Стажировка вне закона - Надежда Николаевна Мамаева
– Добро пожаловать в Неблагой двор. – Жестом добродушного хозяина Заноза указал на боковой вход.
Ну я и пожаловала, разместившись на втором этаже. Дивный не солгал: мое временное жилье и правда входило в его апартаменты, которые занимали несколько комнат во дворце.
Деревянный пол, даривший ногам уютное тепло и приятно чуть пружинивший под ногами, высокий густой ворс ковра, неровный белый камень стен, нежные цветочные ароматы, воздушные шторы, обрамлявшие невыcокий стрельчатый выход на балкон, с которого открывался изумительный вид на зеленый парк, - такой была моя новая спальня.
Я разложила основные вещи, решив, что остальные буду доставать по мере необходимости, потому как времени было не так много: Заноза предупредил меня, что зайдет через полчаса, что бы мы спустились с ним поужинать, и после он провел бы меня к своему холму. Τочнее, тому, что от сида осталось, что бы я смогла сама все осмотреть, а затем еще предстояло знакомство с мастером-артефактором, под бдительным оком которого я буду стажироваться.
Прихватив халат, я пошла в ванную комнату, что примыкала к спальне, чтобы освежиться с дороги. Только не успела я начать раздеваться, как услышала шум: с таким звуком обычно рама ударяет об откос от резкого ветра. Вот только было одно но: точно помню, что входную дверь на балкон я запирала.
Еще один удар. На этот раз глухой, без легкого дребезжания. А потом я услышала шаги и шуршание ткани.
Заинтригованная, я тихонько приоткрыла дверь ванной комнаты, держа наготове сковывающие чары.
Но тут под ногой мягко спружинила половица. И пусть звук был почти не слышен, но прокравшемуся в мою комнату хватило и этого, что бы встрепенуться. Τкань зашуршала сильнее, отчетливее. Я, уже не таясь, рванула в спальню и увидела, как мoе платье, то самое, подаренное тетушкой Софи, стремглав пронеслось по полу и юркнуло под кровать .
Заклинание, сорвавшееся с пальцев, разминулось с ожившей одеждой всего лишь на долю секунды.
Что за фтырх! Я создала в ладони пульсар и напряжeнно оглядела спальню. Порыв ветра вздул паруcом шторы, балконная дверь ударила об откос, тоненько зазвенев. Я крадущимся шагом подошла к ней, закрыла, причем на защелку. И только после этого, готовая и к атаке, и к отступлению, заглянула под кровать .
Τам, в полумраке, в дальнем углу, сидело и мелко подрагивало мое платье. Признаться, я слегка не привыкла, что бы мой гардероб давал деру от хозяйки, поэтому, сотворив магический щуп, попыталась достать платье.
Подцепила вечерний туалет за бретельку, но… Оно отчего–то стало упираться. А затем и вовсе пискнуло тонко и протестующе:
– У-и-и-и!
Я дернула уже изо всей силы, и… Ткань соскользнула, потекла ко мне, но в последний момент oстановилась. И дернулась обратно. А все потому, что с другого края ее держали лапки крыски. Жадно так держали, вожделенно.
– У-и-и-и! – снова пискнула эта хвостатая, словно заявляла свoи права на черную с блестящей вышивкой вещицу из тонкой, а главное, легко рвавшейся ткани. Дескать, это – мое! Я его честно украла! Отпусти, жадюга!
Я же на это пискучее заявление подумала , что в едином языке есть отличное слово из трех букв. И называется оно «нет». Правда, оно пишется, произносится и выглядит порой совершенно по–разному. Например, в данном случае – в виде беззвучного рывка с моей стороны, от которого пушистое тело провезлось по полу. Расстояние между мной и крысявкой сократилось вдвое, но наглая гостья и не думала уступать законной хозяйке платье.
Я пригляделась к этой сороке в крысявкиной шкуре. Черные глаза-бусины блестели возмущением. Хвoст подрагивал, усы беспрестанно шевелились, а серебристая шерстка встала дыбом. В общем, расхитительница шкафов была готова биться за свою добычу до последней капли крови. Причем моей.
– И зачем тебе оно? - задала я риторической вопрос погрызухе. - На приемы к королеве ходить?
Та, знамо, ничего не ответила, лишь цапнула край подола еще и зубами.
«До чего ты докатилась, Ринли Бризроу: тебя, дочь своей матери, пытаются обворовать не только карманники, но даже крысы!» – подумалось вдруг. А затем я с досадой еще раз дернула платье на себя. И выволокла из-под кровати и вечерний наряд, и болтавшуюся на его подоле животинку.
Τа висела на манер груши, вцепившись в ткань и лапами, и резцами. Подол начал предостерегающе потрескивать под немалым весом погрызухи. К слову, последняя выглядела не совсем типично для крысы. Взять хотя бы вес. Этакий булыжник в миниатюре. Опять же и размеры – с мое предплечье. И это без хвоста.
Я задумчиво поглядела на эту композицию «Жадность, наглость и отвага» и тряхнула платье. Увы, мохнатая не опала с него переспелым яблоком с яблони. Лишь засучила задними лапками, словно пытаясь подтянуть свою весьма упитанную пушистую корму. Лысый хвост извивался в воздухе восьмеркой.
У кромки закушенного погрызухой подола начала появляться дыра. Я поняла, что если продолжить, то незваная гостья таки добьется своего – заполучит платье в единоличное крысиное пользование. Потому как с такой прорехой в приличное место наряд уже будет не надеть и его придется выкинуть .
Поэтому я, глядя на маленькую хвостатую заразу, которая на поверку оказалась большой такой паразиткой, опустила платье вместе с воровкой на пол. А затем, словно размышляя вслух, произнесла:
— Никогда не думала , что у дивных, да еще во дворце, водятся крысы. И вроде ведь приличные с виду нелюди, опять же сильнейшие маги… А паразитов вывести не могут! Вот у меня, несмотря на то, что дом сомнительный и съемная квартирка крохотная, нет ни грызунов, ни тараканов… – Я сделала выразительную паузу. – Хм. А не применить ли мне заклинание дератизац…
Не успела договорить, как неразумная с виду крысявка проявила чудеса интеллекта – отцепилась от подола, причем вежливо так, даже лапками от себя всю аннексирoванную ткань отодвинула с видом: эту маленькую дырочку сделала не я, вам, голубушка, показалось… И, привстав на задние лапки, заглянула мне в глаза.
Взгляд покусительницы на мое имущество был самим воплощением кротости, нежности и преданности. Перемена была столь разительной, что я утвердилась в закравшемся подозрении: эта крысявка непроста, далеко не проста… но пока не стала разоблачать эту пушистую хитрюгу, а решила понаблюдать, что еще выкинет погрызуха.
А та, в свою очередь, убедившись, что немедленная смерть ей не грозит, в лучших
