Джесса Слейд - Совращенная тенями

Его поцелуй доказал обратное, как будто она схватилась за оголенный кабель под напряжением.

Его губы ласкали ее, грубо и влажно, ничего подобного с гладким контактом его двойника. Его тело прижило ее так, что посылало острые ощущения куда-то внутрь ее, к каждому ее нерву. Она должна оторвать пальцы от его плеч. Она должна отодвинуться. Она знала, что может это сделать, если бы хотела.

Боже, как она хотела.

Она собралась, каждый мускул, каждое сухожилие напряглось, чтобы соответствовать его силе. Он стонал, не отрываясь от ее рта, это послало вибрации по всему ее телу. Все еще прижимая ее к стене, он вытянул ее руки над головой, сжимая оба ее запястья в одной руке, другой он сжал ее горло, отпуская ее подбородок, что приоткрыть ее рот для себя. Она ответила на его стон низким рычанием, похожим на хриплое животное, слишком низкое для собственного голоса.

Это не похоже на нее. Это никак не походило на нее. Чтобы отбросить весь разум и все предостережения, из-за внезапной потребности — с ней никогда такого не было прежде. Свирепый поток крови несся по ее животу, бедрам, возбуждая и пристыжая ее. Что с ней?

Ее сердце отчаянно билось, и она не могла дышать. В груди был настоящий пожар. Она попыталась отвернуться в сторону, чтобы глотнуть холодного воздуха.

Он подвинулся и освободил ее, затем отступил назад. Его глаза вспыхнули с неестественным фиолетовым блеском.

— Боже мой. Я не хотел…

Он поднял руку, чтобы дотронуться до нее, но она отпрянула от него.

Также как чудовищная, черная фигура врезалась в стену, где они стояли. Под ее плечом кирпич задрожал при ударе. Кусок взорвался, и обломки полетели ей в лицо.

Звериное рычание, исходящее от нее заполнило аллею.

Арчер схватил ее и спрятал за собой. Она споткнулась, но постаралась удержаться на ногах.

Дыхание перехватило, а сердце увеличило свой темп в четыре раза. Фигура была огромной, столь же широкой, как и Арчер и такой же высокой, хотя это резко изменилось, когда когтистая рука превратилась в скрюченный кулак на стене возле мусорных контейнеров. Она заметила, что сверху было ощущение полумеха, наполовину хитина насекомых, и пылающие оранжевые глаза.

Не замедляясь ни на минуту, оно прыгнуло на них. Его полоскавший горло крик почти заглушил лязг мусорных контейнеров по тротуару.

Арчер с криком бросился вперед, хватая куб из своего пальто. Лезвия топора моментально показались в световой дуге.

Существо отпрянуло от него и вскочило на стену, бросая кирпичи.

Прямо в нее.

Она ощущала вес смерти на себе. Запах экскрементов и сернистой гнили сделал свое дело, ее живот скрутило. Арчер кинулся вперед за существом, наполовину скрывшимся за завалом, но это было слишком далеко от нее.

Под рукой она нащупала сломанный кусок доски. Она нашла его, когда Арчер преследовал ее, даже не думая, что он может ей понадобиться.

Она не хотела думать сейчас обо всем. Она нашла пустое место, где уже была прежде, в это место обычно приводили пациентов, когда время и возможности истощимы, а говорить уже нечего.

Она, как ожидала, должна найти там мир, так как ее смерть приближалась.

Но вместо этого нашла ярость.

Ее видение стало странно размытым, она видела чудовище на заднем плане, но не только там где она была, но и всюду, куда она сможет пойти. Она знала, что демон набирает силу, но никто не говорил, что это так практично. Теперь ей нужно только найти правильный путь.

Ее пальцы сомкнулись на древесине, и она рванула к демону за какую-то долю секунды.

Каждый удар был платой за каждого потерянного человека, который бросил ее, начиная с матери в десять, потом в тринадцать. Она отдернула руку. Ее переполняло дикое ликование, не полностью ее, но и демона. Ее демона.

Монстр оклемался и направился к ней. Но она знала, что будет дольше, и ее самодельное лезвие было уже в движении. Она расколола ему руки. Оно вопило. Древесина разрушилась, оставляя ее с осколками, меньше чем шесть дюймов, в кулаке.

Она вошла в арку выставляя когти и ударила со всей силы по разъедаемому глазу.

Монстр вопил и поднимался. Вспышка стали в его горле привлекло ее взгляд. Она отскочила, как брызги черного ихора, взорванного в ее голове. Она поставила блок одной рукой, чтобы отразить ужасный каскад, но несколько капелек все-таки ошпарили ее кожу.

Жуткое журчание от твари, жалкий вид и вонь сделали свое, и ее живот снова скрутило. Он еще пару раз дернулся, тогда Арчер оттащил его в сторону, где тот уже лежал не подвижно.

Она отодвинула к стене, прижимая к себе ноги. Неестественные сила и уверенность, которые поддерживали ее, исчезли, оставляя ее одну.

Арчер нагнулся к ней.

— Сера. — Топор упал на тротуар с шумом, а он стал обнимать ее. — Ты ранена?

Она смотрела на обратную сторону руки, где жгла черная кровь. Она все еще сжимала деревянные щепки. Разжав руку, деревянные осколки посыпались на землю.

— Я подпустила его. Гез, близко, а я подпустила его.

Арчер сел на корточки приподнял бровь. Это было последним, что она помнила, а потом пустота и крик, еще более ужасный, чем вопль мертвого монстра, тьма поглотила ее.

Корвас оставил свою крепость, прихватив три кожаных сумки, трущиеся о его бедра со звуком стекла. По его следу шли скулящие тени. Никто им не приказывал, они сами увязались за ним.

На углу, освещенном не уличными фонарями, а огнем, мерцающим в темноте, он встретил человека.

— Эй, Джек, отличная ночь.

Корвас помедлил, затем повернулся к нему на пятках.

— Прекрасная.

— Ты ищешь одну вещь? Она у меня.

Древняя недоброжелательность в Корвасе признала, что в отверстии этого человека куда больше дыр, чем в несущих облаках по холодному небу.

— Я ищу свою свободу.

Мужчина рассмеялся, звук был столь же неприятный, как и бьющееся стекло.

— Твоя свобода в моем кармане. Купишь или убьешь и заберешь?

— Такой путь к свободе лежит через смерть. Не этого я ищу.

Мужчина развел руками.

— Ты идиот? Священник? Пошел отсюда.

— Да, да. То есть, в самом деле, путь к моей свободе. Черт. — Корвас спустил солнцезащитные очки вниз на нос и посмотрел поверх оправы.

Дилер напрягся.

— Эй, я должен идти…

— Сам того не зная, ты давно уже ушел друг мой. — Яд начал жечь заднюю часть глазного яблока. Он застыл от боли, но кислота уже текла по щекам. Он поднял руку. На пальце был камень, который сначала был ледяной, а потом начал гореть на травмированной мозолистой коже.

Мужчина отпрянул назад, слишком медленно. Корвас размахивал своей рукой как косой.

После его широкого взмаха, прядь волос слетела с головы дилера. К ошпаренному глазу Корваса потянулась разъеденная душа, подобно следу улитки.