Искушение для ректора - Наталья Гордеевская
Я кое-что слышала про дар огня, он считался одним из самых редких и опасных.
Обычно его обладатели предпочитали селиться где-то в глуши и одиночестве, т.к. с трудом контролировали эту стихию и могли кому-то навредить.
А бедный Стюарт жил в академии среди других людей… Очень рискованно со стороны ректора принимать на обучение такого студента.
С другой стороны, если его обучат контролю, то на службе Его Величества он может построить головокружительную карьеру.
В дверь постучали, оторвав меня от раздумий. Я открыла и увидела Клариссу с корзинкой в руках, прикрытой белой салфеткой.
- Лили, детка, - сказала она, отказавшись войти. – У меня к тебе просьба.
- Конечно, Кларисса, я сделаю все, что могу!
- Сейчас почти все заняты в лечебном крыле, очень много обожженных студентов. Да и бедный мальчик Стюарт все еще не пришел в себя. Я пойду туда, помогу с размещением и уходом, а ты отнеси это господину ректору.
Кларисса протянула мне корзинку.
Я машинально взяла ее в руки и спросила:
- А что там? Мне нужно что-то сделать?
Кларисса вздохнула:
- Ты только не пугайся, хорошо? Господина ректора сильно обожгло.
Глава 15
- Насколько сильно? – с беспокойством спросила я.
- Не знаю, я его не видела. Господин Рауф помог ему добраться до кабинета и попросил меня зайти с целебными мазями, - Кларисса виновато отпустила глаза. – Но я понадеялась, что ты не откажешь и сама ему отнесешь, а я уж побегу в лечебное крыло.
Как я могла отказать? Ректор хоть и вел себя иногда как … совершенно невыносимый тип, но он только что спас студентов и преподавателей от взбесившегося дара Стюарта.
Кларисса ласково потрепала меня по руке и торопливо ушла, а я, крепко сжав корзинку в руках, вышла в коридор и отправилась на первый этаж.
У самого кабинета я пригладила волосы, поправила воротничок на платье и, тихо постучав, вошла внутрь.
Ректор сидел в кресле, развернув его так, чтобы быть спиной к двери. Я деликатно покашляла в кулак и сказала:
- Господин ректор! Кларисса попросила меня отнести вам целебные мази, она побежала в лечебное…
Он медленно развернулся в мою сторону, и я растерянно закончила:
- … крыло.
Огонь затронул только левую сторону, поэтому кожа лица, шеи и плеча полыхала ярко-красным цветом. Мокрые горелые остатки рубашки свисали черными лохмотьями. Кажется, волосы тоже опалило, но не так сильно.
Должно быть, это ужасно больно. И выглядит не менее жутко.
Я спохватилась, что стою истуканом, разглядывая ректора, вместо того, чтобы чем-то помочь, и засуетилась:
- Давайте посмотрим, что Кларисса приготовила для вас.
Поставив корзинку на стол, я сдернула с нее салфетку и увидела все необходимое: обеззараживающий раствор, марлю и мазь от ожогов.
- Вам помочь или вы сами справитесь? – робко произнесла я, не зная куда деть руки от неловкости.
- Да уж, помоги, - издевательски проговорил ректор.
Вот что за человек? Я пришла с помощью, а он снова говорит со мной так, будто я ему что-то должна!
Хотя, я и должна. Вроде как. За приют, работу и прочее.
Я проглотила резкий ответ, который был готов сорваться с моих губ, и максимально миролюбиво сказала:
- Скажите, что от меня требуется, я все выполню.
- Так уж и все, крошка Лили? – он снова ответил тем же тоном.
Может, ему не так уж и больно, если сил хватает на то, чтобы язвить?
Он, видимо, по моему лицу понял, что перегибает палку, и продолжил:
- Помоги мне снять рубашку, только осторожней, кажется, кое-где она прилипла к коже.
Я посмотрела на него округлившимися глазами. Как-то я совсем не ожидала, что мне придется обрабатывать ему раны. Я же не целитель и совсем не умею этого делать!
- Давай, Лили, не томи, - подбодрил меня ректор. – Я бы и сам справился, но не дотянусь. Не укушу я тебя в конце концов!
Он встал с кресла и застыл в ожидании.
Глубоко вздохнув, я приблизилась к нему и дрожащими руками потянулась к уцелевшим пуговицам рубашки.
Ничего в жизни я не расстегивала так осторожно, боясь ненароком дернуть ткань и причинить боль.
Аккуратно вытягивая края рубашки из черных брюк, мне пришлось на секунду завести руки ему за спину, отчего получилось так, будто я его обняла.
От его тела исходил жар, будто огонь все еще полыхал где-то рядом, и я поспешно отпрянула, пытаясь скрыть свое смущение.
Правую руку ректора я быстро освободила от рукава, а вот с левой пришлось повозиться: ткань действительно прилипла к коже, пришлось размачивать обеззараживающим раствором и снимать горелые остатки рубашки по кусочкам.
Было очень неловко от того, что мне приходится прикасаться к его обнаженной коже и быть так близко, что я вновь почувствовала аромат его одеколона, перемешанный с запахом сгоревшей ткани.
Пока я возилась, ректор ничем не выдавал того, что ему было больно, хотя мышцы на его груди чуть подрагивали, когда я снимала очередной лоскут рубашки.
- Потерпите, - почти умоляюще прошептала я, - мне не нравится делать вам больно, но выбора нет. Я сейчас закончу и дам вам немного отдохнуть.
- Ты поэтому так краснеешь, что от тебя можно костер развести? – неожиданно спросил ректор.
- Я не краснею, - сказала я и почувствовала, как заливаюсь краской еще сильнее. – То есть краснею, но … мне просто жарко, вот и все.
Он усмехнулся:
- Или это от того, что ты впервые раздеваешь мужчину, крошка Лили?
Глава 16
- Я не раздеваю мужчину, - я возмутилась до глубины души. – Я помогаю пострадавшему обработать раны. К тому же, вы мой начальник.
- Значит ли это, что мужчину ты в начальнике не видишь? – чуть угрюмо спросил ректор.
- Никаких мужчин я ни в ком не вижу, повернитесь боком, - мне оставалось протереть заднюю сторону его плеча и можно будет накладывать мазь.
- Ах да,
