Что ты несешь с собой – часть II - Юлия Борисовна Жукова
Мой мученический взгляд поймал Чалерм.
— А у кого вы, пранья, учились махарьятской премудрости, если не секрет? А то вы так хорошо знаете, что должен уметь хороший махарьят, да ещё и об устройстве мира какие-то неочевидные вещи рассказываете…
— Да где неочевидные, если это каждый ребёнок знает⁈ — вспылила я. И тут задумалась: а откуда я на самом деле знаю, что про вселенский закон известно всем? Так учили у меня в клане, но откуда отец, а до него дед это взяли? Уж не от амардавики ли?
— Так кто ваш учитель? — не унимался Чалерм.
Я поняла, что вовсе не готовила ответ на такой вопрос, а меж тем, будь моя история правдой, у меня теперь не было бы причин скрывать имя наставника от врагов Адульядежа. Но называть моего отца… Нет, не настолько я пока что Чалерму доверяю.
— Он с тех пор вступил в клан, — сочинила я, — и сменил имя, чтобы не нести груз двух судеб.
Так делали нередко. Вступление в клан — это как новое рождение, в него не принято тащить с собой ни грехи, ни заслуги прежней жизни, а потому старое имя полагается забыть.
Чалерм поиграл бровями, глядя на меня, но ничего не сказал. Хотя чего уж там говорить, и так понятно, что не поверил.
На изгибе тропы сквозь деревья стали видны крыши Чаата, и Чалерм вдруг ухватил Вачиравита под локоть.
— Нам нужно зайти по делам, — сообщил он мне, даже не пытаясь звучать убедительно. — Вы же найдёте дорогу до резиденции сами?
Я очень хотела возмутиться его откровенному вранью, но… Мне и самой было на руку разделиться с мужчинами, ведь возвращаться я намеревалась сквозь пещеру, поскольку ворота бы меня не впустили.
— Купите мне там пирожков, — проворчала я, чтобы хоть немного выказать своё недовольство.
— Каких? — тут же уточнил Чалерм.
— Любых, лишь бы не в форме спирали, — попросила я и поёжилась. Не знаю, кивнул он там или как, я уже повернулась и пошла в гору.
Я не знала, как Чалерм выходил из ворот, а заходил через пещеру так, что ни у кого не возникало вопросов. Обычно привратники вели учёт приходящим и уходящим, чтобы под личиной кого-то из своих в клан не проник демон или какой-нибудь лазутчик. Конечно, от Саинкаеу можно было ожидать чего угодно, но в вопросах безопасности они перегибали палку в другую сторону.
В любом случае, я решила не рисковать. Дойдя до дороги, ведущей к воротам, я подобрала белый камешек и призвала в него мелкого демона. В ответ на моё прошение передо мной встала ещё одна я. Со стороны на себя было смотреть непривычно: я казалась себе вымотанной и злой. Ну, для прохода в ворота сойдёт.
У камня своей махары не имелось, а у демона её было едва-едва на донышке. Я попросила его скрыть и эту мелочь. Ворота же настроены пропускать по махаре? Значит, без неё не заметят. Демоны не могут преодолевать барьеры, если их не пригласили. Но я числилась жителем резиденции, а потому приглашения от меня было достаточно. Вот я и отправила свою поделку через главный вход, а сама пошла чёрным.
Путь мой лежал через потайную нору, завешенную косами кудрявчиков. Я тут уже столько раз побывала, что находила её с первого раза, да и внутри всё было знакомо. Вот только спокойствия, как в привычном месте, не наступало. Дойдя до развилки, я снова сунула любопытный нос в тот проход, что вёл глубже под землю.
Оттуда пахнуло смертью. Не запахом разложения, а самой аурой смерти. Так веет от армии, идущей в битву, или от безумца, задумавшего прилюдно зарезать своего врага. Я слышала шорох, словно чешуйки дракона тёрлись друг о друга, но чем дольше я слушала, тем отчётливее этот шорох складывался в ритм. Воинственный ритм.
Внезапно пришла мне на ум присказка о прародителе амардов. Всю жизнь мне за этими словами рисовалось какое-то страшное божество, но теперь, после встречи с Великим Ду, пришлось подправить своё представление. Амарды вырастали из демонов, а демоны рождались от других демонов, но в итоге все они восходили к бедствиям и людскому бесчестию. Так-то прародителем амардов можно было назвать кого-то вроде Абхисита. Сразу ясно, почему отправить к нему — это страшная кара!
Однако если амард вырастал из демона, которому поклонялись люди во времена торжества благочестия, могло ли так быть, что заброшенный людьми амард в эпоху безнравственности опускался снова до демона?
Пол и стены пещеры задрожали, словно где-то в глубине скалы гигантская тварь прорубала себе проход, и я поспешила вылезти наружу — внутри резиденции.
Камушек я нашла на пороге своего древодома. Тот самый, беленький, я хорошо запомнила его форму. Значит, мой двойник прошёл сквозь ворота и не попался никому в резиденции. С одной стороны, это играло мне на руку. С другой — значит, любой приглашённый демон мог запросто явиться ко мне на порог. Помнится, кто-то ставил вокруг моих покоев барьер от Вачиравита, но от чего именно он защищал? И кто его ставил? А что если этот кто-то — один из моих врагов? Мне срочно требовалось изучить здешние плетения и разобраться.
Я поднялась к себе и уселась на балконе с одной из Чалермовых книг. Смеркалось, и по всей резиденции постепенно разгорались голубоватые огоньки, словно светлячки, рассевшиеся по лиановым ветвям. Читала я при свете своего третьего глаза, который не виден больше никому, а потому очень удивилась, когда меня окликнули снизу.
Под балконом стоял Чалерм с большим узлом из лотосовых листьев. Я отложила книгу и сбежала вниз по ступенькам, но Чалерма уже и след простыл, а о том, что он мне не примерещился, говорил только оставленный на столе узелок. Внутри оказались пирожки с острым крабовым мясом с городского рынка, и пахли они, как лучшее время моей жизни.
* * *Моё утро началось с Париньи. Она заявилась прямо в дом и топталась у лестницы, пока на неё не наткнулась Буппа на пути к кухне. Впущенная служанкой наверх, Паринья только что не подпрыгивала на месте, так хотела поделиться новостями.
