Его вторая семья (СИ) - Юлия Гауф
Заметив меня, он поднялся.
— Макара я тебе не отдам, — перевела дыхание.
— Сонь.
— Не подходи. И, вообще. Проваливай отсюда.
— Это сейчас разговор взрослых людей? — Дэн оперся локтем на перила. Дернул рукой и бросил рассеянный взгляд на прилипший рукав. — Черт. А я чувствую — краской пахнет.
Молча взираю на его беду. Как он свою новую кожаную куртку отдирает от перил. Смотрю на красные полосы краски, что остались на ткани.
Там, в прошлой жизни, я бы над ним пошутила. Сказала бы, что он такой красивый. И должен ведь в нем быть хоть один недостаток. Хотя бы испачканная одежда.
Теперь же хочется его идеальным лицом все пролеты в подъезде собрать.
— Твои родители меня не пускают, представляешь? — Денис улыбнулся на один уголок. — Макар мой голос услышал, прибежал. А его в комнату увели.
— И правильно.
— Ты сама себя слышишь? — Дэн приблизился, я отступила. — Соня. Нам всем непросто. Но Макар тут при чем? Не издевайся над сыном.
— Чего?
Проглотила ругательство, что вертелось на языке.
Как он смеет.
Обвиняет меня.
— Денис, уйди отсюда, — попросила и сжала руки в карманах пальто. — Ты выпил что ли? Краски, может, нанюхался? Это я издеваюсь над ребенком?
— Ладно, перестань, — муж привалился спиной к двери квартиры. Пожевал полную губу. И нехотя продолжил. — Если хочешь — я сам уйду. Поеду и сейчас же соберу вещи. А вы возвращайтесь. Там — ваш дом. У нас с тобой конфликт, Соня. Давай не будем втягивать Макара.
— Давай ты просто уедешь.
Денис качнул головой. Запрокинул голову, посмотрел на дверь квартиры напротив.
Полное ощущение, что мы в прошлое вернулись, в то время, когда еще не были женаты. Дэн проводил меня из кино, и мы топчемся в подъезде, не в силах расстаться.
Обнимаемся и целуемся, шепчемся и хихикаем.
И косимся по сторонам, не следят ли за нами соседи.
— Ты слишком жестоко наказываешь меня всего за одну ошибку, — негромко сказал Денис. — Это была только одна ночь. Уже столько лет прошло. Я ведь сказал, Сонь. Что даже не помню ничего.
— Да ладно.
— Правда. Никто этого не хотел. Поля утром рыдала.
— От счастья.
— Соня, — муж шагнул ко мне. — Хватит. Ты зациклилась на мысли, что тебя предали. И не хочешь слышать меня. Мы с Полиной все эти годы жалели о той ночи.
— Так жалели, что ты нас с Макаром в командировки брать перестал, вместе с ней катался по городам, ночевал в гостиницах, — у меня зубы сводит, с такой силой я их сжимаю, пока пытаюсь разговаривать с мужем. — Ни разу за все это время в одной кровати не просыпались, да? Только в то утро, когда Поля рыдала?
Сделала шаг навстречу и задрала лицо.
И тут он замялся.
В глазах мелькнула растерянность.
Он…не сразу ответил.
Было.
И семь лет назад, и потом.
— Проваливай! — повысила голос. — Убирайся сейчас же!
— Соня, — Денис перехватил в воздухе мои руки. И жестко оборвал. — Не вешай на меня лишние грехи. Про ту ночь я признался. И все сделаю, чтобы ты об этом забыла. Но Матвей — его из нашей жизни теперь не выбросишь. Он ни в чем не виноват.
— Мне плевать, — дернулась, высвобождаясь. — Я не рожала никакого Матвея.
Муж сунул руку в карман куртки, достал телефон. Включил какую-то запись и повернул экран ко мне.
— Смотри внимательно, — попросил. — Матвей нарисовал нас. И тебя. Мой сын понимает, что ты для меня важна. Что я тебя люблю. Давай не будем ломать детям психику. И на его день рождения…
Сейчас я убью мужа и меня посадят.
Ударила по телефону, и сотовый полетел Дэну под ноги.
Сапогом наступила на трубку, каблуком толкнула и швырнула вниз по ступенькам.
— Так езжай, чего ты здесь, забыл? — закричала на весь подъезд. — К Матвею своему езжай и к Поле! Рисуйте там вместе, празднуйте, трахайтесь, а потом всем нашим знакомым сказочки лейте в уши, как вы жалеете про ту сраную ночь!
В наступившей тишине оглушительно громко щелкнул замок и открылась дверь нашей квартиры.
Денис схватил меня за руку и потащил по лестнице вниз.
— Не тронь, — дергаю руку в его мертвой хватке, цепляюсь за перила и на свежей краске липнут ладони, муж тащит меня за собой, пролет за пролетом, на первый этаж. — Денис!
— Да не было бы у нас с ней ничего, если бы ты меня тогда не кинула! — он резко остановился, и я налетела на него. Муж отбросил мою руку, но я замахнулась другой, оставила на его щеке красные полосы.
— Я тебя кинула? Я боялась, что тебя покалечат на твоем проклятом ринге, а ты к подруге моей побежал… — конец моей фразы смазался писком домофона. Денис вывалился на улицу, я за ним на крыльцо.
Мы оба измазаны в краске, и одежда, и руки, тяжело дышим.
— Ты и тогда меня кидала, чуть что к родителям сматывалась, я из-за тебя с отцом полгода не разговаривал… к черту.
— Вини во всем меня, давай, и сейчас тоже беги! — крикнула, когда компания с бутылками у подъезда в стороны отшатнулись, и муж, злой как дьявол, пролетел мимо них ураганом. — Пусть Поля тебя утешит, а наутро вместе порыдаете! — провела ладонями по растрепавшимся волосам и спустилась на деревянных ногах, увидела, как машина Дэна, взвизгнув шинами, рванула со двора.
Упала бы, здесь же, но сзади меня подхватили крепкие руки.
— Доченька, — прозвучал над ухом взволнованный голос папы. — Тихо. Успокойся. Старый я дурак. Надо было раньше выйти. И морду начистить этому павлину. Что же я. Мать отговорила. Пусть, мол, сами разберутся. Сонечка, пойдем в дом.
Стою и холодный воздух ловлю открытым ртом. Свежий ветер студит разгоряченные щеки. Ресницы мокрые.
Но даже сквозь пелену в глазах вижу, что…машины моей нет.
— Пап, — шепнула и сделала пару шагов вперед. Встряхнулась, приходя в себя. — Похоже, машину угнали.
— Какую машину? — не понял папа, — что ты такое говоришь?
— Мою машину, — повторила уже увереннее. — Я ее вот тут бросила. На бордюр заехала. Почти в качели врезалась, видишь, след? Да, она здесь была.
— А ты не закрыла ее? Доченька, бог с ней, с машиной. Давай домой. Чаю выпьешь. А утром съездим в отдел, заявление напишем.
Прижала грязные ладони к лицу.
— Соня.
— Я сейчас поеду, — выдохнула и развернулась. Наткнулась на встревоженный папин взгляд и усилием заставила себя улыбнуться. — Всё в порядке, пап. Не волнуйся только. Прости, что мы там раскричались. Я
