Пленница. Дар жизни - Мирая Амброва
Возвращаться в комнату мне не хотелось, и я отправилась в библиотеку. Хоть мама и научила меня читать, отец никогда не разрешал трогать книги. «Девке это ни к чему» – повторял он каждый раз, как я просила разрешения взять книгу хотя бы на пять минут. Пока мать была жива, он еще мог иногда это позволить. Но она умерла, когда мне не было и восьми лет, а отец возненавидел меня еще больше. Теперь я могла насладиться чтением только тогда, когда отцу присылали письма. Сам он не любил читать, а я всегда с радостью соглашалась.
Теперь в моем распоряжении была целая библиотека. Я провела пальцами по кожаным корешкам и вдохнула книжную пыль. Я вытаскивала один том за другим, открывала на случайной странице и любовалась ровными буквами. Я начала читать страницу одной из книг. С непривычки буквы складывались плохо, но постепенно навык восстановился. Одна из книг увлекла меня рассказами о дальних странствиях, и я не заметила, что за окном уже глубокая ночь.
Меня отвлек странный шум в коридоре. Я опустила книгу и прислушалась. Одна из дверей громко хлопнула, и воцарилась тишина. Я вслушивалась в эту тишину, но больше никаких звуков не было слышно. Я вернулась к чтению, но слова не лезли в голову. Сколько бы я не пыталась уловить смысл написанного, он ускользал от меня.
Прошло не меньше получаса, и я отчаялась прочитать хоть страницу. Я поставила книгу на место и вышла из библиотеки. До моего слуха донесся шум. В коридоре было пусто. Стражники давно перестали охранять мою комнату – теперь было достаточно, чтобы они просто стояли в начале коридора, у входа в королевское крыло. У спальни короля стража стояла всегда, но его опочивальня была слишком далеко.
Я прислушалась. Стояла полная тишина, и я уже решила уходить, как услышала грохот. Он раздался из-за двери комнаты, в которую Теар запретил мне заходить. Собрав волю в кулак, я направилась туда. Я толкнула дверь, но та оказалась заперта. Внутри периодически слышались громкие звуки. Я подергала резную ручку, но дверь все так же оставалась запертой. Осторожно постучав, но не получив ответа, я решила вернуться в свою спальню.
Завернув за угол, я чуть не налетела на одну из служанок. Меида – так ее звали, была одной из тех, кто в первый день во дворце назвал меня уродливой. Помня об этом, я хотела было выругаться на служанку, что так неожиданно возникла на моем пути. Я открыла рот, но тут же закрыла его обратно.
Меида стояла скрючившись, а по щекам обильно лились слезы. Мой пыл тут же остыл, и я внимательно осмотрела несчастную.
– Что случилось, Меида?
В ответ девушка только громко всхлипнула и попыталась уйти, но я схватила ее за плечо. Ей был больно, я это чувствовала. Мой дар жизни сделал меня слишком чувствительной к чужим страданиям, я с одного взгляда могла определить, что человеку или животному больно, даже если он не подает вида. Здесь же итак все было очевидно.
– Меида, скажи мне, что с тобой? – видя испуганный взгляд девушки, я старалась говорить как можно мягче. Я могу вылечить любую ее хворь, но для этого я должна знать, что и где у нее болит. И если рану я увижу сразу, то больной живот или голову я не могу распознать.
Служанка опасливо оглянулась, и меня осенило. Мы стояли возле покоев короля, а за спиной девушки была массивная дверь в покои правителя. Кровь отхлынула от моего лица. Я вспомнила, как король Леон воткнул нож в живот прислужнице только чтобы проверить, действительно ли у меня есть дар жизни. Правитель был безумен, и его безумие подкреплялось вседозволенностью власти. Он мог сделать с Меидой что угодно.
Я схватила девушку за руку, и потащила за собой по коридору. Меида громко всхлипывала, спотыкаясь на каждом шагу. Достигнув двери собственной спальни, я втолкнула несчастную в комнату.
– Здесь нас никто не услышит, скажи мне, что Леон сделал с тобой?
– Ты… вы… я не могу… – служанка вытирала слезы, которые градом катились из ее глаз. Я взяла ее за плечи и посмотрела прямо в глаза.
– Я могу помочь тебе. Но ты должна сказать, что у тебя болит, – настойчиво потребовала я. Меида осторожно высвободилась, каждое движение причиняло ей боль. Она молча начала стягивать с себя платье, и я ужаснулась при виде картины, что мне открылась. Все тело девушки было покрыто огромными синяками, тут и там виднелись ожоги.
– Боги, пусть заберет его Бездна, – невольно воскликнула я. Я уложила Меиду на постель. – Я не буду тебе врать – будет больно. Но ты должна быть сильной. Потерпи.
– Не больнее, чем это, – горько ухмыльнулась несчастная.
Я вызвала искры и стала по очереди прикладывать их к синякам и ожогам. Меида стиснула зубы, но не проронила ни звука. Слезы текли рекой по ее щекам, но она стойко переносила лечение. Ушло много времени, прежде чем я закончила. От повреждений не осталось и следа, только россыпи искр сверкали на месте ожогов.
– Почему вы помогли мне? – Меида на трясущихся ногах поднялась с постели. – Я плохо относилась к вам. Смеялась над вашей внешностью, оскорбляла. Но вы все равно вылечили меня.
– Разве могла я оставить тебя в таком состоянии? – я отвела глаза. Женщинам слишком часто приходится страдать по вине мужчин. Я как никто другой понимала ее боль в тот момент.
– Спасибо, – Меида с трудом опустилась на колени и поцеловала мои руки. Я смущенно отдернула их.
– Не нужно, это лишнее.
Служанка кивнула и поднялась. Больше я не видела в ее глазах было презрения. Теперь там сияла благодарность. Уже на выходе, она обернулась и тихо сказала:
– У короля ужасные предпочтения в постели. Не все девушки смогли сами покинуть его спальню. Мне повезло, он был добр сегодня, – голос Меиды дрогнул, и мое сердце сжалось. – Принц Теаронир был бы лучшим королем. Меня могут казнить за эти слова, но я ненавижу безумца, что сидит на нашем престоле.
Не дав мне опомниться, Меида выскочила за дверь.
13
Теар
Шанти ревновала, я это чувствовал. И хотя я никогда особо не хранил ей верность, в этот миг я почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Любовница демонстративно висла на моей шее, пока Элия уходила из сада. Я попытался окликнуть ее, но та даже не повернулась. Я не хотел, чтоб все было именно
