История попаданки. Из графини в служанку - Лана Легкая
Про графиню-поломойку. Про аристократическую обслугу и явно поднявшийся престиж заведения. И прочее, на что им хватало скудного воображения.
Нет, не спорю, было неприятно, но… я никогда и не была графиней. Это Юстина наверняка бы рыдала белугой. Мне то что? Я Ульяна. Первоклассный юрист. Могла бы им стать, если точнее…
Но вот когда эти юмористы зашли в столовую, закрыв за собой дверь, обозвав меня челядью, не достойной находиться с ними в одном помещении – стало обидно. Особенно, когда я поняла, что дверь не открывается, а на мои стуки никто не обращает внимания. У меня даже ноги заболели от того, как сильно я пинала дверь. Ноль эмоций.
Но самое ужасное заключалось не в этом. Я же не дура, решила подождать, пока кто-то зайдёт или выйдет. Но тут меня ждало фиаско. Стоило следующей группе ушастых учащихся подойти ко входу в столовую, как на дверях появилась витиеватая огненная надпись. На знакомом мне, но нечитаемом всеобщем языке.
– Гадство, – вдохнула я, наблюдая, как прочитав неведомое мне послание, студенты захихикали (точнее заржали, как кони) и… ушли.
Я даже попыталась проследить за ними, предположив, что в столовой есть несколько входов. Но…
Меня заметили.
– Аллитария сказала, что она не умеет писать!
– И читать, судя по всему!
– Да и пошли вы, – рыкнула я, поудобнее перехватив ведро, в которое сложила свою одежду и сменный комплект формы горничной.
Эльфы откровенно глумились. После моих маневров бросились в рассыпную.
И да. Я пошла в свою комнату. Куда ещё?
– Плюп, – протянул Фублик, когда я закончила жаловаться. И самое неожиданное, он мордочкой подвинул в мою сторону недоеденный кусок ткани. Очень неожиданный жест. И очень трогательный. – Плюп?
– Спасибо, мистер Фублия, – поблагодарила я его, покачав головой. – Но такое я не ем. Не переживай, – беспечно махнула я рукой. – Дождусь ночи и схожу в столовую. Надеюсь, там никого не будет.
И очень надеюсь, что ночью она будет открыта, а добрые и сердобольные поварята дадут мне хоть что-то съедобное.
– Ты чего? – пискнула я, услышав, как Фублик… зарычал.
Грозно так. Как собака бойцовской породы.
Хорошо что смотрел он при этом на дверь, а не на меня. Честное слово, хотела бы я сейчас в туалет – случился бы конфуз.
– Мистер Фу… – начала я говорить, но меня перебил тактичный стук в дверь.
Фамильяр тут же юркнул под одеяло, не забыв прихватить с собой остатки своей трапезы.
– Войдите? – почему-то в вопросительной интонации крикнула я, понятия не имея, кто мог ко мне прийти.
Ещё и странная реакция Фублика…
– Я за оплатой, – ослепительно улыбнулся Валрион, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь. – Семь шпилек.
Глава 17. Ученье – свет! Только не на голодный желудок…
– Семь шпилек, – я повторила за мужчиной.
– Да, семь шпилек. Как мы договаривались, – он покосился на окно, завешенное покрывалом. Нахмурился, но быстро вспомнил о нахальной ухмылке. – Я жду, – протянул раскрытую ладонь.
Первым порывом было в нее плюнуть, а вторым – укусить! Да, именно от голода, обиды и жажды мести.
– А как насчет скидки постоянным клиентам? – поинтересовалась я, поборов неуместные желания.
– Я и так беру с тебя половину стоимости моих услуг, – огрызнулся он. – Или ты забыла, что за стенами нашей академии тебя ждет жених?
А вот это уже натуральный шантаж и вымогательство!
– Сто шестьдесят третья статья, – буркнула я, открывая верхний ящик прикроватной тумбы. – Держи, – взяв шпильки, я их вложила в мужскую ладонь.
– Ах, как грубо, графиня Элейн, и где вас только учили манерам?
– Ты еще не знаешь, что такое грубость, – ответила я, копируя его улыбку.
Наверное, было недальновидно портить отношения с тем, кто знал здесь все лучше меня и имел какой-то вес. Уверена, не каждый студент вот так открыто сможет что-то посоветовать ректору.
Валька не смутился и не оскорбился, сжал шпильки в ладони.
– Посчитаю это за спасибо. Вы все там такие?
– Где? – спросила я испуганно.
– В Плодородных землях.
– Все. Без исключения. Никогда не посещай их.
– Я уже сделал мысленную пометку на этот счет. Кстати, тебе идет форма, – бросил он на прощание, раздражая красивым бархатным смехом.
– Козел рогатый, – процедила я сквозь зубы, дождавшись, когда дверь за Вальком закроется, и я останусь наедине со своей злостью и голодом.
– Плюп! – раздалось из-под одеяла. Фамильяр явно ругнулся.
– И плюп тоже, – согласилась я, поправляя черное форменное платье. Голод откровенно не прибавлял мне добродушия, и когда в дверь послышался очередной стук, вместо вежливого “войдите”, я бросила совершенно невежливое: – Что тебе еще нужно?
– О-о-ох, – эльфийка озадаченно захлопала ресницами, когда я резко распахнула дверь. – Прошу прощения, леди Элейн…
– Ой… это вы меня простите. Я не хотела… Те слова…
– …Были предназначены не мне? – сделала она предположение.
– Совершенно верно, – согласилась я. – Вам нужно что-то привести в порядок?
– Нет-нет. Я хотела кое-что обсудить с вами. Если вы не заняты и остались силы после рабочего дня.
– Остались. Проходите, пожалуйста.
Именно так говорили родовитые леди в фильмах, которые я смотрела.
– Спасибо.
Я указала на стул у письменного стола, а сама аккуратно села на край кровати, боясь придавить Фублика.
– Я хочу сразу выразить благодарность за вашу помощь, – начала я.
Если бы не эльфийка, про Валю в этот момент не хотелось вспомнить, я бы, наверное, уже была счастливой женой. А вчера у меня состоялась первая брачная ночь.
Фу!
Даже страшно представлять.
– А я пришла как раз перед вами извиниться, – она виновата улыбнулась. – Я понимаю, как вам сложно сейчас.
– Не сложнее, чем с нелюбимым супругом.
– Какое верное замечание, – ответила леди Араделис. – Но все же.
– Поверьте, я не сломлена.
Лишь голодна. В подтверждение мыслей в животе заурчало.
– В любом случае, я расстроена положением ваших дел. Вы настоящий боец! – сказала она в мою поддержку. – И поверьте, в том, что мужчины вашего рода растили вас как племенную лошадь, простите за сравнение, – она приложила тонкую кисть к груди, – не делает им чести. Я не представляю каким нужно быть человеком, чтобы лишить собственную дочь хотя бы элементарного образования. Неужели, мужчины настолько ужасны?! Настолько бессердечны?! И недальновидны… Лишить дитя будущего. Обречь на насмешки, на ложь, на презрение окружающих. Ох! Я в бешенстве! – закончила она, сжав ладони в кулаки и тяжело дыша.
Так вот что
