Во славу человечности! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Анюта, что-то ты затихла, — Гор подошёл сзади и, опустив ей руки на плечи, чуть поглаживал. Она наклонила голову вбок, чтобы щекой коснуться его руки.

— Любимая, я всё понимаю, ты у меня очень принципиальная, всегда отстаиваешь людей.

— Гор, к чему ты это?

— Я к тому, что тебе не обязательно во всём этом участвовать. Я понимаю, что тебе не хочется идти против своего вида, но я не могу позволить этим разбойникам…

— Разбойникам! Гор, мне горько от того, что люди разбойничают, но то, что нам рассказали, это не разбойничество, это… хуже, это… я не могу этого осознать и назвать. Я не лукавила, называя их нелюдью. Я хочу верить, что есть разногласия между теми, кто прибыл сюда. Что большинство из них сами в шоке от того, что сделала часть из них. Мне хочется верить, что пройдут годы, и мы сможем наладить с заокеанскими жителями взаимоотношения. Но это только если…

— Аня, ты много думаешь. Сейчас наше дело не пустить этих людей на наши земли.

— На наш континент! Надо написать о произошедшем всем вожакам. Как только мы получим более точную информацию, так я и сделаю.

— Не возражаю. А теперь расскажи мне об оружии и прошу тебя, не увиливай. Я не стал тебя расспрашивать при других, но ты явно больше знаешь, чем говоришь.

— Гор, конечно, я знаю больше, но намного меньше, чем ты тут себе вообразил. И я тебя сразу предупреждаю, что никакого преимущества у тебя перед другими оборотнями после того, как мы разберёмся с этой проблемой, не будет. Оружием займутся лейны, и оно будет у всех.

— Но Анюта, ты ведь моя жена, а не их! Почему ты…

— У нас у всех есть другие дела. Нам надо изучать свои земли, разрабатывать их, а не воевать. Оружие, которым займутся лейны, будет предназначено для защиты от внешнего врага. Ты же понимаешь, что если корабли пройдут дальше и высадятся на землях Криша, то он не сдержит их без помощи. Они займут его земли — и дальше мы все будем воевать.

— А если лейны захотят истребить нас?

— Кого — нас? Лейны смешиваются с вами, и скоро не будет «вас» и «нас»! К тому же, лейнов мало, чтобы устраивать перевороты. Если к детям в смешанных браках будут относиться так же, как к другим, то с этой стороны никакой угрозы никогда не будет. В твоих интересах проследить за этим, ведь наш ребёнок тоже будет таким же.

— Моя кровь сильна, и зверь в нём будет силён.

— Гор! Я настоятельно прошу нигде не высказываться в подобном духе! Есть зверь у оборотня или нет, разве это главное?

— Да, пушистик, я помню: всё зависит от личных качеств, но оборотень без зверя — это как-то… — Гор поморщился.

— Не искушай судьбу! Наш ребёнок может влюбиться в человека и тогда у твоего внука может не быть зверя, а у правнука вдруг он окажется. Это настолько непредсказуемо! А ещё природа очень благоразумна и, если у оборотня нет зверя, значит, так надо.

— Конечно, малышка, шаманы внутри имеют зверя, но оборачиваться не могут. Но не хотел бы я, чтобы кто-то из моих детей стал шаманом.

— Это почётно! — укорила его Аня.

— Пушистик, шаманов уважают, но они придурочные какие-то! То смотрят на тебя и не видят, то глаза закрыты, а ругает за то, что в носу ковырнул! Спрашивается, его-то какое дело; но нет, будет трясти своим бубном, блох раскидывать, а ты не смей нос воротить. Так что, малышка, давай мы без них в роду обойдёмся.

— Дудич никаким бубном не трясёт.

— Вот потому твоего шамана и пускают в замок. Он хоть моется, а наши считают, что этого делать нельзя.

— Фу!

— Вот тебе и «фу»! Иди ко мне, сладенькая моя, нашепчи мне в ухо свои секретики.

— Гор, тема слишком серьёзная, — давая мужу по рукам, Аня всё же пересела к нему на колени и начала рисовать пушки, ядра, ружья, пули.

— Понятия не имею, как это внутри устроено, как изготавливается. Этим всем займётся Сибилл, он живёт в долине, и ещё, может быть, наш учёный. А я даже не смогу сделать то, что есть у Кирама, хотя это такой примитив, что зубы сводит.

— Анюта, это правда, что ты душа из чужого мира?

— Мои наболтали? Представляю, что ты услышал! Имей в виду, мне не сотня лет, я моложе тебя. Я пыталась тебе рассказать, но побаивалась.

— Я как увидел тебя, так знал, что ты особенная!

— Ах, подлиза!

— Расскажешь мне о своём мире? Мне интересно, как это другой мир, сколько их, как до них добраться, и знаешь, стоит обо всём этом задуматься, так голова идёт кругом от сложностей мироздания.

— Что знаю, то расскажу, — улыбнулась Аня, — но это только ради утоления твоего интереса, особой пользы от моих знаний нет.

— Ты ошибаешься, я у тебя многому научился.

— Гор, ты смог, потому что ты сам особенный. В тебе есть тяга к знаниям, ты… сложно сказать, но может быть то, что в твоих корнях затесался человек, делает тебя более разносторонне направленным.

— Ты считаешь, что чистокровные оборотни глупее?

— Все разные, но согласись, что упёртость и некоторая ограниченность в интересах оборотней — это факт. Посмотри на других, никто не может похвастать, что разбирается одновременно во всём, а ты — пожалуйста. Любая отрасль, будь то торговля или сельское хозяйство, война или забота о сиротах. У тебя нет границ, видишь что-то интересное и познаешь, а тот же Черен будет долго присматриваться и уйдёт. Если ему не полезно для дела, то не интересно.

— Анюта, ты уж как-то всех под одну планку строишь, сама любишь говорить, что все разные, а тут…

— Прости, упёртые везде есть, но среди оборотней больше, чем среди лейнов. А про тех людей, что пришли к нам из-за океана, я вообще не берусь рассуждать!

— Ладно, моя радость, мне надо подумать и действовать. Если что-то надумаешь, согласуй со мной.

— Гор, ты меня обижаешь, когда я тебя подводила?

— Никогда, пушистик, но после Большого Совета я сюрпризы очень не люблю.

Аня нахмурилась. Звенящая, мучительная своей навязчивостью тревога отступила, когда она выступила на Совете. Не ушла, но скрылась и будто бы контролировала ситуацию. Сейчас внутри было пусто. Даже как-то непривычно и одиноко. Теперь абсолютная свобода в принятии решений. Подсказки закончились. Значит ли это, что всё обойдётся? Аня тяжело вздохнула: как раз наступило время, когда не помешала бы помощь, потому что совершенно непонятно, за что хвататься, какие будут последствия.

— Работай, а я пойду, посмотрю, как устроили беров.

Аня прошлась по коридору, потом вернулась, чтобы написать записку Мраку о перерыве в его учёбе. Для него есть работа, и только он выполнит её так, как надо. Добравшись до беров, она узнала, что едва они очутились в полном покое, то уснули.

— Вымотались, — докладывал Клевер, — ещё когда их кормили, они засыпали, а как вернулись от вас, так попадали на кровати и только храп слышен.

— Ну что ж, пусть отдыхают, заслужили.

Вскоре прибежал летописец, и Аня поручила ему записать рассказы о путешествии вокруг континента и через горы. Узнать, что они видели, как объединились.

— Меня интересует всё. Какая погода, что за растения они видели и где, животные, другие разумные, реки, какие трудности им повстречались. Мрак, записывай всё! Как только у нас будет поспокойнее, так мы тоже пошлём наших оборотней разведывать незнакомые земли, и чем больше для них будет подсказок, тем лучше. Если у тебя получится собрать много материала, то мы напечатаем книгу, чтобы с этим путешествием ознакомились все желающие. Поэтому даже впечатления беров тоже фиксируй. Грустили они или отчаивались, радовались, чувствовали себя здоровыми или с ума сходили от голода.

— Да, — мальчик восторженно смотрел на правительницу и уже в нетерпении проверял свою сумку, достаточно ли у него с собой чернил, бумаги, грифелей.

— Сейчас беры отдыхают, а ты подойди к леди Мине и попроси её поселить тебя рядом с ними. Чтобы они с тобой охотней общались, ты приглядывай за ними, проследи лично, чтобы их обеспечивали всем, что необходимо. Мы не имеем права их задерживать, но сам понимаешь: чем дольше они тут пробудут, тем толще у тебя получится книга. Всё, иди.