Очарованная - Тиффани Робертс
— Наглый, пузатый, маленький…
— Я мог бы с легкостью раствориться в Клубке, — проворчал Кетан; даже сейчас они с Айви могли быть далеко-далеко отсюда. — Я мог бы навсегда покончить с тобой и Такаралом. Ты веришь, что я не ожидал твоего гнева?
Она прищурилась и сжала руки в кулаки, грудь вздымалась от тяжелого дыхания.
— Ты дурак, проклятый Восьмерыми, с таким большим талантом и потенциалом, но без капли мудрости, чтобы применить его.
Она была выведена из равновесия. Кетан не был уверен, что когда-либо видел ее такой, но он должен был воспользоваться своим преимуществом.
Он шагнул к ней, остановившись на краю плиты.
— И все же я стою здесь, Зурваши, в сердце твоего святилища.
— Мои Клыки подвели меня.
Из коридора донеслись приглушенные голоса, за которыми вскоре последовал сильный стук в дверь. На этот раз деревянная балка действительно треснула, хотя и не поддалась. Зурваши даже не вздрогнула; она просто уставилась на Кетана.
— Нет, — сказал он. — Они просто столкнулись с превосходящим противником.
В глазах королевы вспыхнул голодный огонек.
— Ты, маленький Кетан, смелый. Смелый сверх всякой меры.
Кетан развел руки в стороны.
— Как и подобает завоевателю. Тебе не нужен мужчина, который подчинится твоей воле, Зурваши. Тебе нужен мужчина, который посмотрит тебе прямо в лицо… и тем самым возвысит тебя.
Слова отдавали пеплом на языке, но они были необходимы.
Она неторопливо подошла ближе.
— Ты полагаешь, я прощу то, как ты пренебрегал мной?
Все внутри Кетана восстало против него, требуя, чтобы он не делал того, что намеревался, но он напомнил себе, что это ради Айви. Ради Айви ему нужно было успокоить эту женщину. Ради Айви, ему нужно было убедить королеву.
Он сошел с плиты и сократил расстояние между собой и Зурваши, отказываясь выдать даже намеком, насколько труден был каждый шаг. Она наклонила голову, чтобы выдержать его взгляд.
Еще один удар в дверь; еще один треск ломающегося дерева.
— Я покорю тебя, Зурваши. Я дам тебе все, чего ты заслуживаешь. И ты будешь знать, что мужчина, которого ты хотела, не имеет себе равных. Высокие Требования ничего не значат. Королеву не следует завоевывать вместе с таким количеством обычных женщин.
Она пристально посмотрела ему в глаза. Ее аромат наполнил его легкие при следующем вдохе, уже обретя пьянящую силу, которая едва не погубила его в прошлом. Он собрался с духом, готовясь сразиться с их влиянием.
Запах Зурваши поразил его со всей своей силой, вторгаясь в каждую клеточку его существа, как будто вонзаясь в него остриями тысячи копий. Несмотря на то, что он ожидал такого эффекта, этот запах вызвал искру в его сердце, вызвал жар в паху и соблазнительно прошептал тем самым инстинктам, которые он надеялся заглушить.
Это угрожало лишить его силы воли. Это угрожало заявить на него права на уровне, лежащем за пределами его бодрствующего разума, за пределами его способности выбирать.
Кетан не мог подчиниться. Он не мог предать свою пару — он бы этого не сделал. Айви принадлежала ему. Хотя она так сильно отличалась от Кетана, от любого врикса, она принадлежала ему, и он не хотел никого другого. Запах королевы был сильным. Глубоко укоренившиеся инстинкты, реагирующие на этот запах, были сильны.
Но не было ничего столь же могущественного, как нить сердца Кетана, ничего столь же могущественного, как его связь с Айви.
Эти звериные инстинкты переросли в тоску — и эта тоска была по Айви, и только по Айви.
— Восемь дней, — сказал он. — А потом я преподнесу тебе восемь подарков, достойных королевы. Тогда я покорю тебя, Зурваши.
Она ничем не выдала себя — королева-воительница-ветеран вступила в игру. Одна ее рука взметнулась и сомкнулась вокруг его горла. Прежде чем он успел отреагировать, она схватила его за три руки своими руками.
Из коридора донеслись новые крики, за которыми последовал удар в дверь, похожий на раскат грома. Зурваши подняла Кетана. Вскоре только кончики его самых задних ног касались пола, и все, что он мог сделать, это схватить ее за предплечье свободной рукой.
Она швырнула его на плиту. Его спина приняла на себя основную тяжесть удара, но самая сильная боль была в том месте, где его задняя часть соприкасалась с туловищем, где ударил край плиты; это было похоже на лезвие. Затем Зурваши нависла над ним, придавив его своим телом, раздавливая его, раздвигая его ноги своими и заполняя его поле зрения своим лицом.
Она провела передней ногой по одной из его ног.
— Что это за запах, который исходит от тебя? Я никогда не ощущала подобного ему…
Кетан сдержал рычание, когда удушающая лоза страха обвилась вокруг его внутренностей. Он думал, что смыл все запахи со своей шкуры, прежде чем отправиться в Такарал, думал, что был достаточно тщателен. Но запах Айви, должно быть, остался на нем, несмотря на все его усилия, и он не хотел, чтобы он достался Зурваши, не хотел, чтобы она хоть что-то знала о его паре.
— Странно сладкий, — клык жвала Зурваши задел его лицо, когда она наклонила голову, чтобы понюхать его щеку. Ее таз прижался к его; их щели соприкоснулись, ее тело излучало ошеломляющий, манящий жар.
Невероятно, но аромат королевы усилился. Она передвинула бедра, с силой потираясь своей щелью о его, и он почувствовал, как ее плоть раскрылась, почувствовал, как вспыхнул жар. Похоть сверкнула в ее янтарных глазах.
— Чем ты там занимался, Кетан?
Кетан прижал свои застежки друг к другу, закрывая щель как можно плотнее.
Взгляд Зурваши потемнел, и она надавила сильнее.
Он издал звук; было ли это словом или бесформенным звуком ярости, не имело значения, поскольку Зурваши заставила его замолчать, сдавив ему горло.
С последним грохотом деревянная балка треснула, и каменные двери распахнулись внутрь.
— Я должна отрывать тебе конечности по одной за раз, — прошипела Зурваши.
Страх давил на сердце Кетана, но он не позволил ему пустить корни. Айви была всем, что было важно, и его друзья позаботятся о ней. Они будут оберегать ее.
Он непоколебимо выдерживал взгляд королевы, несмотря на боль, несмотря на жжение в легких, несмотря на отвратительное давление и трение, которые она оказывала на его щель. Вокруг слышались крики и движение, но он не обращал на это внимания.
— Но теперь я заинтригована, — промурлыкала Зурваши. Она подняла голову, прочертив полосу боли на его щеке, когда отвела клык жвала, разрезав его шкуру как раз
