражей, не означало, что я хотела использовать их влияние, чтобы все сходило с рук. Я слишком привыкла к собственной независимости и уж точно не хотела никаких подачек в жизни. Так что я бы выполнила это задание вовремя, даже если бы это убило меня.

Мне удалось написать еще несколько абзацев, прежде чем я снова проверила свой телефон, но сообщения от Блейка не было. Я со вздохом встала, печатая сообщение для него, пока пробиралась между стеллажами и направлялась в туалет.

Пописав, я вымыла руки и уставилась на девушку в зеркале, которая в этом году столкнулась со слишком большим количеством гребаного дерьма. Я могла видеть черты папы, проглядывающие сквозь мои, просто проблески его в чертах моего лица, в форме моих глаз. Было приятно сознавать, что он в некотором роде со мной, что я могу вспоминать о нем всякий раз, когда смотрю на себя. Я гордилась тем, что он жил во мне таким образом. И я поклялась, что никогда не отпущу его.

Я направилась обратно в библиотеку, понимая, что помещение серьезно опустело. Было тихо, почти зловеще. Но это было мое безопасное убежище. Единственное место