Нотариус его высочества - Сорокина Дарья

Мгновение, и меня усадили на лошадь, другое – и крепкая рука прижала к себе.

– Держись, – велел наследник, но я вновь не повиновалась, а попросту провалилась в темноту.

Голоса, много голосов. Глухие, взволнованные. Кто-то спорит прямо надо мной, а я не могу попросить их помолчать ни на миг. Ничего не могу. Просто отстраненно наблюдаю, как прямо сейчас решают мою судьбу.

– Это нормальное состояние для оглушенной меткой, – отчетливо раздалось слева.

Я повернула голову и увидела Горацио Торрагроссу, попивающего чай рядом с моей постелью. Он расслабленно сидел, закинув ногу на ногу, а когда пелена немного рассеялась, я поняла что нахожусь в своей же конторе. Вокруг меня снуют расплывчатые силуэты, и только почивший нотариус был словно живой.

– Я мертва?

Логично, метка прикончила меня, конец моим терзаниям по маэстро. Что теперь будет с Септой?

– Нет, что ты!.. – быстро заверил мужчина и с удовольствием сделал глоток из своей отколотой кружки. – Как мне этого не хватало, Юри. Я сейчас про чай, не про работу. Спасибо за призыв!

Он подавил смешок.

– Я призвала вас? Как такое возможно? А как же метка?.. – сыпала я вопросами.

– Пьетро выполнил все в точности, как я велел. Метка позволила всего один призыв и для одного-единственного человека.

Я ткнула себя в грудь и с сомнением посмотрела на бывшего нотариуса, который тут же утвердительно кивнул.

– Вы не могли знать.

– Неисповедимы пути Юстиции. Иногда она является к нам в весьма пикантных обликах. Говорит загадками, и не скажешь, что строга и неумолима. Спрашивай, Юри. Я здесь по велению твоей души.

– Меня накажут за взлом метки?

Я быстро оглядела смутные силуэты в комнате, кажется, среди них был кто-то в форме костебля.

– Возможно.

– Почему я?

– Юстиция так решила, – пожал плечами Горацио.

А то я не знала! Все только и твердят о каком-то божественном вмешательстве. А мне просто взять и смириться?

– Немо справился бы лучше. Почему вы не посоветовали его на должность нотариуса? Его опыт, годы работы с вами. Он хотел быть здесь! Не я!

– Немо… – Мужчина выждал паузу, словно подбирая слова. – У него другая роль. Видят боги, я пытался его уберечь, но правда всегда сильнее.

– О чем вы? Какая у Немо роль?

– Это не мой секрет, Юри. Но архив теперь у тебя, у той, кому в нем нет никакой корыстной цели. Быть может, ты решишь эту сложную задачу и окажешься сильнее меня. Ведь ты любишь его?

Не нужно было притворяться дурочкой и переспрашивать кого. Конечно, мы говорили о Немо.

– Он идиот! – в сердцах сказала я, а Горацио рассмеялся.

– Любовь всех делает дурными, и он не исключение. Но тут вы уже сами разберетесь, я не буду лезть. Ты уж позаботься о нем, у Немо, кроме тебя, больше никого нет.

Я хотела возразить и сказать Горацио о вездесущей домине, но не успела. Образ Торрагроссы начал рассеиваться, а комната проступала все ярче. Там точно был констебль, а еще министр Юстиции, Немо, герцог Аккольте и еще кто-то.

– Погодите, вы же так ничего мне не сказали. Почему вы не дали ему свою фамилию. Что это за пятый верный друг? И кто, кроме Луиджи, похоронен в саду. Горацио! В чем я должна разобраться?

Он лишь покачал головой и приложил палец к губам, а меня резко толкнуло обратно на подушку.

Я раскрыла глаза и первым делом уставилась на скованные наручниками запястья. Наказание не заставило себя долго ждать. Правая ладонь была туго перевязана бинтами в месте ожога.

– Хорошо, что вы очнулись, сеньорита. Спешу сообщить, что вы арестованы за попытку взлома запретительной метки. До выяснения обстоятельств.

Законы я знала хорошо, мой маэстро хорошо меня учил. Не то место, чтобы оправдываться, о причинах моего проступка мне стоит рассказать исключительно судье.

– Все улажу, Юрианна, – пообещал герцог.

Я кивнула, стараясь всем своим видом не выдавать расстройства, а главное того, что призвать нотариуса мне все же удалось.

– Кто-нибудь, покормите Септу, пока меня нет, – только и сказала я, прежде чем меня грубо подняли на ноги и повели к выходу.

Второй день моего назначения, а я уже под стражей. Что же будет завтра?

Глава 8

По улицам Фероци меня везли как самую обычную преступницу в дилижансе для заключенных и подозреваемых. Перед уходом только и успела передать герцогу ключи от конторы. Отдала бы Немо, да только все еще не знала, как себя вести с ним. Опять я перетянула на себя все внимание, и это прямо во время похорон моего предшественника. Слухов теперь станет еще больше.

На всякий случай я отодвинулась от окна, когда мы въехали на центральную улицу города. Слишком уж много любопытных глаз пыталось заглянуть внутрь.

Без Септы в руках было неуютно, хотелось, чтобы она ущипнула меня своим щупальцем, и я бы проснулась, желательно в общежитии, и чтобы Торрагросса был жив. Я так сильно загорелась этой мечтой, что сама себя начала пощипывать. Пустое, мне вполне хватало боли от ожога, чтобы осознать, что это все не сон.

– Оформляйте, – только и сказал мой конвоир, когда меня вручили недовольному дежурному, который отложил в сторону газету и смерил меня насмешливым взглядом.

– За что повязали, красавица? Украла пирожное в булочной?

Если бы!

Я хотела съязвить в ответ, а после сказать, что я в жизни ничего плохого не делала, но перед глазами тут же появился разгромленный туалет в университете. Это точно не скажется положительно, когда мне будут выносить вердикт за осквернение могилы и памяти нотариуса.

В итоге я промолчала и позволила дежурному самому ознакомиться с бумагами.

– Взлом метки? – Он был немало удивлен. Окинув мой траурный прикид продолжил: – Маленькая падальщица решила узнать, где почившая бабуля спрятала бриллианты? Что, деточка, прямо на похоронах повязали?

Ну, хватит, это уже перебор.

– Да как вы!..

– Более ни слова, сеньорита Ритци.

У меня чуть сердце не остановилось, когда я услышала Немо.

– Тровато, – скривился дежурный, который явно планировал поупражняться на мне подольше в чем-то среднем между флиртом и издевками. – Чего тебе тут надо?

– Я государственный защитник сеньориты Ритци. Заявление писать она будет только в моем присутствии. Возражения?

Последний вопрос был явно адресован мне. Я-то Немо адвокатом не нанимала, но не отказываться же мне от его помощи.

Разумеется, у меня не было возражений, только вопросы и безмерно удивленное лицо.

Когда дежурный начал нервно рыться в своем столе в поисках бумаги и ручек, Немо повернулся ко мне.

– Удивлены, сеньорита? Ждали кого-то другого? Кого-то, кто так рьяно пытается задушить вас своей поистине королевской заботой.

– Задушить? – Я реально чуть не задохнулась от этой претензии. – Вы про герцога, сеньор? Он единственный, кто помогает мне справиться с моими новыми обязанностями.

Немо зло рассмеялся.

– Это он-то тебе помогает? Ты сейчас шутишь, Юри?!

Он определенно хотел добавить что-то еще, но промолчал, и молчание давалось ему с трудом.

– А коль мы заговорили об удушениях, – не унималась я. – Не вас ли, сеньор Тровато, моя дружба душила все эти годы?

– С чего ты? – Он вдруг растерялся, а затем хмыкнул и добавил: – Элена?

– Уже и по имени ее зовешь.

– Ты все не так поняла, Ю… Сеньорита Ритци.

– Ох, избавьте. Я услышала достаточно, – осекла я его на полуслове и буквально вырвала чистые листы из рук опешившего дежурного.

Размашистым шагом я прошагала к свободному столу и манерно опустилась на стул. Однако уверенность моя резко улетучилась, едва я уставилась на пустой лист. И что тут писать? Меня в жизни не арестовывали, а все мои теоретические познания тут ничего не значили.

По самодовольной роже моего бывшего маэстро стало ясно, что смятение мое от него не укрылось.

– Пиши. Я, Юрианна Ритци…

Я послушно строчила под его диктовку незамысловатое заявление, где сознавалась в непреднамеренном призыве, произошедшем ввиду эмоциональной нестабильности и вышедших из под контроля сил.