Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова
— Интересно. И в какую же группу вы определили меня?
— Ты чертовски красивая маленькая стерва. Думаю, у тебя высокие шансы, — она едва заметно морщит свой безупречный нос и поджимает пухлые губы. — Но это не важно. Я все равно лучше во всем.
— Главное - верить в себя, — говорю я, искренне улыбаясь.
— Главное - держать ухо востро.
— А вы уже видели дракона? -- спрашиваю я.
— Моего будущего мужа? Конечно, я понравилась ему так сильно, что он хотел отменить отбор и взять в жены меня сразу же. Но как мужчина, он должен соблюсти формальности, раз уж затеял все это.
— Буду иметь ввиду, что вы опасная соперница.
— Опасная - Марианна, а я непобедимая, — гордо говорит Аманита, так что я с трудом могу понять, шутит она, говорит серьезно, или просто пытается вывести меня из себя своей самоуверенностью. Будь я той, за кого себя выдаю, юной восемнадцатилетней девушкой из провинции, я возможно, была бы впечатлена ее уверенностью, но сейчас я вижу за ее словами только скрытый страх и попытку замаскировать его неуместной бравадой.
— А ты видела? — в ее взгляде сверкает любопытный огонек.
— Пока нет.
В ответ она лишь качает головой. А спустя мгновение меняется в лице.
— А вот и наш князь.
Все взгляды устремляются в сторону дверей, в которые быстрым шагом входит Ивар. Он не смотрит на девушек и что-то раздраженно говорит Ридли, который идет рядом с ним.
Сердце мое замирает от страха и внутри тут же взметается целый ворох воспоминаний, который все это время я старалась не тревожить. Его голос, его походка, эти глаза, которые я так любила когда-то… Как будто не прошло этих долгих месяцев, полных боли, потерь и отчаяния. Для него ничего, кажется, не изменилось, он все тот же Ивар Стормс, каким был всегда.
Он бросает на стол какой-то ящик, садится в свое кресло и лениво окидывает взглядом претенденток. Я отврачиваюсь, чтобы его взгляд не коснулся меня, боясь, что он может увидеть мой истинный облик сквозь обманную оболочку, что создает кольцо.
-- Давай разделаемся с этим побыстрее, -- говорит он раздраженно и щелкает замками ящика, который принес с собой. -- Пусть подходят ко мне по очереди.
17
Я чувствую, что не в силах посмотреть туда, откуда раздаётся его голос. Ивар говорит лениво и как-то хрипло, как будто ему стоит усилий произносить слова. Я не помню, чтобы раньше он так говорил. Заставляю себя бросить на него взгляд и отмечаю, что внешне в нём что-то переменилось.
Вот он, тот, кто причинил мне столько зла, тот, из чьих лап я должна вырвать моих девочек. Сердце пропускает удар. В голове мелькает безумная мысль: встать сейчас, снять кольцо и бросить ему в лицо все слова, всю боль, всю ненависть.
Чувствую, как мои руки заметно подрагивают, и прячу их, чтобы это не было видно.
— Не бойся, малышка, — слышу я шёпот Аманиты, — он не кусается.
Я смотрю ей в глаза и всё, что могу, лишь покачать головой. Если бы она только знала. Если бы хоть кто-то знал.
В сердце заползает непрошеный страх. Вдруг он всё же раскусит меня? Вдруг распознает ненастоящую личину и довершит то, что начал? Нет, нельзя думать о плохом. Пока ещё никто не заподозрил ничего. Кольцо работает, и оно работает хорошо, и оно будет так же работать на него. Я должна думать только о том, как расположить его к себе, только о том, как выиграть в этом отборе, чтобы узнать, куда он дел новорождённую, чтобы вырвать из его лап Лили. Если бы я только могла, я бы нашла девочек прямо сейчас и бежала вместе с ними из этого проклятого замка…
Нужно заставить себя посмотреть на это чудовище. Он ничего мне не сделает. Я здесь только для одной цели. Если нужно, я влюблю в себя этого мерзавца и выведаю тайну о том, где он спрятал мою вторую дочь. С этим обликом это будет не сложно, тем более что я знаю его лучше любой из этих девушек.
Смотрю на Ивара, стараясь представить, что вижу его впервые в жизни, так, как видела бы его настоящая Адриана, если бы она существовала…
Он достаёт печати одну за другой из ящика и бросает их на стол, не глядя на нас. Кажется, ему совершенно всё равно. Он всё это затеял и теперь потерял к этому интерес?
Глядя на него, я невольно отмечаю перемены. Мне кажется, или он и вправду постарел за эти полгода? Как будто на лице его прорезались глубокие морщины, а волосы, которые всегда были густыми и яркими, теперь поредели и кажутся безжизненными. Он всегда таким был, и свет моей любви к нему затмевал его недостатки, или он и вправду изменился?
Он встаёт и с шумом отодвигает кресло, на котором сидел. Я вижу, как он морщится, словно от боли. Если бы я не знала, что он дракон, я бы заподозрила, что он болен чем-то. Как странно. Ивар, который всегда был переполнен силой, теперь похож на молодого старика. Что же с ним не так? Неужели боги увидели его грехи и послали ему то, что он заслуживает?
— Марианна Гибсон, — говорит он и достаёт из ящика печать на золотой цепочке.
Отсюда я не вижу, что изображено на печати, но догадываюсь, что она соответствует наряду, который она выбрала.
Марианна лучезарно улыбается и лёгкой походкой подходит к дракону, подставляя ему шею.
— Готова ли ты участвовать в отборе?
— Готова.
— Понимаешь ли ты, что тебе придётся пройти каждое испытание, что бы ни случилось, ты не сможешь отказаться?
— Я понимаю. И я готова.
— Готова ли ты составить моё счастье в случае своей победы?
— Готова.
— Знаешь ли ты, что на время отбора ты принадлежишь мне и уже являешься моей женой в глазах богов?
— Знаю.
— Тогда прими эту печать, как знак моей готовности взять тебя в истинные жёны, если ты будешь достойна. Ты не сможешь снять её до того, как кончится отбор, и не сможешь покинуть пределы моих земель, печать не пустит тебя.
— Спасибо, — говорит она, и явно
