COLD - Светлана Ниженко
Но любили мы больше, чем любят в любви, -
Я и нежная Аннабель Ли,
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.
Оттого и случилось когда-то давно,
В королевстве приморской земли,-
С неба ветер повеял холодный из туч,
Он повеял на Аннабель Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
И ее от меня унесли,
Чтоб навеки ее положить в саркофаг,
В королевстве приморской земли.
Половины того блаженства узнать
Серафимы в раю не могли,-
Оттого и случилось (как ведомо всем
В королевстве приморской земли), -
Ветер ночью повеял холодный из туч
И убил мою Аннабель Ли.
Но, любя, мы любили сильней и полней
Тех, что старости бремя несли, -
Тех, что мудростью нас превзошли, -
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы,
Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Аннабель Ли.
И всегда луч луны навевает мне сны
О пленительной Аннабель Ли:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Аннабель Ли;
И в мерцанье ночей я все с ней, я все с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей-
Рядом с ней распростерт я вдали,
В саркофаге приморской земли.
(Перевод К.Мальмонта)
Я нашел в себе хоть какие-то силы и дополз до дома. Ноги не держали, приходилось в прямом смысле ползти.
Моя одежда была вся грязная и кровь уже засохла. Но боль от укусов и царапин я не ощущал. То, что было сейчас у меня внутри гораздо больнее.
Мне было страшно появляться в таком виде дома и пугать всех, но это сейчас единственное место, куда я мог прийти. На большее у меня не хватало сил. Не знаю, что будет дальше и примут ли меня вообще сейчас дома, но деваться было некуда.
Я потянулся к дверной ручке и толкнул дверь. На пороге больше не было разбросанных продуктов. А дома было подозрительно тихо. Но они были там.
Я заполз на порог и упал лицом в пол. Сил больше не было.
–Папа! – вдруг услышал голос Аннабель, а после и ее шаги, которые приближались ко мне.
Она подбежала ко мне и приподняла мою голову.
–Папочка! Что с тобой произошло? – голос у нее был напуганным.
–Господи, Макс! Что случилось? – ко мне так же подбежала Элизабет. – Мы обыскались тебя. Я даже Аси и Барри позвонила.
–Все хорошо, – еле выговорил я.
–Хорошо? – удивилась Аннабель.
Но не смог больше произнести ни слова. Я разрыдался. Аннабель крепко прижала меня к себе и погладила по волосам.
Я смотрел на Элизабет. Она не захотела подходить ко мне, а лишь наблюдала со стороны. Она знала.
–Тебе стоит принять душ, а после я обработаю твои…раны…– холодно ответила она.
Объятья Аннабель обладали очень целебным свойством. Через несколько минут мне стало намного лучше. Жаль, что она не умела лечить разбитую душу.
Я сразу же отправился в душ. Скинув с себя одежду, включил горячую воду и встал под струю. По началу все было нормально, мне даже это нравилось, но потом меня накрыло вновь. Я скатился по холодному кафелю и схватился за голову. Господи, что же уймет всю эту боль? Лишь моя смерть…
***
Через пару дней я попытался вернуться в колею привычной жизни. Все проходило спокойно. Дома, после того вечера, больше не было разговоров на эту тему. Правда отношения с Элизабет очень изменились. Она пыталась делать вид, что все хорошо, но холодом от нее веяло за километр. Аннабель продолжала играть со мной в свои игры, всячески пыталась поднять мне настроение и даже не оставляла меня на минуту. Все время пристально следила за мной и моим настроем. Это даже немного забавляло. Я понимал, что мне нужно приходить в себя, так как у меня все еще есть семья и я должен был держаться, хотя бы ради них.
Сейчас я сидел за столом и дописывал свою последнюю работу. Даже несмотря на то, что мои руки ужасно тряслись, а мой подчерк и вовсе был неразборчив, я писал через силу и через боль. Не отходил от работы уже несколько часов. И на моих пальцах появились небольшие мозоли от ручки. Но когда работа была наконец закончена, я отложил ручку и облегчено вздохнул. Конец.
–Папуля, тебе принести чего-нибудь? – в комнату заглянула Аннабель.
Я постарался изобразить одобрительную улыбку на лице и спокойно ответил:
–Да малышка, принеси чаю. И себе не забудь. Мы посидим с тобой и поболтаем.
–Хорошо, – Аннабель искренне улыбнулась и отправилась на кухню за чаем.
Через несколько минут она вернулась в комнату с подносом, куда поставила две чашки с фруктовым чаем (как она любит) и американское печенье.
–Ты чудо, – сейчас мне все же удалось улыбнуться по-настоящему. Я взял с подноса чашку и отпил немного вкуснейшего фруктового чая.
–Все для тебя, папочка, – она принялась поедать печенье.
Руки все никак не переставали дрожать. Все мои нервы были ни к черту. А мысли и вовсе неразборчивыми. Синяки под глазами из-за того, что мне не удавалось спать ночью. Волосы все растрепанные, и ужасно замученное лицо. Мне вновь стали сниться кошмары.
–Папочка, а о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила Аннабель, все еще жуя печенья.
–Просто хотел спросить, как у тебя дела. Ты так много заботишься обо мне последнее время.
–Мне это даже в радость. Иначе, ты выглядишь совсем грустным.
–Понимаю. Прости малышка, я не специально. Стараюсь быть веселым, правда.
–Я верю тебе. И даже знаю, что тебе сейчас не легко. Но ведь все наладится, верно?
–Верно. Аннабель? – мое лицо стало серьезным.
–Да, папа? – она внимательно стала слушать меня.
–Я бы хотел тебя попросить кое о чем…
–О чем угодно.
–Позаботься о своей маме. Знаю, как сильно ты ее любишь.
–Но…
–Не задавай лишних вопросов. Просто будь умницей, – я потянулся к ней и поцеловал ее в лоб.
–Пап? – подняла голову и посмотрела мне в глаза. -А кто такая Рене? – вдруг спросила она.
Мое сердце сжалось, губы задрожали. В голове вновь вспыхнули мысли о событиях того вечера.
–Пап? – этот голос был ее.
Такой бархатный и такой властный…
–Па-а-ап!
Где же она сейчас? Куда она делась?
–Папа! – наконец Аннабель похлопала мне по щекам.
–А? Что? – я пришел в себя.
–Ты все это время будто бы замер.
–А что у тебя был за вопрос?
–Да так… – Аннабель
