Taliana - Утекая в вечность
— Я не настолько отчаялась, что бы использовать это незрелое существо с интеллектом ребенка в роли секс игрушки, — холодно осадила она, задетая вульгарным подтекстом шутки. — Я уж лучше как-то по старинке…
— Это как? — оскалился он.
— С человеком! — отрезала Калина и отошла подальше.
Однако скептическое настроение журналистки не разделил никто. Все в один голос восхищались прототипами. Члены делегации жадно рассматривали безупречных существ, не смущаясь и щедро рассыпая похвалы. Казалось, они даже забыли, что перед ними вампиры. Какая-то всеобщая дружественность на волне позитива. Стерла все грани и преграды, что стояли до того. Что все еще стоят. Но о них почему-то вдруг забыли…
Калина отошла подальше от общего шума. Стала в стороне, рассматривая очередное существо.
— Государь приготовил вам подарок. Вы можете выбрать себе одного прототипа, — шепнул Амир. — Любого. Мальчик или девочка? Как пожелаете? Я не просто так спросил, хотели бы вы…
— Не хотела!.. Мне он ни к чему.
— Не обязательно «он», — мягко исправил капитан. — Можете взять «ее». Это подарок. Государь обидится, если откажете.
— И что я буду с ней делать? Нянчить ее времени нет. У меня постоянные командировки. Когда я делаю репортажи в горячих точках, могу неделями там находиться.
— Это ей будет положено нянчить вас, — улыбнулся бессмертный.
— Я не царских кровей. Мне прислуга не нужна. К чему это, Амир? Скажите, что я не смогу ее прокормить, хорошо?
— Боюсь, государь станет посылать вам материальную помощь. Что-то типа дотации на прототипа, — острил капитан. — Но все равно настоит, чтобы вы его взяли. Даже если вы пристрелите существо по прибытии, не взять нельзя.
— Пристрелю?.. Вы шутите? Оно хоть и не человек, но живое. И потом, у меня ее все равно отнимут. Вы не знаете нашу бюрократию. Лучше ей остаться тут. Пойдет на благое дело.
— Еще одна секс игрушка для какого-то солдата? — усмехнулся капитан.
— Значит…
— Вы все верно поняли, Калина Владимировна. «Это», в том числе. Иначе, какой смысл их делать совершенными? Лишние затраты, — пристально глядя в глаза женщины шепотом сказал он.
— А что еще? Их ведь не едят?
— А какая, в общем-то, разница? Они не люди, как вы верно заметили. Даже не животные. Аноты и те больше боятся, когда им что-то угрожает. Пытаются спасти себя, сопротивляются. У этих же одна тупая покорность в глазах, — как-то разочаровано, не без злости шептал он, глядя на спящее в воде существо.
— Но ведь это вы их такими сделали, — холодно напомнила журналистка.
— А у нас был выбор? — вампир скосил глаза на женщину. Ни шуток, ни насмешек, сплошная серьезность сейчас. И внезапная открытость. Почему вдруг?..
— Исправьте меня, Амир. Разве выбор есть не всегда? У вас он был, когда вы отказались от крови людей и создали анотов. Хочу верить, что побуждения ваши были благими. Могли ведь создать этих существ полноценными.
— Они бы тогда восстали против нас. Как и вы в свое время.
— Злая шутка судьбы, не правда ли, капитан? — усмехнулась Калина.
Амир долго смотрел на собеседницу, размышляя, а затем улыбнулся не хуже, чем Проскурина до того — с насмешкой.
— Отличное платье. Цвет призван напомнить государю о вашей пищевой ценности?.. Тогда не могу не одобрить ваш выбор.
Нет придела женской глупости. Так обычно говорит ее отец. Правда выражается он менее литературно, но сейчас Калина не могла не согласиться с любимым стариком. Проскурина и сама в эту минуту считала себя дурой…
Выращивание анотов отличалось от создания прототипов. К тому же срок созревания этих существ был многим короче, а процесс полностью поставлен на поток. Профессор показал делегатам очередную лабораторию, а затем просто невероятные по размеру инкубаторы. Куда помещали животных, которых изымали из питательной жидкости на четырнадцатый день. Два дня давалось существу на акклиматизацию, после чего наступало время «детской», как называли помещение для самых маленьких животных, где они спали, ели и нагуливали вес. Кормили всех особей этого вида, невзирая на возраст, жидкой пищей, которая состояла из переработанных останков их же собратьев, уже прошедших процесс забора крови. Биомассу из тел этих существ усиливали питательными веществами и витаминами, нацеленными на быстрый прирост веса. Благодаря этой чудо-смеси аноты за считанные дни увеличивались в размерах и примерно через неделю достигали приблизительно ста килограмм. После этого животные поступали на фабрику забора крови. Предварительно пройдя поточный компьютерный анализ, который заключал, насколько они пригодны в пищу, основываясь на состоянии здоровья крови. Девяносто девять процентов особей проходили этот осмотр успешно. Те же, что недотягивали по показателям, тут же утилизировались и шли на переработку. Отработанный материал служил удобрением клумб. Употреблять в пищу непригодное мясо запрещалось даже прототипам. У вампиров очень строгие законы качества и, как выяснилось, — полностью безотходное производство. Ни одной шерстинки, ни грамма крови не пропадает зря.
Просто бесконечная фабрика по производству всего. От крови до удобрений. Масса ответвлений, целый подземный город. Который, как выяснилось, уходил далеко за пределы подземной части дворца. Механизированный, стерильно чистый и тихий. Единственное исключение в смысле звука, место, где аноты поступали по транспортеру на конвейер, на котором происходил забор крови. Поскольку по технологии полагалось собирать кровь только у живого существа. «Мертвая кровь» теряла свою полезность за считанные минуты и считалась «пустыми калориями». Употребляя ее, не умрешь с голода, но, питаясь подобной пищей продолжительное время, можно заболеть от истощения. Поэтому в цехе стоял оглушительный вой. Всем членам делегации выдали наушники, чтобы как-то уберечь уши.
Процесс полностью автоматизирован, но от этого не выглядит менее кровожадным. Животное зажимают тисками, затем прокалывают в жизненно важных местах, где проходят самые крупные артерии, и забирают кровь. Умерщвленное оно переходит на другой транспортер, который ведет в переработочную. Там туши потрошит автомат, после того как стянет шкуру. Далее по потребности. Или наверх в пищеблок, или же на переработку и в холодильник. Холодильники тут же, под землей, и они бесконечно огромные. Их людям не показывали. Никто не пожелал смотреть. Делегаты устали.
Впрочем, и процесс забора крови у анотов никому не пришелся по душе. Военные смотрели бесстрастно, министерские же побелели как полотно. Зрелище не из приятных. Калина держалась, как могла, нацепив на лицо маску холодного безразличия к происходящему. Потому что чувствовала как Амир, сощурив глаза, наблюдает за ней со стороны. Не хотела выдать свою слабину.
