Жена генерала (СИ) - Цвик Катерина Александровна
— Предчувствие, говоришь, — нахмурившись, прервала меня Мартина. — Колдунья должна верить своим предчувствиям. Тогда, перед нашей первой встречей, я тоже чувствовала беспокойство. Будто кто толкал меня изнутри: «Опасность! Опасность! Беги!» Но я не прислушалась. Все пыталась понять, откуда ждать подвоха. Так и не поняла, пока беда не случилась. Но кто же знал, что все вот так выйдет. — Она смотрела на малышку у себя на руках и явно вспоминала нападение ее отца с топором и то, как лишь чудом избежала смерти. Ханна усиленно сопела, втягивала молоко и так забавно и сосредоточенно это делала, что смотреть на нее без улыбки было невозможно. И Мартина, несмотря на неприятные воспоминания, улыбалась. — Я ни о чем не жалею. Более того, мне повезло встретить тебя и генерала, и у меня появилась дочь. Но не будь вас — и я бы тогда отправилась на встречу с Богинями. Своим предчувствиям нужно верить! — она перевела на меня очень серьезный взгляд. — Когда случится плохое? Во время свадьбы или после? А может, до?
Она смотрела мне в глаза и словно пробуждала неведомую дремавшую во мне силу. И, плохо осознавая смысл, погружаясь в некий непонятный транс, я произнесла:
— Скоро. Очень скоро. Беда. Другая колдунья ворожит. Беда!
И я вынырнула словно из-под толщи воды, хватая ртом воздух и приходя в себя.
— Плохо, — нахмурилась Мартина и переложила наевшуюся и тут же уснувшую Ханну в люльку. — Другая колдунья… Это плохо. Очень плохо…
Зашагала по комнате из стороны в сторону, а я не могла оторвать взгляда от ее встревоженного лица в надежде, что знахарка что-то придумает. В то, что мне просто мнится опасность, я уже не верила.
— …Сегодня уже поздно. С генералом не поговоришь. Он бы сумел надавить на всех в доме, чтобы усилили меры безопасности. А то Эльна только и знает, что ноет твоему отцу, что генерал зря перестраховывается и нужно дать вам, а вернее ей, больше свободы. Неужели не понимает, как все серьезно, и не может совсем чуть-чуть потерпеть?!
— Не понимает и даже не пытается понять, — со вздохом ответила я. — Не верит она, что все может нехорошо обернуться. Считает, что генерал просто ревнивец каких поискать, и даже потихоньку мне сочувствует. — Я усмехнулась, припоминая ее выражение лица, когда Серж после недавнего бала настойчиво рекомендовал пока на такие мероприятия не ходить.
— Н-да… Ладно. Нужно будет связаться с генералом утром. Ты же сможешь? — Я кивнула, решив написать ему записку, как только проснусь. — Окно на ночь не открывай и вообще запрись. Утром служанка постучится и разбудит. А лучше пусть она спит в твоей комнате на диванчике. Если что, сумеет поднять крик. Обычно же она у тебя не ночует?
— Нет.
— Вот и хорошо. А завтра генерал с твоим отцом что-то придумают. Да и я сегодня, пожалуй, отправлюсь в кухню и приготовлю на всякий случай пару снадобий. Кухарка меня пустит, я ей застарелый радикулит вылечила.
— Спасибо, Мартина, — я встала и порывисто обняла знахарку. На душе стало чуть легче. — Может, я с тобой в кухне побуду? Заодно чему-нибудь научусь.
— Не нужно. Только переполошишь слуг, а так я все потихоньку сделаю. Иди отдыхай. Завтра у тебя трудный день.
Глава 20
Глава 20
— Госпожа, пора вставать. Скоро уже завтрак.
Я открыла глаза и сощурилась от ударившего в глаза света — Авая открыла шторы, впуская в комнату солнечный лучи.
— Как завтрак? — моргая, переспросила я.
Обычно я вставала на рассвете и успевала до завтрака сделать небольшую гимнастику, прогуляться, разобрать почту и написать письма — в основном, вежливые отказы от приглашений на балы, обеды или званые ужины, — а тут…
— А вот так. Госпожа Эльна приказала вас не будить. В последние дни вы очень нервная и сильно устаете. А вскакиваете каждый раз ни свет ни заря.
Я бы и сегодня вскочила, но вчера, погруженная в неприятные мысли и тревоги, я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Все казалось, что сейчас кто-то залезет в окно и выкрадет меня, как уже однажды было. Успокоилась, только когда додумалась привязать к ручке окна нитку, которую обмотала вокруг вазы. Если бы кто-то потянул створку на себя, ваза бы упала и наделала шума. Аваю я предупредила, и она сделала вид, что понимает такое поведение — все-таки меня не так давно похищали, — но все равно смотрела с подозрением, будто боялась, что я схожу с ума. Эх, не скажешь же ей, что душу гложет предчувствие надвигавшейся беды, и я готова дуть на воду, лишь бы ее, беду эту, от себя отвернуть.
Но заснула я все равно далеко за полночь. Неудивительно, что утром разоспалась. Я бы и еще немного поспала, отказавшись от завтрака, но уже точно не усну.
Авая помогла мне умыться, одеться и сделала прическу.
— Пойдемте, ваш отец уже в столовой. Он будет недоволен, если вы опоздаете.
Отец и в самом деле не любил, когда кто-то опаздывал на завтрак. Обед и ужин — не столь критично. Он вообще частенько обедал и ужинал в других местах. А завтрак считал тем временем, когда вся семья собирается вместе, и раздражался, когда у него «кто-то ворует это время».
На завтрак я успела вовремя и, только садясь за стол, вспомнила, что не написала записку Сержу.
«Ничего, утром меня убивать точно не будут — не то время», — утешила я себя с иронией.
Сейчас, на свежую голову, когда я сидела в светлой столовой и общалась с обитателями дома, вчерашнее решение рассказать о плохих предчувствиях генералу показалась излишним. Вчера мы с Мартиной целую теорию заговора придумали, но дом ведь под охраной, а я сама никуда выходить из него не собираюсь. Что может случиться? Задумка с ниткой и вазой сейчас вообще показалась детской выходкой.
И все же… Откуда это выматывающее душу беспокойство? Может, попросить у Мартины что-нибудь успокаивающее?
— Все, мне пора. — Отец встал из-за стола и подождал, пока мы к нему подойдем, чтобы поцеловать в щеку.
Мой маленький братик немного приболел, и сегодня завтрак проходил без его рассказов о новых оловянных солдатиках и битвах, которые выиграли доблестные Лантарцы и в которых особенно отличилась полки Эверета и генерал эн Даркен.
— Записка от гостя, — внезапно раздался голос мажордома, и он протянул нам серебряный поднос для бумаг, на котором сиротливо лежала карточка, расписанная вензелями.
Обычно такие оставляют, чтобы засвидетельствовать свое почтение. И если хозяева дома готовы принять гостя, его зовут в дом, а если нет — мажордом от имени хозяев дарит гостю мешочек со сладостями или орехами и записку с указанием времени, когда его будут готовы принять. Или не принять.
Эльна с неудовольствием потянулась за запиской. У нас на сегодня было намечено много дел, и гости никак не вписывались в этот график.
— Неужели нельзя понять, что за два дня до свадьбы принимать гостей никто не… — Тут ее лицо вытянулось, а потом на нем появилась ошалелая улыбка: — Это принц Исмаил! Муж мой, нас почтил визитом сам принц Кахета!
Отец дикой радости супруги не разделял. Наверное, он бы предпочел одарить его сладостями и назначить другое время для встречи.
— Так рано? И почему он заранее не предупредил о визите?
— Да какая разница почему?! А рано… Наверное, знает, что днем мы будем заняты. — И уже обращаясь к слуге: — Веди его в голубую гостиную, и пусть туда принесут напитки и сладости.
Мне снова встречаться с красавчиком-принцем не хотелось. Не сейчас, когда душу терзали нехорошие предчувствия. И если бы он прислал записку заранее, я бы нашла причину остаться у себя в комнате — пусть Эльна его развлекает, раз он ей так нравится, — но сейчас был другой случай. Не падать же демонстративно в обморок?
Отец с мачехой пошли вперед, а я… завернула по дороге в розовую гостиную, подошла к секретеру в углу, достала одну из стандартных пустых карточек и быстро написала Сержу несколько строк:
«Серж, пишу вам в смятении. Меня гложут нехорошие предчувствия. Прошу вас приехать. Эмма».
