Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова
Из окна моей спальни видны были горы, долина под ними и верхушки хвойных деревьев. Сегодня с утра они припорошены снегом.
Я вышла на крыльцо и увидела перед собой какие-то еловые аллеи. Спустилась, вдыхая свежий аромат полной грудью.
Два солнца ярко светили, поэтому под ногами моими бежали ручейки, хотя на газонах снег держался.
Холодно не было, громко пели птицы, и вообще прекрасная погода стояла. Этот мир казался приветливым и экологически куда чище нашего. Такой прозрачный воздух, высокое ясное небо. Я попала не в самую теплую часть этой планетки, но и тут отлично для конца ноября.
Наверняка летом здесь еще красивее и не только елки колосятся. Хотя и сейчас я гуляла с огромным удовольствием, представляя, как прекрасно выглядят мохнатые зеленые лапищи под хлопьями падающего на них снега.
Я увлеклась прогулкой и слегка потеряла счет времени. Иногда присаживалась на какую-нибудь изящную лавочку, которых тут было немало.
Парк украшали скульптуры и было что-то вроде центральной площади с молчавшим сейчас фонтаном. Великан с огромной рыбиной в руках возвышался посреди большой каменной чаши. У его улова как раз и должна бить из пасти струя воды. Увижу ли я это наяву? Кто знает, куда меня дальше занесет из этого замка. В другой дом, город или даже мир.
Я бродила между деревьями, пока не вышла к месту, где они росли более скученно. И услышала мужские голоса.
– Луиза, кажется стала еще коварнее, – жаловался кому-то Бенедикт, – последние два дня она меня пугает. Не знаю, что от нее ожидать, но явно по ней видно – что-то задумала.
– Хорошо, что мы хотя бы узнали об ее разговоре с Эррарией до того, как ты потребовал развода, – ответил Бену тот же голос, что я уже слышала на лестнице накануне судебного слушания.
Я вжалась в ближайшую ко мне ель, чтобы не выдать себя хрустом ветки под ботиночком или еще чем.
– А вы уверены, Дешил, что сумей я доказать на суде ее измену, было бы хуже? Ведь это объективная причина для развода.
– Мы еще в точности не знаем всех условий завещания, – возразил неизвестный мне Дешил, – известно только, что ты все потеряешь, если разведешься сейчас. Все подробности будут через три дня. Не думаю, что Луизе и самой известно, что именно решила герцогиня на закате дней своих.
– Да тетушка меняла завещание два-три раза в год, – вздохнул Бен, – под настроение. И сейчас бы, может, передумала.
– Но увы, не успела, – сочувственно произнес собеседник моего мужа, – так что не делаем пока резких движений.
Голоса начали удаляться от меня. Мужчины пошли в противоположную сторону, значит, я им не попадусь.
Выждав, когда они подальше отойдут, я вернулась на тропинку, по которой гуляла, а потом уже и к замку направилась. Если не ошибаюсь, мне уже пора собираться на официальный прием.
Пумиш так дома и не объявился, гулял сам по себе, видимо. А меня накормили легким обедом, а затем Резеда, Бегония и третья служанка по имени Глоксиния пришли помочь мне одеться к бриброку.
Бегония вкатила в гостиную манекен, облаченный в необычный костюм из ярко-синего бархата. Скромная облегающая верхняя часть с корсетом и пышная юбка с обрамленным рюшечками разрезом прямо впереди, между ног. Что это значит? Будут еще нижние юбочки, шуршащие такие? И получится из меня баба на чайник.
Но как оказалось, под низ я должна надеть брюки темно-синего цвета.
Скорее всего, бриброк – спортивная игра. И мне придется не просто рядом с Беном стоять, но изображать участие.
Мне помогли надеть костюм и элегантные обтягивающие сапожки. Сама бы я их вряд ли смогла затянуть. На плечи накинули меховой полушубок, на голову водрузили красивую шляпку наряду в тон. Я была готова к выходу.
Мы с Беном увиделись уже на улице, он стоял внизу, ожидая экипаж. Я невольно им снова залюбовалась. На плечи наброшен широкий небрежно распахнутый плащ. А под ним – короткий камзол, облегающий его мускулистый торс и брюки в обтяг. по-моему, их правильно называть панталоны. Высокие сапоги подчеркивают его длинные ноги и крепкие икры спортсмена-бегуна. Или любителя верховой езды, раз уж он лорд.
Бенедикт смотрел на меня снизу вверх, пока я спускалась. Готова поклясться, в глазах его мелькнуло восхищение.
– Рад, что ты не опоздала, – сказал он тем не менее сухо. Мы сели в экипаж и уставились друг на друга.
Очень надеюсь, что ехать нам недалеко. Иначе неловкое молчание нас задушит.
Бен подумал то же самое, потому что минут через десять решил завести разговор. Нейтральный.
– Хенли положил твою счастливую ракетку для бриброка. Сама ты о ней почему-то сегодня и не вспомнила.
– А что, мне тоже придется играть? – изобразила я удивление. На самом же деле я от этой мысли в ужас пришла.
– Придется? – удивился Бен. – Я на тебя рассчитываю. Ты ведь лучший игрок в бриброк не только среди дам, но и с легкостью обставишь любого мужчину. Так что если не составишь мне компанию, это вызовет лишние вопросы. Все и так вне себя от любопытства, горят желанием узнать все подробности нашего несостоявшегося развода.
– Пока не состоявшегося, – напомнила я.
– А ведь ты сама настаивала на примирении. По крайней мере, пока жива была герцогиня. Значит, притворялась.
– Просто поняла, что не собираюсь тебе навязываться! – я гордо вздернула подбородок. А сама старалась успокоиться. В этот их бриброк играют ракетками. Значит, это нечто вроде бадминтона или тенниса. С настольным теннисом у меня все печально. А вот в бадминтон я играю недурно. Так что если это он, должна справиться.
– Ты меня порой пугаешь, – сказал Бен, – до сих пор не понимаю, изменилась ли ты, или просто раньше притворялась. Ты помнишь, в чем клялась на нашей свадьбе?
Конечно, я не помню!
Но как-то выходить из положения надо.
– Как мило, что ты до сих пор об этом не забыл, – вежливо сказала я.
– Луиза, мы женаты всего год! – возмутился Бен. – Я и свою клятву смогу повторить слово в слово. Но в отличие от тебя, я говорил тогда
