Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ) - Шаль Вероника
— Я поведу. — Его лицо сосредоточилось, мышцы напряглись. Он словно смотрел в темноту и видел как при свете дня. — Сюда.
Мы прошли яблоневый сад, продрались сквозь репейник и лебеду. Переступили через распаханную полоску земли на краю нашей с Игнатом усадьбы.
— Здесь. — Он остановился. — В первый раз ты промахнулась. Так бывает, все ошибаются. Но второй раз ошибки быть не должно. — Его ловкие пальцы снова ощупали мою шею. — Поняла?
— Конечно, — сухо прохрипела я.
— Тогда тебе нужна новая легенда. И новая личина. С легендой будет несложно. Бумажки состряпать — плевое дело. С личиной сложнее. Она должна влиться в твою ауру и закрыть ее собой полностью. Тебе и так повезло, что отпечаток ауры снимал новичок и он получился бесполезным. Больше такого везения не будет. Ясно?
— Да.
— И я рад, что мы друг друга поняли. Когда все будет готово, я свяжусь с тобой нашим способом.
— А…
Но мужчина перебил меня:
— Я тут подумал… Если не выполнишь работу, то должна мне будешь не пять, а десять тысяч золотых. Иначе я знаю, где их взять. Ясно?
Говорить смысла не было, и я молча кивнула. Кривоватая ухмылка осветила его лицо без единой морщинки.
— Кошечка моя, все будет хорошо. — На этот раз нежно он коснулся моего подбородка и шагнул в сторону. Секунда, и луна ушла за тучи и всю округу накрыла непроглядная темнота.
Мои ноги подкосились, и я с тихим шелестом свалилась в мягкую луговую траву.
Глава 16
На несколько минут я выпала из реальности. Трава, покрытая вечерней росой, холодила открытые участки кожи. Надрывно стрекотали цикады, угрожающе ухала сова. В этом всеобщем ночном гомоне я, навострив слух, пыталась уловить звуки затихающих шагов. Или шум двигателя.
Но ниоткуда не донеслось ни хруста ветки, ни шуршания травы.
Незнакомец словно растворился в темноте. А я даже не успела выведать его имя!
Со стоном я откинулась на спину, уперлась затылком в землю и постаралась запомнить хотя бы облик шантажиста. Представить его заново оказалось несложно, но вместе с тем во мне заиграли непрошеные ощущения. Фантомные касания стали теплом растекаться по шее и собираться под кожей в приятный тремор. Мышцы напряглись, а в голове прочертились силуэты переплетенных тел. Уверенные прикосновения сильных рук, хриплое дыхание и стук двух сердец в одном ритме…
«О нет, Настя, нет», — вслух застонала я и изо всех сил ударила рукой по траве. Мимолетные видения взбодрили и опустошили одновременно. Что ж, понятно, почему так вызывающе панибратски держался со мной этот тип.
А фоном не прекращала свербеть одна и та же мысль, что все пропало, что моя вторая жизнь обречена как минимум на прозябание в тюрьме, а как максимум… Но хотя бы про этот «максимум» думать я себе запретила. А то мало ли что способна накаркать моя фантазия…
Перед глазами все еще чернело затянутое тучами небо, когда среди зыбких ночных звуков разразилось истерическое кудахтанье. Образ вымогателя, оставляя после себя терпкий привкус будущих неприятностей, разлетелся на осколки. Последовавшие за птичьими воплями хриплые ругательства Игната заставили меня вскочить и направиться к дому. Наверняка причина, по которой дяде в это время не спится, весьма уважительная. И лучше мне быть рядом с ним.
Вслед за Игнатом я забежала во двор, всего за сутки ставший мне родным. Вдохнула уже привычный запах трав и пожарища, и кулаки сжались сами собой.
Пусть одну жизнь я потеряла, но испортить себе вторую я никому не позволю! До последнего вдоха буду бороться за себя и свою свободу. Подумала — и на душе стало легче, мысли успокоились и потекли более размеренно.
Однако тут же новая серия истошного кудахтанья отозвалась внутренней дрожью. Я прищурилась и увидела, как дядя вытащил из остова курятника бьющуюся в панике курочку, перехватил рукой ее лапы и, другой рукой придерживая крылья, прижал к себе. И пошел в сени.
Похоже, прямо сейчас мне придется бороться за свободу пернатых. Надеюсь, у дяди припасено убедительное объяснение созданного переполоха.
Забежав в гостиную, на мгновение я лишилась дара речи. Игнат стоял посреди, а вокруг него по периметру комнаты металось несколько куриц красной масти.
«Хорошо, что темно и они не летят на окна, — разбили бы стекла как нечего делать!» — нашла я повод для оптимизма. И пристально всмотрелась в лицо дяди.
Выглядел он вменяемым. И абсолютно трезвым. Разве что раскраснелся от погони, дыхание сбил да волосы растрепал. Но в целом такая разминка не знаю, как курам, а его здоровью пойдет на пользу.
— Игнат, что случилось? — как можно спокойнее спросила я, ступая мимо кучки продуктов птичьей жизнедеятельности. Далось мне это спокойствие нелегко.
— Хорек задушил одну курицу, — тяжело дыша и вытирая рукавом пот со лба, ответил он. — Поэтому на ночь будем забирать их в дом. Трех осталось поймать, — добавил и, хлопнув дверью, скрылся в сенях.
Я успела лишь протестующе взмахнуть руками и едва не задохнулась от возмущения. Птиц от хорька уберечь, конечно, надо. Но можно это сделать и без превращения нашего дома в филиал курятника. Умеет Игнат вернуть боевое настроение!
Лязгнула дверь, и дядя забросил в гостиную еще одну птичку. Она с сиплым кудахтаньем метнулась под стол, а я схватилась за голову.
Принести кур в дом — это, конечно, безумие, но и выгнать их всех сейчас на улицу мне не позволяла совесть. Все же дядя старался, ловил их. Да и хорек более чем серьезная опасность для пернатых.
Как же быть? Жаль, нет клетки…
— Не ловится последняя, ни в какую… — выпустил в гостиную еще одну пернатую родственничек. — Идем загоним ее с двух сторон. А то больно прыткая.
— Тебе надо, ты и загоняй, — вернула я дяде его слова. Ну а что, взаимопомощь или есть, или нет ее.
И посмотрела на потолок. Вверху же чердак?
И прежде чем дядя успел выдать возмущенную тираду, я сорвалась с места, выскочила в сени и сунула в розетку вилку, шнур от которой бежал к потолку. Люк над головой озарился ярким светом, и я полезла по маршевой лестнице на чердак.
Возле люка я обнаружила то, что мне и было нужно: большие деревянные ящики. В похожие мой дед закладывал на хранение яблоки.
Если я под ними оставлю на ночь кур, то это будет лучшим решением. Кислорода им хватит, места тоже. И хорек в сенях их не поймает: побоится сунуться в жилье.
Я притащила в сени четыре ящика, поставила их вверх дном и переняла эстафету гоняться за птицами.
Сил у пернатых оказалось больше, чем я ожидала. Минут через двадцать гостиная напоминала поле боя. Хлопанье крыльев перемежалось с кудахтаньем и громкими ударами лап по полу. Но я не прекращала ловить куриц одну за одной и запихивала их в ящики. Когда все курочки оказались пристроены, настал черед Рябчика. Его даже не пришлось ловить: я открыла дверь в сени и он деловой походкой сам подошел к ящику.
Появился Игнат, запыхавшийся и довольный сверх меры. Он держал в руках белую курицу, которую посадил к остальной компании.
«Кукареку», прозвучавшее из-под ящика подвело итог ночному переполоху. И заставило меня нервно улыбнуться.
— Ты понимаешь, что это временное решение, — обратилась я к Игнату, когда мы вернулись в гостиную. — Надо восстанавливать курятник.
— Хорек и в курятнике их достанет. Если повадился, то всех передушит… — сокрушенно покачал тот головой.
— Не достанет. Я знаю, как можно защитить постройку от хорька и крыс.
— Да ну? — В голосе Игната проскочили недоверие с издевкой. — В столице ты другому училась, по бесстыжим глазам вижу.
В ответ я гротескно вздохнула и развела руками.
— Не кривляйся, — буркнул он.
И он направился в дальнюю часть дома, но потом, передумав, вернулся в гостиную. Стал напротив меня, упер руки в бока и брови сдвинул. Взгляд получился суровым, но остальной его облик — комичным.
— Пока ты живешь в этом доме, чтобы посторонних мужиков я здесь не видел. А коли принесешь в подоле, выгоню на улицу, не посмотрю, что батюшка тебе дом завещал! — на одном дыхании выпалил дядя тираду и, громко захлопнув за собой дверь, скрылся в дальней части дома.
