Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 4 - Анна Алексеева
– … Маркус Саргон, он ведь их основной атакующий? – говорил первый. – Он будто выжидал чего-то.
– Может, – ответил второй, – они решили провести отвлекающий маневр, чтобы Ливз не обратили внимание на того, кто на самом деле должен опустошить их гнездо?
– Как бы то ни было, Саргон оттянул двух из трех серенотцев на себя, и теперь они вряд ли позволят ему вырвать яйцо из гнезда. А на другой стороне поля уже разворачивается битва.
На картинке появилось изображение гнезда нашей команды. Гурсо извивался, не подпуская к нему третьего серенотца, а оставшийся с ним Ваал гонялся за маленьким юрким горным драконом. Конечно, долго это продолжаться не могло, и скоро горный дракон все-таки проник в гнездо и схватил яйцо, но Гурсо, который лентой крутился рядом, выбил его из рук соперника.
Яйцо камнем полетело вниз.
Картинка снова отдалилась, показывая все поле. Серенотцы, покрытые нетающим инеем, теперь прекрасно просматривались на поле, и было видно, как двое из них гоняют Маркуса меж металлических вышек. Дважды Маркус чуть не попал в ловушку. Его спасла только скорость и реакция. Зато один из серенотцев угодил в небольшую песчаную бурю, мгновенно потеряв Маркуса из виду.
– Туннельное зрение, – пояснила Миранда.
Я кивнула, вспомнив то, что читала о них недавно:
– Режим маскировки эволюционно был им нужен для охоты, и зрение в этом режиме, видимо, тоже перестраивается так, чтобы сосредотачиваться на жертве. Значит, Маркусу нужно лавировать и загонять их в ловушки, чтобы они теряли его из виду.
– Либо выходили из этого режима. Но, похоже, ему без разницы, что они делают, лишь бы за ним мотались.
Я шумно выдохнула и сосредоточилась на игре.
Маркус Саргон
“Что я опять тут делаю?” – спрашивал я сам себя, стоя под окнами маленького семейного кафе и наблюдая, как в него входят и выходят люди. Изнутри тянулся сладкий запах ванили и корицы, а в окошке на втором этаже горел приглушенный свет.
Да что с ней не так?
Что со мной не так?
Почему я не могу выкинуть из головы эту девчонку? В ней же нет вообще ничего особенного!
Засунув в карманы подмерзшие руки, я пнул попавшийся на глаза камень и призвал немного силы, чтобы согреться. Сколько я уже здесь? Стемнело. После бессонной ночи и игры со Скайхоллом в теле скопилась усталость, но вместо того, чтобы пойти к Дэну и завалиться спать на своей койке, я стоял перед домом Миллерс и пытался поймать в окне ее мелькнувший образ.
– Так, – я глубже засунул руки в карманы и нахохлился. – Раз уж приперся…
И решительным шагом пошел прямиком в кафе. Тепло, стоявшее внутри, обволокло меня, и я остановился в паре шагов от двери, не зная, что делать. Пару мгновений помедлил, а потом встал в очередь.
– Три рулета с изюмом и корицей, – попросила стоявшая передо мной бабушка. – Пойду внучиков побалую.
– Внуки – это святое, – одобрительно ответил мистер Миллерс. Он сегодня был в клетчатом фартуке и таком же клетчатом поварском колпаке, который больше напоминал бандану. – С вас два четвертака и шесть грошей.
Бабушка расплатилась мелкими монетами, и я оказался прямо перед хозяином заведения.
– Маркус, – улыбнулся он, опершись о столешницу обеими руками. – Проголодался? Угощаю за свой счет!
– Вообще-то да, – ответил я и прочистил горло. – Но вообще я хотел проведать Мишель. Как она себя чувствует?
– Спит весь день, но лихорадка спала, – ответил мистер Миллерс, огляделся и взял бумажный пакет, в который начал накладывать разнообразные булки. Я ощутил, как рот невольно наполнился слюной.
– Можно к ней зайти?
– Подожди минутку, – мистер Миллерс вручил мне наполненный пакет. – Проверю, не спит ли она.
И быстрым шагом ушел к дальней двери, за которой скрывалась лестница на второй этаж.
– Что, нравится Мишель-то? – игриво спросила у меня немолодая женщина, которая стояла за мной. – Да не стесняйся, вокруг нее всегда много мальчишек было. Она не может не нравиться.
Я не ответил, и женщины в очереди начали обсуждать достоинства Миллерс без моего участия. А у меня в голове продолжали крутиться беспокойные мысли.
Что с ней не так?
Почему так тоскливо и одиноко, когда ее нет рядом? Это какая-то сила? Приворот? Феромоны?
Я положил пакет с булками на стол. Внутри боролись два желания: сбежать отсюда как можно скорее и никогда не возвращаться – и сейчас же подняться на второй этаж и вдохнуть запах ее волос.
– Бездново дно, – прошептал я, тяжело опираясь о стойку. Потом тряхнул головой и стукнул сам себя в висок. Если бежать, то сейчас!
Но не успел. Мистер Миллерс сбежал со ступеней и жестом указал мне на внутреннюю дверь.
– Мишель как раз проснулась. Отнеси ей вот это, будь добр.
Он вытащил из духового шкафа поднос с тарелкой супа и парой кусочков хлеба. Я кивнул, зашел за стойку и, взяв горячий поднос, пошел на второй этаж.
– Завидный у вас жених, – раздалось мне в спину. – Ох уж эта Шелли!
– Она и не такого приручит, – ответил другой женский голос, а потом дверь за мной закрылась, и больше я ничего не слышал.
Надо было уходить.
Остановившись перед дверью, ведущей в жилую часть дома, я сделал глубокий вдох и медленный выдох. Я и сам не знал, чего хотел. Зачем пришел. На что рассчитывал. Просто тянуло, как магнитом, и противиться этому не было никаких сил.
Наконец, тряхнув головой, я перехватил одной рукой поднос, а второй толкнул дверь вперед. Она с тихим скрипом отворилась.
Я уже знал, где находится кровать Шелли. Девушка и сейчас лежала там, вымученно прикрыв глаза. Ее кожа была бледной, под глазами виднелись синяки, а короткие волосы выглядели влажными и растрепанными. Должно быть, она здорово пропотела, пока лихорадка сошла на нет.
– Маркус, – тихо произнесла она, открыв глаза. Ее губы были бледными и сухими.
Я подошел к ней, поставил поднос на небольшой столик рядом с кроватью и присел на корточки возле нее.
– Ты как? – спросил так же тихо. Голос предательски не слушался, и прозвучал как-то сипло.
– И не спрашивай, – усмехнулась она, опустив веки.
Великая Праматерь, как же хочется коснуться…
– Шелли, – я провел кончиками пальцев по ее виску, убирая за ухо прядь волос. – Прости меня.
Мишель Миллерс
– Слушай, да они время тянут! – воскликнула Мира, потому что от начала первого раунда прошло уже почти пятнадцать минут.
– Думаешь? – с сомнением протянула я.
Ситуация на поле за несколько прошедших минут почти не изменилась: Гурсо позволял горняку из Ливз поднять яйцо, а потом подлавливал
