Звёзды с корицей и перцем - Кира Владимировна Калинина
В узкое, но высокое окно хлынул поток света, и комната сразу ожила. Побелка на стенах засияла, простенькие вышитые пейзажи заиграли красками, старинная мебель с резьбой явила всю красоту благородного дуба.
Эльга помогла эре Варинг сесть и принять пилюли, невольно вспоминая старые фотографии в альбоме с малиновой плюшевой обложкой, в который ей пару раз довелось заглянуть. На них эра Варинг была темноглазой, кудрявой и весёлой.
— Бери стул, садись поближе, — велела она. — Моё время подходит… Не спорь! И не жалей меня. Я жила, как хотела, жила долго… Надеюсь, у Курта с Минной хватит ума не угробить мою булочную. Ты бы справилась лучше. У тебя есть талант, мозги и характер. Но ты не хочешь быть кондитером. Ты хочешь другого.
— Жизнь не всегда даёт нам то, что хочется, — сказала Эльга.
Два года назад она не отличала аптечный корень от куркумы и умела завести лишь самое простое тесто. Эра Варинг сама учила её, расспрашивала о жизни, и между ними установилось что-то вроде дружбы. Если бы эра Варинг предложила ей булочную, она бы, пожалуй... согласилась. Но эра Варинг не предложит. Кровь не водица.
Больная вздохнула:
— Ты слишком молода для горькой мудрости. Тебе надо идти вперёд, делать, что душа просит.
На такие разговоры Эльга привыкла улыбаться и пожимать плечами.
— У меня есть кое-что для тебя. — Эра Варинг шевельнула тяжёлой морщинистой рукой. — В комоде, в верхнем ящике, под салфеткой… возьми стамеску. Нашла? Теперь отодвинь фикус.
В углу, между окном и комодом, стояла деревянная кадка со старым, сильно изросшим деревом. Эльга оттащила её в сторону, стараясь не поцарапать крашеный пол. Стало видно, что доски в этом месте составные. Следуя указаниям эры Варинг, Эльга поддела стамеской ту, что ближе к окну, и один за другим вынула четыре параллельных отрезка длиной в руку. В дыре под ними обнаружился ящик с ручкой.
— Он тяжелее, чем кажется, — предупредила эра Варинг.
Эльге пришлось напрячь все силы, чтобы выволочь находку наверх. С виду ящик был, как громоздкий старинный патефон: корпус из лакированного дерева, без единой потёртости или царапины, на углах кожаные накладки, сбоку металлическая рукоять для завода.
Но Эльга поклялась бы жизнью, что это прагмат.
Известно, что нельзя почувствовать вибрации непроявленной страль-структуры; прагма раскрывает себя только в когеренции с оператором. И всё же Эльге казалось, что «патефон» ждёт её руки, как истосковавшийся по ласке кот. От желания заглянуть под крышку зудели кончики пальцев.
— Попробуй, — предложила эра Варинг. — Только ручку не крути.
Эльга щёлкнула замочками, подсознательно ожидая увидеть круг для пластинок и тонарм с иглой, но вместо этого её взгляду предстала вогнутая поверхность из материала, похожего на металл, с белым матовым блеском, характерным для прагмы.
К середине поверхность заметно темнела и приобретала бархатистую фактуру. Эльга положила руку на этот бархат, закрыла глаза и прислушалась к себе — как учили. Пару минут она сидела на полу, подстраивая дыхание под ритм сердца.
Потом вообразила себя чёрным вакуумом, наполненный пылинками света…
На самом деле никто не знал, как выглядят фундаментальные кирпичики мироздания, частицы-волны, объединённые названием страль. И может ли как-то «выглядеть» то, что есть и нет, что имеет все возможные свойства и не имеет ни одного, присутствует здесь и нигде. Страль-структура прагмы — это призрак, который обретает плоть и жизнь по воле оператора. Неслучайно половину учебного времени у студентов страль-курса занимали тренировки по саморегуляции.
Пылинки начали вибрировать в унисон с сердцебиением Эльги, и она задышала чаще, направляя их полок в правую руку. Поверхность под её ладонью потеплела, откликнулась лёгким покалыванием, а перед мысленным взором развернулось пространство со множеством точек, больших и малых, тёмных и светлых.
Пылинки Эльги сталкивались с точками, и точки оживали, приходя в движение. Исчезали, появлялись снова, двоились, метались, оставляя за собой смазанные хвосты — и пробуждали от спячки другие точки. Они только что родились, им хотелось резвиться, дурачиться, носиться наперегонки, а Эльга с её пылинками им мешала, требовала подчиниться, стать чем-то определённым, скучным, застывшим. Они отталкивали её руку, её волю, её страль.
Не поддаться, не отнять ладонь, не потерять концентрацию было куда тяжелее, чем достать «патефон» из тайника. Эльга взмокла от напряжения.
Но постепенно хаотическое движение успокоилось, подстраиваясь под заданную частоту. Ещё немного, и будет достигнута полная когеренция. Эльга ощутила на языке вкус ванили, корицы, сахара и чего-то ещё… многого… что пока не могла распознать.
— Сладко, — прошептала она как во сне.
— Довольно, — велела эра Варинг.
Эльга убрала руку и открыла глаза.
— Ещё одна Кондитерия, — её голос прозвучал слабо. — Только сложнее.
— Конфетерия, — синюшные губы эры Варинг изогнулись в одобрительной улыбке. — Её профиль — сахаристые сладости, а не мучные. Шоколад, карамель, мармелад, драже, пастила, марципан… Но не это главное. Многие пряности, которые мы добавляем в конфеты, считаются афродизиаками. Да и само какао тоже. Ты знаешь, что такое афродизиак?
— Вещество, которое усиливает… любовное возбуждение.
— Можно и так сказать, — усмехнулась эра Варинг. — А Конфетерия, в свою очередь, усиливает действие природных афродизиаков. Шоколад, который ты приготовишь с её помощью, заставит любовников терять разум от страсти и не отрываться друг от друга всю ночь напролёт, вдохнёт огонь в увядшие старческие чресла и превратит робкую невинную девочку в настоящую развратницу.
Эльга передёрнула плечами.
— Не одобряешь? А есть люди, готовые платить за это большие деньги. Не здесь, конечно. У нас маленький городок. В Сётстаде. Там, где твоя академия. У меня остались кое-какие связи. Войдёшь в общество, познакомишься с заинтересованными людьми. Загляни в подпол, там в конверте список рецептов и краткие инструкции. Я записала для удобства. Что подходит мужчинам, что женщинам, для каких целей, в каком возрасте... Сами рецепты найдёшь потом в главном модуле. И вот ещё. Тебе надо научиться правильно себя подавать.
— Но я не... — Эльга запнулась.
Всё это звучало для неё дико.
— Ты не обязана испытывать на себе то, что готовишь, — успокоила эра Варинг. — Я бы советовала вовсе от этого воздержаться. Но ты должна создать определённую репутацию — женщины, которая испытала всё, всем пресытились и теперь взирает на мир страстей с высоты мудрости и опыта.
— А эти вещества… — Эльге казалось, что её толкают на что-то преступное. Перед глазами вставали
