Сновидения - Яркая Дэйзи
Другой вид сновидений позволял мне чувствовать тепло чужих прикосновений и быть услышанной. Такие грёзы баловали меня своим радушием, как сладкоежку порцией свежих блинчиков с малиновым джемом. Но, как бы я ни хотела быть в добрых и ярких грёзах чаще, они были холодны ко мне. Зато радушно тянулись тощие лапы их уродливого близнеца, окутанного холодом осенней ночи и зловещей тайной. Эти грёзы безжалостно хлестали ледяным ветром по моим щекам, обнажали клыки и сталкивали меня лицом к лицу с недружелюбными, загадочными существами, с которыми ещё предстояло познакомиться чуть ближе.
Например, прямо сейчас.
Я буднично отряхнула себя от влажной земли и громко засопела, как цикады, грозно трещащие на деревьях. Боль слабо отступила, я втянула носом воздух, возвратив контроль над своим разумом. Мне не хотелось привыкать к безобразному недугу, охватывающему огнём всякий раз, когда я прыгала в грёзы. Но выбирать не приходилось, ведь сновидения сейчас властвовали над человеком, а не наоборот. Вокруг меня сгустился мрак лесной чащи, я неодобрительно поёжилась. Деревья стеной тянулись далеко в небо. Ни проблеск света, ни полянка для перевала не прослеживались. Всё-таки мне были более по душе поцелуи ласкового солнца, чем укусы озлобленного мрака.
Сложно было представить, сколько я брела в одиночестве, время в грёзах тянулось в своём, далёком от реальности, темпе.
Отвратительная скука схватила меня за глотку и была готова утопить в унынии: везде дерево на дереве, одинаковые кусты и камни, никакого разнообразия. Сплошные чернота и серость вызывали непреодолимое желание упасть на колени и протяжно заскулить от отчаяния.
Мерзкое настроение вмиг переменилось, и я заискрилась оживлённым интересом, когда вдалеке начал виднеться чей-то едва заметный силуэт. Тащился он тяжело и медленно, будто прикладывал все свои силы, чтобы передвинуть несгибаемые конечности. Я не остановилась, наоборот, нетерпеливо ускорила свой шаг. Как только мы оказались достаточно близко, чтобы рассмотреть друг друга, нечто заговорило:
— Милочка, не поможешь старушке часом? — Это была отвратительная, старая женщина, пахнущая сыростью и тиной.
Её длинные, седые волосы, спутавшиеся грязными колтунами, безобразно спадали на костлявые плечи. Обвисшую, морщинистую кожу на лице и руках обрамляли старые рубцы и высыпания. Одета незнакомка была в грязное, пахучее кимоно, с рукавов которого свисали лохмотья паутины. Одной костлявой рукой старуха волокла небольшой свёрток, когда другой лихорадочно скребла свою щёку — не менее грязными, отросшими ногтями. — Поможешь донести? — не унималась она и сделала рваный шаг навстречу, вытянув вперёд тощую руку со свёртком.
Я брезгливо сморщилась и ответила быстрее, чем успела обдумать собственные слова:
— Не помогу.
«Избегай существ, сотканных из дыма, паутины и снега…» — как на зло, заиграли в голове предостережения матери. Мне стало резко страшно, всё внутри скрутилось тугим узлом, из-за чего дышать было невозможно. Я через силу втягивала носом воздух, наблюдая за незнакомкой. Всё моё нутро содрогалось и дрожало, как верхушки деревьев от волны ветра. Вновь заскрежетало в голове предостережение об опасности. Старый, бодрый задор сменился колкой тревожностью, разъедающей голову. Я снова доверилась своим внутренним чувствам, поэтому осталась стоять на месте, ожидая дальнейших действий старухи. Лицо последней даже не дрогнуло, она лишь внимательнее всмотрелась в меня своими чёрными глазами-бусинками, а потом неожиданно рассмеялась скрипучим голосом.
— Нет? — Она склонила голову на бок и опустила руку.
— Нет, — хрипло ответила. У меня не получилось скрыть страх в голосе.
Женщина зыркнула на меня исподлобья с тонкой, кривой ухмылкой, в моём сердце моментально поселился холод.
— Какая умная девочка.
«Опасно!» — зазвенела в голове резкая мысль, я захотела развернуться, чтобы убежать, но существо оказалось быстрее. Издав громкий, голодный рык, старуха в быстром беге преодолела расстояние между нами и впилась острыми когтями в мои плечи. Сила была у неё нечеловеческая, свойственная трём взрослым мужчинам, из-за чего я безнадёжно повалилась на землю. Но прежде, чем существо успело сковать мои руки мёртвой хваткой, я импульсивно цапнула зубами влажную горсть земли и песка.
— Как невежливо отказывать бабушке в помощи. — Склонилось существо и обнажило острые клыки в улыбке, меня обдало тяжёлой вонью. — Мерзкая, мерзкая девчонка, но такая вкусная… — Из пасти старухи потекли слюни, и я, подавив взвизг, чуть не проглотила землю. — Вкусные душонки! Бегают туда-сюда, думают, что могут прятаться вечно. Сколько я таких уже съела. И тебя сожру! — На сером старушечьем лице проступили вены.
Она широко раскрыла пасть, и я воспользовалась секундным моментом, чтобы выплюнуть всю землю, попав существу в глаза. Моя задумка сработала, старуха истошно завизжала и зажмурилась. Её когтистые лапы ослабили хватку, в отчаянном порыве я крепко схватила массивный камень и запустила его в голову старухе. Послышался громкий хруст, раздавшийся эхом у меня в ушах. Существо жалобно заскулило и повалилось на бок. В голове у неё образовался десяток чёрных трещин, из которых повалилась паутина. Дрожа всем телом, я отползла назад, осторожно отдалившись от старухи. Та выла и громко верещала, схватившись руками за голову.
Достаточно было короткого мгновения, чтобы принять безумное решение. Трясущимися руками я с трудом подняла увесистый камень с земли, который был размером с человеческую голову. Мои пальцы кололо страхом и холодом, дыхание сбилось и стало рваным, как после долгого забега. Из последних сил я приблизилась к старухе, которая, заприметив меня, начала таращиться по сторонам и пискляво кричать ещё громче. Одним взмахом я раскрошила камнем её голову, чудище издало предсмертный рык и тяжело повалилось на землю, обратившись в грязь и пыль.
Меня колотило и знобило, острый приступ рвоты подступил к горлу, который я с трудом подавила, зажав рот руками. Многие существа, с которыми довелось столкнуться, пугающе завывали вдалеке и не смели ко мне прикоснуться. Когда это оказалось совершенно новым и опасным, сильным и активным в своих злодеяниях. Неужели дальше таких созданий будет только больше? Я долго не могла успокоиться, потрясённая недавними впечатлениями, и даже, когда могла, наконец, с облегчением выдохнуть, мне в этом помешали.
Над головой раздался звонкий женский голос, я с трудом подняла тяжёлую голову, устремив взор к верхушкам деревьев:
— Ах, прелестно,
