Война за трон 3: Опасный союз - Анастасия Соболева
— Да. И всё-таки живые цветы в комнате были бы очень кстати, — многозначительно улыбнулась я ему, радуясь возможности взбесить этого типа до коликов. А что? Он сам спросил!
— Это… — кажется, учёный хотел сказать что-то ещё, однако в конце концов передумал. — Хорошо. Я распоряжусь, — процедил сквозь зубы Илья Андреевич, после чего вновь сосредоточился на своих колбочках, как бы намекая, что я свободна. Да уж, наблюдать за его душевными метаниями для меня было одно удовольствие.
Возвращаясь в свои апартаменты, я вспоминала, как после разговора с приближенным главы в местной сокровищнице пять дней назад Илья Андреевич предложил мне помочь ему в исследовании эльфийских способностей. После серьёзных сомнений я всё-таки согласилась. Само собой, причиной тому стало вовсе не желание помочь этому ублюдку. Просто, оценив все за и против, я решила, что это лучший способ ему максимально напакостить. И дело здесь не только в том, что одним из условий нашего соглашения стало полное обеспечение со стороны учёного моего здесь комфортного проживания, а также исполнение любых моих пожеланий (в рамках разумного, само собой). Как-никак, то же самое от Ильи Андреевича потребовал и Андрей Павлович, передавая меня под его опеку. На самом деле, для моего согласия были причины и куда более значимые.
Конечно, учитывая воинственные настроения среди многих членов МГИВ, мне не хотелось предоставлять им любую информацию об эльфах, которую потом смогли бы использовать во вред другим. В то же время я понимала, что помешать этому процессу никак не могла. Практически весь световой день я валялась без сознания в своей комнате, что означало: тот же Илья Андреевич в любой момент может войти ко мне и провести свои эксперименты насильно без моего ведома. Как-никак, если опыты не будут представлять для моей жизни никакой опасности, я не проснусь и ничего о них не узнаю. Согласившись же, по крайней мере, я буду в курсе того, что именно исследует Илья Андреевич, и возможно даже, к каким выводам приходит. К тому же, в сокровищнице приближённый главы чётко намекнул на то, что лучше мне сотрудничать с МГИВ везде, где только можно, и не раскачивать ещё больше своё и так шаткое положение.
Одновременно с тем, к сожалению, моё согласие сотрудничать не исключало вариант насильственных экспериментов в дневное время. Конечно, мотивации для этого у Ильи Андреевича теперь в разы меньше, однако полного спокойствия мне данный факт всё равно не давал. Все последние дни я только и ломала себе голову, как обезопасить тело Кати на то время, когда моя душа находилась в академии. Однако ничего толкового я так и не придумала.
Возвращаясь к причинам, разумеется, не только предосторожность послужила основанием для сделки с безумцем. Главная моя цель на ближайшее будущее — это как можно больше выяснить о тайнах и планах МГИВ. Особенно сильно меня интересовала та необычная магия массового поражения, благодаря которой повстанцы смогли выиграть войну с Алуином и создать собственное государство. Подумав, я решила, что нет лучшего места для старта моих поисков, чем экспериментальная лаборатория и тайные подземелья, о которых, как я поняла, было известно лишь ограниченному кругу лиц. Приняв предложение Ильи Андреевича я, можно считать, получила доступ ко всему этому.
Но куда же без ложки дёгтя? Несмотря на то, что меня поселили в довольно уютных просторных комнатах, обустроенных в подземных коридорах недалеко от апартаментов учёного, права свободного перемещения по огромной сети подземелий мне, разумеется, не дали. Вернее, я могла спокойно ходить в оборудованные для детей библиотеку и тренировочный зал, а также общие ванны, но на этом всё. Специальная сенсорная магия следила за тем, чтобы в лабораторию или другие секретные помещения никто просто так не совался. Ко всему прочему, на некоторых участках стояла и обычная охрана.
Тем не менее, у меня уже был план, как решить эту проблему. И если проникновение в некоторые места требовало дополнительного уточнения данных об их системе защиты, в одно более-менее проверенное место я планировала сунуться уже сегодня. Вот только до семи утра, времени, когда мне необходимо будет вернуться в академию, осталось всего два часа. А значит, нужно спешить.
К сожалению, ежедневные тренировки с Евгением сегодня заняли больше времени, чем обычно. Всё-таки после того как я чуть не умерла от руки лже-Ибрагима, к тренировкам начала относиться куда серьёзнее. Особенное внимание я заострила на практике постоянной концентрации. Не хотелось, чтобы кто-нибудь вновь застал меня врасплох, как в прошлый раз. Отныне я должна быть готова отразить атаку в любой момент или, по крайней мере, к этому стремиться.
Вот только всё оказалось далеко не так просто, как мне хотелось бы. Как рассказал Евгений, было всего два основных способа отбить неожиданную атаку, не считая всевозможных защитных артефактов. Последние, конечно, могли довольно сильно помочь в ответственный момент, однако была проблема: самый мощный и дорогущий артефакт способен беспрерывно создавать вокруг меня защитный барьер всего три дня, после чего его нужно менять на новый. Боюсь, такие растраты даже мои родители не потянут. А если и потянут, то банально не поймут. Всё-таки подобные артефакты было принято использовать на поле боя, но никак не в обычной жизни.
Так вот, два основных способа защиты. Первый — сенсорная магия. Маги, до предела отточившие сенсорику после многомесячной или даже многолетней практики, способны на автомате посылать вокруг себя проверочное заклинание, которое находило людей, готовящихся использовать магию. Не знаю, правду ли сказал Евгений, однако он утверждал, что спецы делали это автоматически и практически не задумываясь. Для них эти действия становились таким же обыденным делом, как моргание. Вот только, поскольку сенсорику я начала изучать лишь недавно, и особых успехов у меня в ней до сих пор не было, решила оставить этот способ для лучших времён.
Второй вариант — отточить свои животные инстинкты и реакцию до предела. Именно по этому пути я и пошла. В чём заключалась сама тренировка? В полнейшей темноте и тишине Евгений атаковал меня, а я должна была защищаться. Да уж, сказать, что
