Путь менталиста (СИ) - Екатерина Александровна Боброва
— Отличная идея. Жаль, что таких деревьев у нас нет, а потому комитет никогда не разрешит их ввоз.
Потрепал плюшевого зайца за уши. Поднял. Повертел в руках. Повернулся к Алю.
— Слушай, а этого я могу взять? Забавный такой. Неужели бывают такие вот с ушами?
Шестой, напряженно следя за братом, кивнул. После вчерашнего он чего только не передумал и чувствовал себя практически заговорщиком. Оглянулся — не торчит ли припрятанная подушка из-за колонны.
— Спасибо, — обрадовался Третий, сунул зайца подмышку и пожелал: — Удачной засады.
Аль проводил его и выглядывающий из-под руки белый пушистый хвост угрюмым взглядом. Имитация засады не казалась ему такой уж привлекательной. Из ловца он превратился в соучастника, покрывавшего шутника.
«Дети», — прошипел недовольно, укладываясь на полу и подтыкая одеяло. Покрутился, встал, достал парочку крупных медведей, положил рядом, обнял, прижимаясь к мохнатому боку, и закрыл глаза, погружаясь в сон.
— Знаешь, когда дети становятся взрослыми? — спросил Третий у зайца в коридоре и сам же ответил: — Когда у них появляются взрослые секреты.
Он достал из кармана золотую снежинку, которую незаметно снял с елки. Повезло — она застряла в самой гуще ветвей, потому, видно, ее и оставили. Повертел в руках. Не черная, конечно, но очень похожа по узору на творчество шутника. У него в кабинете хранилась парочка образцов, надо будет сравнить. Покосился на дверь гостиной. Хмыкнул задумчиво.
— А самое занятное в этой истории, что я знаю, ради кого он стал бы рисковать репутацией. И это приводит нас к тому, что леди ассара сошла с ума. Согласен? — поинтересовался он у плюшевого зайца, добавляя: — Или у нашей драгоценной Четвертой леди очередной секрет от короны.
Потер подбородок, раздраженно спросил:
— И почему эта женщина так обожает создавать проблемы?
Вопрос, естественно, остался без ответа, но вспышка гнева уже прошла, и Харт посмотрел на игрушку благожелательней:
— С другой стороны, секреты ассары гораздо более изысканы, что потуги нашей аристократии урвать себе кусочек власти. Так что… Пусть развлекается, а мы с тобой как обычно понаблюдаем.
С Юлей Альгару удалось встретиться ближе к вечеру. Он прекрасно выспался на полу в гостиной в обнимку с медведями. Выслушал массу подбадриваний от безмолвных. На лице, кажется, навсегда поселилась кислая гримаса неудачника. Но то, что сейчас Аля волновало, было в разы важнее собственного успеха.
— Я ведь знала, что огонь не оставит нас в покое. Возьмет свою плату за дочь.
Юля с мрачным видом шла по дорожке парка. Удачно поднявшаяся метель разогнала праздную публику по домам. Мокрый снег норовил залепить лицо и Аль зябко кутался в плащ. Ассара подняла повыше шарф. Остановилась напротив прозрачной стены, которая ограждала возведенную изо льда крепость. Воскликнула со злостью:
— И почему нельзя было сделать по-человечески? Ничего не требуя взамен, ничем эдаким не награждая?
Аль оглядел в десятый раз окрестности, не обнаружил никого, даже безмолвных и спросил:
— Когда все началось, мама?
— С месяц назад, — призналась Юля, обходя крепость и устремляясь к прудам. — Я еще никому не говорила, даже Фильяргу. Не то, чтобы я ему не доверяю, но понимаешь, в моем мире уникальность может привлечь внимание опасных людей. Возможно, это лишь страхи — лаборатории, подопытные крысы — но ничего не могу с этим поделать. Мне нужно время, что разобраться. Я изучила работы по раннему пробуждению дара — довольно популярная тема среди моих студенток, но ничего похожего не нашла. Стихия в детях не ощущается, а дар… такое впечатление, что спит и активируется, лишь когда они хотят его применить. Поэтому я запретила им играть подобным образом. Хотя, боюсь, Первый что-то подозревает. Эти его подарки… Он их точно провоцирует. Его настойчивость, как и щедрость, меня пугают.
Аль вспомнил плащ-невидимку. Прикусил губу, ощущая, как в голове складывается картинка и она ему совсем не нравится. Впрочем, мамины страхи преувеличены. Вряд ли Первый решится нанести вред детям, просто на какое-то время они станут его самыми любимыми племянниками.
— Нет, мама, — Альгар покачал головой, — запрещать бесполезно. Магия — не вода. Ее нельзя запереть. Любой силе, особенно той, которая растет, нужен выход. Если они будут сдерживаться — ничем хорошим это не закончится. Начнут болеть.
— Болеть? — побледнела Юля и оба вспомнили недавнюю простуду Ильи — на ровном месте и без причины.
— Покровительство ведь ввели по той же причине. Женщины, сдерживая себя, болели, не переставая.
Юля нервным жестом растерла лоб. Пожаловалась:
— И почему мне это нигде не попалось на глаза?!
Аль пожал плечами, попробовал успокоить:
— Невозможно изучить все за несколько лет. К тому же, на столь очевидных вещах обычно не заостряют внимания.
Юля остановилась. Повернулась к нему. Прикусила губу.
— И что мне делать?! — в голосе ассары засквозило отчаяние.
Аль тоже остановился. Стряхнул налипший снег. Было тепло, и тот таял, едва достигнув земли, но ночью должно будет похолодать, может, тогда чуть задержится. Хотелось бы, чтобы вокруг было бело, когда выглянет солнце, и весь мир станет сверкающей белизной сокровищницей.
— Доверься мне, мама. Я сегодня свожу их в зал силы — все равно он пустует, пока все готовятся к завтрашнему балу. Измотаю их хорошенько — на пару недель хватит. А когда вернемся домой — что-нибудь придумаем.
Шагнул ближе, обнимая и ощущая себя по-настоящему взрослым. Мужчиной. Ведь он впервые смог взять на себя часть заботы об ассаре.
Сердце защемило. На плечи навалился приятный груз ответственности. И мир изменился. Стал другим, точнее, другим стал он, Совенок. И даже не Совенок. Альгар. Шестой. Будущий Столп Асмаса.
«Я отплачу тебе за все, что ты для меня сделала», — подумал с нежностью.
— Но Четвертому сказать придется, — добавил, отстранившись. Юля кивнула.
Аль много думал о случившемся. То, что происходило с двойняшками, переворачивало с ног на голову все понятия о магии. И было непонятно, откуда и какую энергию черпают дети. И как реагировать, ведь никому другому повторить это явно не удастся. Да и надо ли? Сейчас в Асмасе все органично. Дар просыпается в пятнадцать, когда ребенок начинает что-то понимать, и с ним можно договориться, объяснить. А в пять лет? Не все столь развиты, как двойняшки. Но то, что эти дети привлекут к себе внимание, было однозначно. И Аль понимал мамино желание ограничить круг посвященных лиц.
Зимний бал был роскошным. Что и говорить, Сердце Зимы асмасцы любили.
— Это наследственное, — пояснил Фильярг, ведя Юлю по коридору, — наши предки вышли из северных земель и здесь очень скучали по снегу. Но просто так морозить воду и устраивать
