Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
В хорошую погоду, она выходила на большую террасу, соединенную с ее комнатой, где в клетках с металлическими прутьями проживали голубеи. Бабка любила с ними говорить и кормить кормом. Еще она обожала стоять у высокой балюстрады и смотреть вдаль.
– Не буду отрицать что плохо. Как можно так не любить свою мать?
Женщина закусила губу, тут же вживаясь в роль жертвы.
– Думаю, вы преувеличиваете, – я поднялась с корточек и уселась на стул напротив нее, мечтая не играть в этот спектакль, но было уже поздно. Аманда только начинала. – Гордон любит вас больше всех на свете.
– Ты пытаешься меня успокоить, дитя. Они все исчадия с низших миров. И Агнесс тоже.
– Вот с последним утверждением не поспоришь. Ваша внучка и правда, своеобразная особа.
– Но только не Андромеда. Она понимает меня.
– Не скажу, что согласна, но вы в этом вопросе более подкованы.
Я закусила язык, чтобы не вступать в полемику. Обе сестры были интересными натурами.
– Напомню вам, что у Агнесс скоро день воплощения, – удовольствие от события, наполнило мой взор, – вы приготовили дарение бабуля?
– И не собиралась, – женщина поджала губы. – Жаль в свое время Гордон не настоял и ее не отправили обменяться чашами повторно. Может, из этого что-нибудь, да и вышло.
– Сложно сказать, – пожала я плечами, – Агнесс из тех типов людей, которых выгоняешь за дверь, а они лезут в окно.
Аманда пожевала нижнюю губу, шмыгнув выразительным носом.
– Никогда не прощу Гордона, что не дал мне обменяться брачными чашами снова, после смерти моего супруга.
Началось!
Я закатила глаза.
– Он хотел сделать как лучше.
Эта тема начиналась всегда, стоило Аманде найти в закромах своей памяти воспоминание о том, как двадцать лет назад, она вдруг снова решила пойти под венец с каким-то странным типом, явно мошенником, причем на два десятилетия ее моложе.
Гордон тогда, сделал все, чтобы избавить семейство Стейдж от этой напасти, после чего Аманда затаила обиду на всю оставшуюся жизнь и при любом случае напоминала о тяжелой женской ноше.
В шестьдесят пять лет, женщина должна была думать о высшем, а ее тянуло на мужской пол как ненасытную гурию. Причем, на молодых и прытких.
Не дав бабке развить эту тему, я радостно хлопнула в ладоши.
– Вернемся к теме праздника, бабуля. – Я подмигнула, – дарение я уже заказала, но и придумала то, что можете сделать вы.
– Я на эту кочергу в сутане не потрачу и лари, – гаркнула очень звучным голосом женщина.
– И не надо, зачем же тратиться?
Аманда смотрела на меня, почти внимательно, плотно поджав, намалеванные розоватой мазилкой губы.
– У вас есть такие хорошие товарищи, а какие музыкальные. Всем бы такие таланты!
– К чему ты клонишь, дитя?
– Пара композиций на музыкальных инструментах в честь праздника, будет лучшим дарением. Уж кому-кому, а мне известен ваш профессионализм. Вы чудесно владеете треугольником, а господин Амон великолепно владеет трещоткой.
– Есть еще Мелоди.
– Конечно, как я могла забыть госпожу с гуслями. Ваше трио удивительно подковано в музыкальных увертюрах.
Бабка задумалась, слегка задрав подбородок.
– Это будет ваш триумф. Разве будет плохо вспомнить ноты и показать свое мастерство?
– Это неплохо, придется потренироваться.
Я закусила щеку, чтобы не рассмеяться. Хотелось бы увидеть лицо дедули, когда она послушает этот концерт, где все ноты будут не попадать в такт.
Если мне не изменяла память, госпожа Мелоди была такая же глухая, как и два остальных музыканта.
– Ладно, но пойду тебе на встречу, в случае если ты принесешь мне настойку красной красавки. С ней мои сосуды не так беспокоят.
Так и знала, что будет какой-то подвох!
Прекрасно же знает, что такой препарат могут разрешить только лекари.
– Но, – протянула я, подбирая верные слова, чтобы прийти к какому-нибудь решению.
– У сына есть. Он не дает мне ее, но я обещаю, что буду осторожна с дозировкой. Тита отследит.
– Раз не дает, значит беспокоится о вашем здравии. Красавка никогда не была безвредна.
– В общем, ты поняла меня. Либо красавка, либо ничего. У меня нет шибкого желания поздравлять Агнесс. Она ненавидит меня и желает смерти.
– Я подумаю, бабуля.
Эту аудиенцию пора заканчивать.
– И книгу сказаний Мореля.
– Перестаньте торговаться! – рявкнула, чтобы усмирить женщину.
– Ты единственная в доме, на кого я могу положиться, помни это.
Покинув комнату женщины, я еще некоторое время стояла возле лестницы. Дышала потоком свежего воздуха, после того как надышалась парами лекарств.
Так я и знала, что Аманда начнет манипулировать. И умеет же! Назвала меня самой вменяемой, ну и как не помочь ей с настойкой?
С мыслями про поздравительный план, я переоделась в клетчатое домашнее платье и упросив Эдмунду принести обед мне в библиотеку, уселась изучать новые издания и старые фолианты, с намерением применить удобрение для баклажан. Уж больно я любила их фаршированными мясом вака с острым рисом и перечным соусом.
Нацепив на нос очки из черепаховой оправы, я погрузилась в изучение, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Мерное тиканье часов успокаивало, как и тарелка с горячим обедом. Сладкий батат в сметане и сыре, навевал чувство заботы и тепла.
Вздохнув, я откинулась на спинку стула, держа в руках дымящуюся кружку чефира с брусничными листьями и молоком.
В голове зрели идеи по поводу скрещивания кабачка вида белогор и тыквы. Гибридизация меня прельщала. Эксперименты, правда, далеко не всегда удавались, но желание было сильнее.
Читая труды выдающегося селекционера Терона Мендозы, проживающего несколько десятилетий назад в плодородных землях Терры, я много подчеркнула для себя. Главное не торопиться, не борщить и не делать резких движений. Ну и не скрещивать невозможное!
Потерев переносицу, я решила отложить мой поход в парники на завтра. День, итак, был насыщенным на события.
Оглядев библиотеку скучающим взглядом, я мимолетно осмотрела полки, длинный удобный стол, софу и кресла. Ну и конечно же, парочку портретов.
В центральной части, как мостодонт, красовался портрет деда. Мужчина был изображен в полный рост, с сомкнутыми губами и
