Нежеланная, или Дар Небес (СИ) - Ани Марика
— Не плачь обо мне, Натали. это уже в прошлом, — тихо заметил он, отстранившись.
— Прости меня, — не знаю, в который раз извинилась, и не знаю, за что именно извиняюсь.
— Когда я впервые тебя увидел, подумал: хотел бы я видеть её улыбку каждый день.
— Я улыбнулась тебе, — шмыгнула носом и потянулась за бинтами.
— Да, улыбнулась и смотрела настороженно своими серо-зелёными глазами. Я же к тебе и приходил за этой улыбкой, что озаряла мой день.
— А я думала: повезло женщине, которой ты даришь букеты каждое утро, — рассмеялась я и вновь занялась раной.
Бартольд замолчал, я вновь мысленно ушла в прошлое…
Он появился в моей лавке чуть больше года. В то время как раз закончилась многолетняя война. Столицу заполонили мужчины. Многие из них были озлоблены, покалечены. Душевно и не только. И большинство из посетителей делали двусмысленные намёки. Некоторые отказов не принимали и таскались просто так, чтобы уговорить разными способами. Я старалась не конфликтовать, но несколько раз приходилось отбиваться и вызывать констеблей. Когда зашёл Бартольд, мысленно готовилась к очередным сальным комплиментам, держа наготове артефакт. А он просто поздоровался и попросил подобрать для него букет. Пока я собирала цветы, спрашивал, как давно открылась лавка, ведь он помнил, что тут был совершенно другой магазин. К концу нашей недолгой беседы я уже искренне улыбалась ему, а он оставил деньги, поблагодарил и ушёл. Казалось бы, простое человеческое общение между продавцом и покупателем. Но я весь день думала о нём. С того времени Бартольд каждый день без выходных приходил с открытием. Часто задерживался, и мы общались на разные темы. Неизменно покупал букет, оставляя щедрые чаевые, и, благодаря, уходил.
С появлением в моей лавке Барта я ни разу не вызвала констеблей. И бандиты больше не приходили за мздой. Нахмурилась, понимая, чья это заслуга, и посмотрела на мужчину. Я думала, что это из-за того, что война закончилась, столица семимильными шагами восстанавливалась. открывались новые магазины, таверны и констебли патрулировали улицы теперь не только ночью. К тому же король ужесточил наказание за разбой. Но ведь и приставучих местных стало меньше.
— Ты решила всего меня забинтовать? — пошутил он.
— Ты с первого дня нашего знакомства оберегал меня! — пробормотала, разрывая бинт на двое, чтобы завязать концы.
— Немного, — криво улыбнулся Бартольд, благодарно поцеловав в губы.
— Температура так и не спала.
— К утру спадёт, — уверенно заявил муж, перехватил руки и, улёгшись, подтянул к себе.
Бартольд не спал, размышлял о чём-то. Понимала, что сейчас ему не до любовных утех. Он ранен, да и устал от сегодняшних событий. Тем более с температурой. Но мужчина съехал на подушках и поцеловал в губы. Улыбнулась сама себе, обнимая за шею, и упала на спину.
— Невероятная, — прошептал полковник, смахивая с лица волосы, и погладил щёку. — До сих пор не верится, что ты моя жена.
— И даже храм строить не надо, — смущённо хихикнула, прижалась щекой к горячей ладони.
— Всё равно построим, — пообещал Бартольд. И завладел моими губами.
Он целовал ласково, нежно, нисколько не напирал. Временами прерывал нас и просто смотрел. Мне нравилось, как он смотрит на меня. Нравилось чувствовать себя самой желанной и необыкновенной. Я теряла голову рядом с ним и наглаживала шею и плечи. Барт потянул наверх мою ночную рубашку, невесомо провёл пальцами по груди. И снова смотрел. А мне не терпелось почувствовать его касания, его страсть, его любовь.
Потянулась сама, целуя шею, прикусывая кожу, зарываясь носом. Бартольд тихо рыкнул и припал к моей груди, опаляя жарким дыханием. Я выгнулась, усиливая напор, и застонала. Он ласкал грудь, гладил, сжимал и целовал с щемящей нежностью и страстью.
Когда его ищущие пальцы пробрались в трусики, кажется, я умерла и возродилась вновь. Он провёл по складочкам, собирая влагу, и надавил на чувствительный бугорок, вырывая стон наслаждения. Замерев на несколько минут, опять смотрел и улыбался.
— Бартольд, — простонала я в нетерпении.
— Дай насладиться тобой, жена, — хрипло ответил он, но всё же склонился и вновь поцеловал в губы.
Стиснула его сильнее, почти задушив, и с жаром ответила. Мужчина избавил нас от остатков одежды и упал на локти, продолжая целовать до сбитого дыхания, до головокружения, до беспамятства. Вздрогнула, почувствовав раскалённую плоть, развела шире ноги. Но он не спешил, лишь гладил.
Барт прервал поцелуй и осторожно толкнулся. Прикрыла глаза, выгибаясь. Он поцеловал в шею, разгоняя мурашек по коже, и соединил нас. Дав немного привыкнуть к нему, полковник отстранился, чтобы размашисто вонзиться вновь. Я вскрикнула, оплетая его ногами, и потянулась за поцелуем.
С каждым толчком Бартольд вонзался сильнее, объятия становились жёстче, а поцелуи глубже. Мужчина полностью отпустил себя, вознося нас прямо к звёздам. Я металась под ним, требовала не останавливаться, шептала что-то бессвязное. Очередной глубокий толчок, очередной вскрик и мир разлетелся на мириады осколков в таком нужном экстазе. Я затряслась в сильных руках, Барт продолжал натиск, с хрипом выдыхая и продлевая моё наслаждение и приходя к своему освобождению.
Кисть обожгло, я дёрнулась. Бартольд упал рядом и посмотрел на руку. Татуировка на несколько секунд замерцала, на моей веточке расцвёл мирт.
— Что это значит? — пробормотала, облизнув губы.
— Теперь нас никто не разлучит, — Барт перехватил запястье и поцеловал прямо в татуировку.
— Замечательная новость!
Муж хмыкнул, сгреб мое мокрое тело и перевернулся, уложив на себя. Я лежала счастливая и влюбленная. Глупо улыбалась и гладила его по плечам. Целовала, перебирала жёсткие волоски на груди. Бартольд тяжело дышал, гладил по спине и зарывался носом в макушку.
Барт уснул раньше. Мне не спалось. Чуть сместилась, чтобы ему было не тяжело, положила голову на здоровое плечо, обняла крепко за торс и прикрыла глаза. Мне давно не было так надёжно и комфортно. Я забыла, каково это — быть в объятьях мужчины. Забыла, каково это — доверять. Засыпать рядом. Чувствовать тёплое дыхание и стук чужого сердца под ухом.
Глава 11
Утром проснулась совершенно поздно. Сладко потянулась во все стороны и уставилась на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь неплотно задёрнутые занавески. Блаженно улыбалась собственным мыслям, зарываясь носом в соседнюю подушку. Через пару минут
