Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 4 - Инга Ветреная
— А нас почему с собой брала? — от накала переживаемых эмоций, казалось, что у молодой стервозы начнутся крошиться зубы, так она скрежетала ими.
Костя, видимо, в знак поддержки, осторожно взял мою руку, нежно поглаживая. Меня, как будто током ударило. Чуть резче, чем хотелось бы, выдернула руку и задала первый, пришедший на ум вопрос.
— Змей Горыныч, а что вы тут делаете? — проигнорировала я недоумевающий взгляд секретаря и разъярённый вредной молодухи, решив сфокусироваться на деле.
В конце концов, это только в моих интересах убраться отсюда подобру-поздорову, туда, где не будет так невыносимо больно. Нестерпимо хотелось отодвинуться подальше от источника своих страданий, но это было бы слишком подозрительно, а нам нужно выудить из присутствующих здесь мужчин полезную информацию, поэтому завязала эмоции тугим узлом и продолжала мучиться.
— Услышали, что сегодня днем Кощей вас в свою библиотеку водил, а зная твое неуемное любопытство, Машенька, догадались, что вечерком ты сама сюда нагрянешь! — пояснил за Змея Костя, заглядывая мне в глаза и пытаясь понять, в чем причина моего скованного поведения и явного игнора.
Потом дал знак Разбойнику, и тот, понятливо кивнув, разлил горынычевское вино по бокалам. Соловей, подняв емкость, торжественно произнес:
— За щпрекрасный щвечер и щпрекраснейших щбоярышень!
Мои старушки от комплиментов в свой адрес аж прослезились и лихо кувыркнули в себя по полному бокалу вина. Из вредности я даже не притронулась к своему фужерчику, предпочитая нервно грызть яблоко.
— Янинушка, понравилось ли тебе мое вино? Я его только для тебя готовил, все берег к случаю, когда попотчевать тебя им смогу, — заливался соловьем Горыныч, одновременно рекламируя свое вино.
— Это ж что получается?! Этому уксусу уже пять десятков лет? Ты нас испорченным пойлом отравить решил?! — пошла в атаку ехидная красавица.
— Отравишь тебя, как же! — взвился оскорбленный динозаврик. — Да в твоих визгах больше яда, чем у любой болотной гадюки в клыках. Стоит тебе только рот открыть, так нужно упреждать всех, чтобы разбегались в разные стороны под страхом неминуемой смерти!
— Ах, ты, ящерица чешуйчатая, сам целые деревни огнем палил, а меня парой сотней человек оговариваешь! — не осталась в долгу обновленная интриганка.
Громко высморкавшись, баба Яга трогательно утирала нечаянно набежавшую слезу:
— Как будто вновь в молодости побывала. Мы вот так же с мужем на завалинке вечерами сидели и миловались.
— А выжившие после ваших милований были? — печально улыбнулась я.
— Так у нас в городе все знали, что если мы милуемся, то ближе, чем на четверть версты подходить опасно, — грустно теребя платочек, пояснила старушка.
Глава 15
Костя протянул мне очередное яблоко, в его глазах читалось искреннее беспокойство, и это отлично стимулировало меня к работе.
— Как интересно! — тщательно пережёвывая Костино яблоко, меланхолично подметила я. — А ведь действительно, ты, Горыныч, принимал активное участие в военных действиях! — вспомнила я свою экскурсию по художественной галерее Бессмертного. — Умница, Янина, что напомнила!
От неожиданной похвалы молодая зараза опешила, так и не успев закрыть рот, не ожидая столь полезного исхода учиненного скандала.
— Расскажи нам, Змей, пожалуйста, о своих подвигах! — старательно хлопая ресницами, попросила я.
— Вот еще! Буду я перед Яниной хвастаться своими боевыми свершениями! — запальчиво воскликнул динозаврик, не забывая коситься на объект своего обожания и наблюдая за ее реакцией.
— А зря! — все с тем же постным лицом вещала я. — Перед желанной женщиной себя нужно показывать с самой выгодной стороны. Поэтому освящение своих подвигов, талантов, заслуг — обязательное условие при привлечении к своей персоне всеобщего женского внимания.
Меня больно пнули под столом. Зло шипя, я повернулась к Яге.
— Маша, ты чего с такой кислой миной сидишь? — еле слышно выговаривала мне старушка. — Улыбайся, у нас все-таки вечерние посиделки с кавалерами, а не похороны.
— Я изо всех своих сил стараюсь.
— Ты, когда стараешься, то любой твой воздыхатель так и пышет восторгом, а этот кучерявый больше на побитого пса похож, — бранила меня старая перечница.
Я скосила глаза на Константина. Он действительно сидел грустный, слегка ссутулив плечи, и смотрел в одну точку.
— Зачем мне всеобщее внимание баб? — возмутился бронтозаврик, умело причесывая зазнавшихся нас до статуса «баб». — Мне только Янинушка нужна!
Баба Яга права, если я собираюсь эвакуироваться из этой сказки, значит, нужно отложить наматывание соплей на кулак, а душой и телом окунуться в расследование и найти супостата, решившего извести нашего оболтуса. Приободрившись и натянув на лицо чрезвычайно-заинтересованную маску, приступила к допросу первого источника информации.
— Если за тобой будет бегать табун поклонниц, то появится большая вероятность того, что и наша молодая коллега разглядит в тебе мужчину, который должен достаться только ей! — подстрекала я.
— Мария, ты что творишь? — повторно пнув меня под столом, негодовала баба Яга, ей вторило неразборчивое шипение румяной вредины.
Видимо, не такого эффекта они от меня добивалась, провоцируя на активные действия.
— Побуждаю Горыныча к откровенности! — искренне не понимала я такого возмущения от старушек.
— К блуду ты его побуждаешь, бесстыжая! — открыла мне глаза на перспективу моих стараний дрожащая от гнева молодая зараза.
Да, что ж такое! Все-то им сегодня не так! Шипят! Пинаются! Мое и такдовольно скромное терпение лопнуло. Набрав побольше воздуха в грудь, я выложила Янине все, что думала об этой ситуации.
— Ящер пятьдесят лет соблюдал целибат из-за тебя. При этом, надо заметить, ты-то, как раз, в этот промежуток успела удачно замуж сходить. А теперь ни мычишь, ни телишься! Такой образчик мужественности зазря пропадает! И на что он свою пылкость и темперамент расходует? Сеет разрушения! Деревни, почем зря, палит! А ведь за полсотни лет, сколько бы бабешек своим вниманием да лаской осчастливить мог! Из-за тебя вынужден страдать воздержанием, беспредельщица! Ни себе, ни людям! — активно возмущалась я под восторженные взгляды Горыныча.
— Машунечка! Да я для тебя… я для тебя…. для тебя! — потерялся в своей признательности бронтозаврик.
— Ты для меня с Ваняткой свою личную скатерть-самобранку не пожалел, — натянув на лицо маску нежности, захваливала я динозаврика. — Щедрость твоя поистине восхищает!
— Так вот куда она подевалась! — встрепенулся было Змей, но тут же утих под моим насмешливым взглядом.
— Так вот почему ты ничего не кушаешь! — одновременно с Горынычем воскликнул Константин, отчего мое сердце вновь пустилось вскачь, как загнанная лошадь.
— Да, благодаря доброте и бескорыстной заботе Горыныча, я стала питаться регулярно и два раза в день, а не как раньше от случая к случаю, — не переставала нахваливать ошарашенного, но светящегося благодарностью дракончика, наслаждавшегося ревнивыми взглядами, которые бросала то на него,
