Серые тени - Евгения Сушкова
— Таша, а ты знала некую Селию Де'Ирлин, видящую?
— Мм? — Девушка отвлеклась от тарелки, по которой без особого энтузиазма гоняла кусочек омлета. — А что?
— Здесь написано, что она была совсем молодой видящей, только закончившей университет, — Ивор Ллоривель поднял глаза от газеты, которую просматривал за завтраком. — Я подумал, что она, возможно, училась вместе с тобой.
— В общем-то, да. Что-то произошло?
Инара Ллоривель поднялась со своего места, относя пустую тарелку в раковину, и заглянула через плечо мужа в газету. Тот молча ткнул пальцем куда-то в верх страницы. Виола пробежалась взглядом по строчкам и огорченно вздохнула. Отец на недоуменно-раздраженный взгляд Таши пояснил:
— Некролог.
— Ох… — только и смогла выдохнуть девушка. С Селией, несмотря на то, что обе занимались в одной группе, они особо дружны не были, но и не враждовали никогда. Иногда друг другу помогали, иногда — взаимно вредничали на зачетах, общих интересов, кроме дара (да и то разной направленности), не имели и желания найти не проявляли: у Таши есть Лиана и куча приятелей, Селия тоже не жаловалась на отсутствие друзей. До самого выпуска они оставались неплохо знакомыми, но все же посторонними людьми. Но это не значило, что Таша искренне не сожалела о смерти Селии.
— Как… как это произошло? — Девушка отставила бокал с чаем, вперив внимательный взгляд в отца.
— Поезд, в котором она возвращалась в столицу после недолгих каникул, сошел с рельсов. Из-за чего — не пишут, возможно, сообщат позднее. Но жертв достаточно большое количество.
Таша тяжело вздохнула. Осознать всю правдивость произнесенных отцом слов было сложно. Как так — еще неделю назад они отмечал вместе вручение дипломов, а сегодня ее нет? Таша знала, что родители Селии живут в дне пути от столицы, а обучение юной видящей оплачивала стража, в которой кто-то из родственников девушки занимал высокий пост. Ее и готовили как помощницу этому родственнику. Если Таша была сосредоточена в большей степени на искусствоведении и юриспруденции, то Селии в дополнение пришлось еще изучать и криминалистику, и ритуальные жертвоприношения, и множество всего такого, о чем инари Ллоривель и не подозревала. Перед тем, как окунуться в повседневную жизнь стража, Селия получила неделю отдыха и возможность побыть с родителями… А в итоге все это обернулось столь трагическим образом.
И без того вялый аппетит испортился окончательно:
— Спасибо. Я, кажется, не голодна.
Таша поднялась из-за стола, послала родителям извиняющуюся улыбку и, подхватив сумку, вышла из дома. Всю дорогу до нового места работы она думала о том, каково это — в одно мгновение перестать существовать. Рядом с Лианой она как-то никогда не задумывалась о таких вещах, ведь целитель может вытащить практически из-за ворот Звездных чертогов, а подруги на протяжении шести лет были практически неразлучны. Но что, если целителя под боком не окажется, и некому будет помочь? Ты просто исчезнешь, и исчезнут все твои планы, мечты, чувства. Тебя даже вспоминать будут нечасто…
Дорога до работы отняла больше времени, чем обычно, но в таком тоскливо-задумчивом состоянии это было и неудивительно. К тому же спешить в заведения, подобные «Пьяной индейке», в качестве обслуги в любом случае не хочется.
Скрепя сердце, Таша все же решилась попробовать себя в роли разносчицы в каком-нибудь ресторанчике подальше от дома. Данный выбор и ее саму не приводил в восторг, но девушка признала сие временной мерой, необходимой в качестве ступеньки к чему-то лучшему и более достойному. Искать нормальную работу она все равно не перестанет, но сидеть дома, на шее у родителей, и ждать, пока выгодное предложение само свалится ей в руки, юная видящая не собиралась.
— О чем задумалась, искра?
Таша закончила повязывать фартук с нарисованной на ней пьяной то ли курицей, то ли чупакаброй — обязательную часть униформы, — и только после этого повернулась к Орту:
— Я просила не называть меня так, — раздраженно напомнила она, передернув плечом. Даже более жизнерадостный, чем она, постоянно чем-то взволнованный, беспокойный Орт за два дня знакомства впервые вызвал у нее достаточно яркие негативные эмоции. До этого момента только внезапно возникшее прозвище не нашло в ее душе отклика, в остальном же Орт как напарник ее полностью устраивал.
Но не в это утро. Сегодня ей хотелось просто отработать смену, которая выпьет и без того немногие силы, вернуться домой, почувствовать мамины утешающие объятия — а потом услышать голос Ли и понять, что у нее-то всегда будет подруга, которая вытащи ее даже из-за порога смерти.
Мысли об устроившейся на территории оборотней подруге вызвали теплый отклик в сердце. Они разговаривали каждый день, и Таша с интересом следила за тем, как целительница обустраивается на новом месте, и при этом старалась не показывать, как ее удручает невозможность быть той, на кого она училась шесть лет. Впрочем, Лиана, кажется, все видела даже сквозь притворство — уж слишком понимающим был ее взгляд.
Эх, милая подружка, как же тебя не хватает рядом…
— А как мне тебя еще называть, с такой-то шевелюрой и с таким характером? — искренне удивился Орт, и Таша с трудом, но вспомнила о высказанной минутой ранее претензии.
— По имени не пробовал?
— Банально, — отмахнулся парень, вытаскивая девушку из подсобки-раздевалки на кухню. Он сам был студентом-литературоведом, в «Пьяной индейке» подрабатывал, чтобы иметь возможность посещать платные музеи и архивы, не выпрашивая каждый раз у деканата направление. И он довольно много внимания уделял словам, которые, по его мнению, наиболее точно отражали сущность чего бы то ни было. Ташу он, например, сразу определил как искорку. И ни в какую не желал называть ее как-то иначе. С этим оставалось, видимо, только смириться.
— Эй, не грусти, — он щелкнул Ташу по носу, из-за чего девушка скосила глаза на самый его кончик, а потом подняла изумленный взгляд на долговязого напарника. — Что бы ни случилось — это пройдет, а потом обязательно все будет хорошо. Фраза затертая, знаю, но, поверь — правдивая.
Улыбнувшись в ответ на попытку ее подбодрить, Таша кивнула. Даже если сейчас нет возможности последовать совету Орта, все мысли о Селии и несправедливости жизни в любом случае придется отложить до вечера. Впереди ждал долгий рабочий день, а рассеянности и задумчивости в нем места нет.
* * *
Деррик раздраженно выдохнул сквозь сцепленные зубы, пытаясь подавить раздражение. Или хотя бы не демонстрировать его так явно — окружающие уже начали опасливо коситься в его сторону. Девушка, ловко лавировавшая среди столиков, его задевала, и задевала сильно. Ему не нравилось в ней абсолютно все —
