Келли Армстронг - Призрак
Крис подмигнул и окинул меня оценивающим взглядом. Будь я жива, непременно покраснела бы. Но он, небрежно обронив комплимент, улыбнулся и перешел к особенностям жизни земных призраков. Словно речь шла о погоде. Хитрей знал все тонкости, все способы сказать: «Вернись ко мне», не произнося сами слова. Комплимент, долгий взгляд, нечаянное прикосновение – всякие глупости, от которых у меня почему-то кружилась голова.
Я хотела быть с ним. Я всегда этого хотела и временами смотрела на бывшего любовника, тосковала по нему и сама поражалась, почему не сделаю последний шаг. Ведь ничего нового не случилось бы. Может, именно по этой причине я и держалась в стороне – знала, чем все кончится.
Я не создана для близких отношений. У меня не возникало потребности делить с кем-то жизнь, желания чего-то большего, чем приятельские и деловые контакты. Когда же кто-то находил путь к моему сердцу – Руфь Винтерборн, Кристоф и, наконец, Саванна – я неизменно их подводила, принимая решения, которые казались мне правильным. И все же, как бы я ни хотела убедить себя, что отвергаю Кристофа, чтобы не сделать ему больно, на самом деле я в первую очередь оберегала себя.
Крис как раз закончил объяснения.
– Вот и все, что сходу пришло мне в голову. Время применить теорию на практике.
– На практике? В смысле, вернуться в клинику? Спасибо за предложение, но…
– Это не предложение, это требование. Ты мне должна.
– Должна? – возмутилась я.
– Я пытался уговорить тебя поработать в суде, чтобы дать себе возможность поискать приключений, неподобающих уважаемым членам судебной системы. Ты отказалась. Лишила меня первого шанса устроить заварушку за последние…
– Часы. Может, дни.
– В общем, длительное время, – ухмыльнулся Кристоф. – А теперь ты предоставила мне шанс развлечься другим способом, и я его не упущу.
– То есть от тебя не отделаться?
– Никогда, – еще шире улыбнулся он.
Я пробормотала что-то малоприятное, схватила его за руку и телепортировала нас к метке.
Мы вошли в больницу с другой стороны, чтобы призрак-вышибала меня не заметил, и отправились на поиски будущих жертв – пошли на крики.
7
Вопли раздавались из помещения, прилегающего к полутемному кабинету терапии. При помощи Видения я создала в стене смотровой глазок и заглянула внутрь. Крис терпеливо сидел на столе, зная, что сквозь такие отверстия могла смотреть только я.
В комнате было трое. Старшая, женщина лет под шестьдесят сидела за стальным столом. На ней было цветастое платье в восточном стиле, огромные серьги кольцами и ожерелье с уродливым деревянным слоником. Слоник упирался бивнями в ее массивную грудь и выглядел очень испуганным.
Неудивительно.
Женщина сидела, откинувшись на спинку стула, и что-то записывала в блокнот. У нее над головой красовался плакат с надписью «Ты капитан своего корабля» поверх знаменитого снимка Лео и Кейт из фильма «Титаник». Проводи я перед этим плакатом хотя бы час в неделю, мне несомненно пришлось бы лечиться.
Напротив терапевта сидели мужчина и женщина, одетые в джинсы и свитера. Обоим было под тридцать, но женщина удобно устроилась, подобрав под себя ноги, а ее сосед так нервничал, что едва не парил над стулом, готовый вскочить в любой миг.
– Нет, она здесь, – заявил молодой человек, – почему вы ее не видите?
– Расскажи мне, что ты видишь, – нараспев произнесла терапевт.
– Я уже рассказывал! И раньше, и сейчас, и…
– Бартон, – прервала его врач. – Помнишь, что мы говорим? Ярости не место под нашей крышей. Мы должны оставить ее позади.
– Боже, что за бред собачий, – фыркнула молодая женщина, вытягивая ноги. – Передай ей, что она сука. Глупая старая слепая корова.
– Вы слепы, – сказал он терапевту. – Вот же она сидит.
– Ради Бога, Барт. Перестань изображать паиньку. Она сука. Скажи ей об этом в лицо.
– Нет!
– Что случилось, Бартон? – спросила терапевт. – Что она говорит?
Бартон закрыл рот и помотал головой. Молодая женщина наклонилась к нему и зашептала в ухо. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и рука прошла сквозь ее лицо.
– Ну, скажи, – подзуживала призрачная девушка, – и еще лучше вдарь ей как следует. Разбей ее самодовольную рожу. Это будет настоящая терапия.
Бартон вскочил на ноги, размахнулся и ударил… призрака. Кулак прошел насквозь. Барт застонал и медленно повернулся к врачу, которая быстро делала записи. Неуспокоенная душа расхохоталась.
Я сжала кулаки и повернулась к Кристофу.
– Можно, я ее тресну? Хорошая оплеуха ей не помешает…
– Мы сделаем кое-что поинтереснее. Но сначала отыщем других.
Призраки выдали себя сами, только не запугивая пациентов, а болтая об этом. Никто не знает, почему некоторые пациенты психбольниц способны видеть духов. Может, психические заболевания истончают грань между возможным и невозможным и мозг душевнобольных, как мозг детей и животных, не ограничивает восприятие. Может, это отдаленные потомки некромантов, чьи семьи отошли от сообщества сверхъестественных сил. Когда они начинают слышать голоса и видеть призраков, все вокруг заключают, что это психическое заболевание.
Итак, едва мы увидели четверых типчиков, весело обсуждавших, как им удалось заставить очередного пациента напрудить в штаны, сразу стало понятно, что они и есть наша цель. А если мы ошиблись, тогда это первая психбольница в мире, принимающая на работу членов государственного института садистов.
– Нет-нет-нет, – заявил пожилой мужчина со снежно-белой вандеиковской бородкой. – Были случаи гораздо интереснее. Тед, помнишь Брюса? Ты еще убедил его, что он умеет летать.
– О да! – засмеялся призрак, стоящий ко мне спиной.
– И что случилось? – поинтересовалась пухленькая девушка-подросток.
Тед повернулся лицом к слушателям, и я узнала Безголового. Дав понять Кристофу, что наш призрак найден, я вернулась к «глазку».
– …и спрыгнул с крыши вниз головой. – Тед едва мог говорить от смеха. – Как Супермен. Правда, выяснилось, что летать он не может. Приземлился точно на «ягуар» Питермана, причем с такой скоростью, что от удара все зубы разлетелись, как леденцы из коробки. Питерман долго выковыривал их из сидений. И поделом ему, нечего было оставлять верх открытым.
Призраки буквально покатились от смеха. Старик снова замахал руками, как птица, пытающаяся взлететь.
– Самое смешное было, когда несчастный придурок грохнулся башкой. Тело умирает, дух отходит, глядит по сторонам, лыбится во все тридцать два зуба, на радостях пускается в пляс с криком: «Получилось! Получилось! Я могу летать!», как вдруг…
Тед перебил своего товарища.
