Золотой - Шеннон Майер
На этот раз я смогла улыбнуться… Ладно, смогла удержать свою пасть от этой глупой широкой улыбки. Я отошла назад от главной двери, пока моя задница не уткнулась в дальнюю стену. Там же отлично спрятался мой глупый хвост, который отказывался прекращать вилять от счастья, даже когда я садилась на него.
– Не нужно так, не надо бояться. – Он улыбнулся, и мне удалось выдавить из себя легкое рычание. Похоже, он не понял, что мне не нравится его присутствие. Я знала, что нужно хорошо себя вести, но сейчас чувствовала себя слишком травмированной.
Придурок продолжал подходить.
Неужели он думал, что работа с животными и закос под Стива Ирвина помогут ему склеивать девушек? Да, похоже на то. Я слышала о флирте и похуже.
Да, еще я больше думала о нем и его личных отношениях, чем о своей ситуации. А что мне еще оставалось делать в этом чертовом хаосе? Похоже, у Петуньи был фетиш превращать женщин, с которыми спал ее муж, или их близких в бездомных животных. Но, может, это поможет мне? Может, я смогу уговорить Скитлз (о боги небесные, не дайте кому-то назвать меня таким именем) помочь мне сориентироваться в этом бреду?
Эта ведьма превратила меня в чертова золотистого ретривера. Лучшего друга человека. С хорошим поведением. В того, кто всех любит. Никого не кусает. Но вот только когда Тэд подошел ко мне, моя реакция была немного другой. Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне.
– Нет, будь милой с ним! Он… – Скитлз зашипела.
Слишком поздно. Тэд протянул руку вперед, когда зашел, и я бросилась на него, несмотря на волочащуюся шерсть длиной в четыре дюйма, которая сильно мешала мне. Он сделал шаг назад, и его руки оказались вне моей досягаемости.
– Спокойно, резвая малышка. Просто хочу принести тебе еды, – проговорил он.
Он передвинул серебряную миску так, чтобы она оказалась между нами.
Собачья еда. Дешевый сухой корм с запахом воска и грязи, а еще каким-то ненастоящим переработанным мясом.
Мой нос дернулся, а живот заурчал, но я еще не была настолько в отчаянии, еще нет.
Тэд что-то пробормотал, а после наконец оставил меня в покое, закрыв за собой клетку. Хотя «в покое» было не совсем подходящим словом. В клубе любителей собак «Уличные ангелы-хранители» были еще псы.
И, конечно, Скитлз. Которая вообще ничего не боялась.
Она спустилась в мою конуру и, подойдя ближе, уткнулась своим носом в мой, как бы приветствуя.
– Ты не боишься, что я перегрызу тебя пополам? – спросила я, пока она ходила вокруг меня.
– Ты трахалась с ним? Знаю, ты сказала, что это была твоя мама, но… – спросила она.
Я растерялась. Ничего не могла с этим поделать.
– Нет. Это была моя мама. В ее стиле спать с кем-то, с кем не следует, – ответила я.
– О, ты прям как супершекспировец – приняла на себя наказание. – Она покачала головой, протянула лапу и похлопала меня по носу. Я фыркнула на нее, обрызгав слюной, к своему удовольствию и ее явному негодованию.
– Я не супершекспировец. Все из-за проклятья, которое нависло надо мной после того, как в меня стреляла сестра, душили, а затем запихнули в рот кляп и передали ведьме.
Пусть она подавится.
– Твою ж! А я думала, моя семья ужасна! Ты победила в этой номинации, моя новая подруга. – Она улыбнулась. – Ты одна такая, малыш, но радуйся, что не в таком же теле, как Хэмми.
Мне не хотелось знать, но Скитлз все равно рассказала.
– У морских свинок не так много свободы. Мы хотя бы с тобой можем бродить. И, так как ты ретривер, тебя точно выберут, а это твой счастливый билет на волю, – проговорила она. Наконец я вспомнила о своих зубах и огрызнулась.
– Ты думаешь, я могу бродить? Я в клетке! И шансы, что нас выберут, чертовски малы. – Об этой части я уже успела подумать. Я никогда не слышала названия этого питомника. – Петунья не просто так посадила нас именно сюда. Можем поспорить, что здесь почти всех усыпляют и абсолютно никто не обретает дом.
– Боже мой. В этом есть смысл. Значит, мне просто везло? Между прочим, я всегда знала, когда они идут за мной, так что старалась вести себя как дерево с листьями. – Ее глаза расширились.
– Да, что-то в этом роде. Откуда ты знаешь, что они идут именно за тобой? – я фыркнула.
– Они обычно не скрывают, – сказала она. – «Чертова Скитлз!» – вот так они начинают кричать.
Ее возгласы заставили остальных собак начать лаять – все эти звуки отражались от бетонных стен. Она посмотрела на других собак.
– Этот, немецкая овчарка, хотел бы тебя съесть. Постоянно прокручивает эту сцену в голове, снова и снова. Питбуль хочет дружить. Она милая. Просто хочет любви, – проговорила Скитлз.
Упомянутая питбулиха уткнулась в решетку мордой, из-за чего ее губы изогнулись в нелепой ухмылке.
Дрожа, я легла и положила голову на лапы, а Скитлз вздохнула и спряталась под моей мордой.
– Ты очень теплая. Здесь лучше, чем в той комнате. Пахнет, правда, собакой, но я привыкну. – Она замолчала на какой-то момент. – Если ты права насчет усыпления, то нам нужно скорее вытащить тебя отсюда.
– Почему ты хочешь помочь мне? – пробормотала я.
– Почему нет? – резво ответила она. Похоже, Скитлз не особо хотела говорить мне причину. Справедливо.
Я закрыла глаза, дрожь усилилась, заставив мои зубы стучать. Но я ничего не могла с этим поделать. У моей волчицы паника. Потеря свободы, ловушка, невозможность сдвинуться с места. Это было то, чего больше всего боялась моя волчица, как и моя человеческая сторона боялась того, что уже произошло. Мег, которая смотрела на меня и держала оружие. Братья, бросающие меня в реку. Потеря Денны и Мартина.
Скитлз начала мурчать, ее передние лапы массировали мои. Вибрация от ее мурчания замедлила дрожь. Теперь я скучала по Мартину еще больше.
Закрыв глаза, я смогла увидеть сестру. Она плакала, когда стреляла в меня. Как они заставили ее отвернуться от меня? И как, черт возьми, я выберусь отсюда?
Денна наверняка будет искать меня, но не золотого ретривера. То же самое с Грантом. Если у Денны получится дозвониться до него, они отправятся на поиски оборотня. Не собаки.
Тайини и Коппер должны были быть уже в Лондоне. Мы решили не связываться друг с другом, только в случае… если что-то такое произойдет. Хотя вряд ли мы могли предположить, что подобное вообще может случиться.
У моих друзей нет шансов на мое спасение, так что я не особо на них надеялась.
Мысли путались, когда я пыталась понять, что теперь будет делать моя семья. Если бы они узнали, что со мной сделали, то отнеслись бы с безразличием к этому? Нет, я так не думаю.
