Начать заново - Екатерина Котова
— Почему пришёл? — задала я волнующий вопрос, так как раньше «братец» не вламывался ко мне со взломом.
— Анабель сказала, что твоя комната долго была закрыта. — сказал он, бесцеремонно усевшись на кровать, рассматривая саквояж.
— Значит, она все же следит за мной. — больше для себя проговорила вслух. На что он кивнул.
— Куда спрячешь сумку? Под юбку что ли? — пошутил «кузен», разглядывая «шедевр» для светской леди, выбранный его матушкой. Собственно, как и весь туалет, прическа, макияж. По ее словам: «первый выход на светское мероприятие — очень важен для леди». Мне было все равно, в чем идти. Наоборот излишне неудобное платье было обузой, и для побега я выглядела донельзя нелепо.
— Спровадила Анабель за водой и собиралась кругом спустить вниз.
— Давай я отнесу. Тебя уже ждут матушка и Агот. Куда кстати спрятать его?
— Правильно ли я понимаю, что ты идешь с нами? — почему-то мне казалось, что Андор хоть и повеса, но не сдаст меня, хотя, естественно, сто процентной гарантии не даст никто.
Он кивнул.
— Заеду за Эмбер и к вам. Опоздаю немного. Впрочем, я не большой любитель оперы.
Девушка была его подружкой, но, честно говоря, я не сильно вникала в любовные перипетии названного «брата». Как, собственно, и в его судьбу или проблемы. Последние несколько дней я в целом держалась особняком, зная лишь, что «кузена» отмазали после инцидента в коттедже. Позже он подошел ко мне, видимо не утерпев от любопытства, как же я оказалась «дома». На что я ответила, что в каждой девушке должна быть толика загадки. Он не удовлетворился ответом, но большего я решила не говорить. Ни к чему, чтобы имя Лойда Чжоу звучало в разговорах с членами семьи Далл.
— Андор, а ты можешь забрать саквояж с собой и спрятать его в гардеробной театра?
Парень хмыкнул и ковырнул ручку кожаного саквояжа.
— То есть… это твой крайний вечер с нами? — аккуратно уточнил он и, кажется, я уловила нечто грустное в его словах.
Я кивнула, не зная, что сказать еще. Возникло неловкое молчание, разлилось в воздухе горькой настойкой, которую так хочется тут же проветрить. Я не была привязана к этой семье, но парня было почему-то жаль несмотря на то, что он весьма легкомысленный дуралей, играющие в опасные игры. Даже злиться на него не получалось. Впрочем, он не дал сцене расползтись по швам.
— Ну… раз так, пошли! — парень решительно встал, схватил ношу и пошел к двери. — Ну же! — поторопил меня он.
От его настроя я даже немного растерялась, но улыбка вышла сама собой. Приятно, когда есть тот, кто тебе помогает. И, надеюсь, я не ошиблась в нем. Когда шли, я тихо поблагодарила его, на что парень лишь кивнул, не проронив больше ни слова. Что ж большего и не надо.
Вспышки магкамер ослепительно мигали в небольшом окошке закрытого ландо. При чем с такой яркостью, что их пришлось занавесить, и я лишь украдкой наблюдала за приближающимся зданием времен правления Ли Шана IV — императора Мангольдии, почитаемого в народе как Отец Милосердный. В годы его правления культура гольдов сделала приличный рывок, выходя на один уровень с Западными странами, некоторые из которых считаются передовыми в этой области, как, например, Фарансия. Но лишь взаправду наблюдая за приближающимся «дворцом», в действительности веришь в расцвет культуры в ту эпоху.
Театр был помпезен и кричал о роскошном убранстве даже снаружи. Зефирные волны в барельефах подхватывали диковинных длиннотелых драконов и нимф, изогнутые крыши украшали всевозможные статуи местных божеств, а стены полнились мифическими сюжетами. Колонны поражали своим обхватом и количеством. На этом фоне съезжающаяся знать смотрелась пестрыми птицами в экзотическом саду.
— Ты посмотри в чем пришла гольда Лонг. — госпожа Агот обратилась к Ингрид, отодвигая шторку и на ее лице нарисовалась сардоническая усмешка. Я невольно бросила взгляд в сторону ее устремленного взора и поняла, что ее сарказм был не беспочвенен. Похоже в высшем свете Ассама было принято разряжаться как ерепенистое пугало. И ладно бы молодежь, но похоже она язвила над хорохористыми старушками, стоящими с лицами, точно они были профессиональные дегустаторши уксуса. Впрочем, печать высокомерия стояла на всех гостях, выходящих из экипажей на специальную красную дорожку. Знать позировала для местной светской хроники, купаясь в ослепляющих глаза вспышках, в то время как, охрана отгоняла практически выстилающихся под них служек, портящих «удачный» кадр.
— И правда. В этот раз она переплюнула даже саму себя. — ответила ей леди Ингрид.
На женщине красовался головной убор с белыми перьями шикарным пышным веером, делающей ее похожей на паву. Яркий макияж немолодого лица выглядел кричаще, несмотря на выдержанную холодную гамму, выделяя голубые узкие глаза. Никогда не видела гольд с такой светлой радужкой.
Женщина выглядела непросто необычно, она выглядела вызывающе и неприлично богатой. Шею венчало колье из крупных алмазов, уши украшали не менее заметные серьги, а белое платье с прикрепленным подолом к среднему пальцу переливалось искрящимся светом звезд. Если бы не возраст, она была бы сказочной женщиной-феникс из легенд в бело-голубых красках.
— Кто это? — спросила я, завороженно следя за ее перьями на голове.
— Гольда Лая Лонг. Бывшая актриса. Бедняжка до сих пор не может поверить, что сцена закончилась, как и ее молодость. — не преминула съязвить гольда Агот и вышла первая на дорожку, тут же подхваченная за кисть вышколенным слугой.
В ее словах мне послышалась щедрое ведро презрения и желчи. Похоже этих женщин связывало нечто большее. Ведь по возрасту они были ровесницами.
Следом вышла Ингрид, а затем и настал мой черед. Честно говоря, я была рада длинному платью, которое скрывало невысокий каблук. Иначе пришлось бы надеть драматичную шпильку в угоду леди Далл, которая всю дорогу ахала, что лучше бы надели диамантовые серьги. Образ был бы ярче!
Холл и пестрота публики пролетели мимо меня, так как я сидела в ложе как на иголках и не могла себя успокоить, терзая длинные перчатки.
План был прост и сложен одновременно. Еле-еле отсидела первую часть талийской оперы. Но все ее великолепие пролетело мимо. Андор пришел, как и обещал, опоздав, и шепнул, что отдал мой саквояж в гардероб. За двадцать минут до антракта я аккуратно отпросилась из ложи, сославшись на достойный человеческих нужд повод.
В пустом полукруглом холле мои каблуки раздавались особенно громко в то время,
