Забытый чародей Призрак офиса - Анна Бахтиярова
- Шутники недоделанные, - проворчала я под нос.
- Зря ты так думаешь.
Я с перепуга чуть не скатилась с лестницы. Никакому призраку толкать не пришлось!
- Зараза, - процедила я сквозь зубы, пока сердце отплясывало танец аборигенов.
Валерия стояла, прислонившись к противоположной стене. Я могла поклясться, что мгновение назад рядом никого не было. Впрочем, имея дело с ведьмой, лучше об заклад не биться. Крайней останешься по любому. Зеленые глазища фальшивой бухгалтерши, искрясь, разглядывали послание, на губах играла шальная улыбка, идеально подходящая для нечистой силы, заманивающей невинные жертвы в расставленные сети.
- Присмотрись, - посоветовала она. - Неужели, не замечаешь магический след? Не видишь? Тогда закрой глаза и постарайся почувствовать.
Но я идею не оценила. Не отошла после посещения стоматолога.
- Не буду! - оповестила я рыжую бестию. - Сама разбирайся с неугомонным духом. Тебя для этого сюда командировали. Меня твой босс привлекать не разрешал.
Слово «босс» я произнесла с особой интонацией, давая понять, что в курсе близких отношений ведьмочки с чародеем. Нечего выпендриваться! Устинов может спускать ей какие угодно выходки. Его проблема! А мое участие в их магических играх закончилось!
- С кем вы разговариваете?
- А? Здрасьте...
Блин! Если маги и обычные люди не прекратят появляться из воздуха и подкрадываться на мягких лапах, меня точно Кондратий хватит! Мало наглой ведьмочки, так еще зеленый следователь объявился внезапно. Неужели, его из-за дурацкой надписи вызвали?
- Добрый день, Яна, - поздоровался Максим Вересов, интересовавшийся во время недавнего допроса местом моего проживания.
Значит, и имя помнит. Ну-ну.
- Так с кем вы говорили?
- А? - я встретилась взглядом с ухмыляющейся ведьмочкой и мысленно пообещала, что найду способ припомнить нахалке очередную подставу. - С привидением, - попыталась я отшутиться, но следователь юмора не оценил.
- Вас забавляют преступления? - спросил он с видом директора школы, в кабинет которого вызвали нерадивого ученика.
От неожиданности я хмыкнула и вызвала новую волну наставлений.
- Ваша коллега в больнице, кто-то разгромил чужой кабинет, пугает людей с ослабленной психикой. А вы находите повод для веселья?
- Вовсе нет! - возмутилась я. - Пошутить нельзя в этом дурдоме! А разговаривала я с собой. Приятно пообщаться с умным человеком!
- Яна, поаккуратней, - посоветовала Лера, внимательно следящая за реакцией Вересова - сыщик плотно сжал губы, крылья носа негодующе задрожали. - Ещё чуть-чуть, и станешь главной подозреваемой.
Но выводы следователя меня волновали мало. Предъявить мне нечего. Во время совершения упомянутых «преступлений» я и близко к зданию не подходила. Конечно, можно было бы допустить, что совершала злодеяния силой мысли, однако из претензий сыщика было ясно - в мистику он не верит.
- Яна! - крикнула Валерия вслед. - Я тебе на столе кое-что оставила. Изучи на досуге. Не спрашивай, как достала. У меня свои методы.
Не будь рядом Вересова, я бы не постеснялась, высказала, что думаю об упомянутых методах. Но начни я обвинять в неуемности и наглости голую стену, повседневной одеждой станет смирительная рубашка.
До родного кабинета я долетела за секунды, чуть не сбив процессию из рекламного отдела, направляющуюся в кафе с кошельками в руках. В голове друг за дружкой рождались всяческие ужасы. Мозг категорически не желал допускать, что Лера могла оставить что-то безобидное. То коробка со змеей внутри мерещилась, то с человеческими костями. Обнаружив на столе обыкновенную общую тетрадку в темно-зеленой обложке с мультяшными наклейками, я даже растерялась.
Рядом лежала записка, объясняющая происхождение чужой собственности.
«Это дневник Алины Корольковой - погибшей медсестры из стоматологии. Почитай свежим магическим взглядом. Потом обсудим положение дел. Кстати, шеф хочет народ на совещание собрать, включая тебя. Обговорить «призрачные» события. Зря думаешь, что тебя не привлекут. Ты в деле, детка. Привыкай.»
«И не подумаю», - решила я, с ненавистью взирая на тетрадку. Не буду читать! Ни за что!
****
За дневник я всё-таки взялась. В выходные. Чтобы отключиться от дурных мыслей, терзающих голову. Генеральная уборка была завершена, еда на два-три дня приготовлена, барабан стиральной машины послушно крутился. Мама с Ярославой, умеющие «отвлечь» от всего на свете, исчезли каждая по своим делам. А мне ехать было некуда. На личном фронте ничего стоящего не намечалось, а лучшая подруга с головой погрузилась в новый роман и была потеряна для общества на неопределенное время.
Можно было устроить шопинг, но я по опыту знала, что в состоянии взвинченном и дерганном начну скупать всё подряд, не жалея денег на карточке. Причем, пользоваться буду в лучшем случае третьей частью покупок, остальное без зазрения совести растащат любимые родственницы. В общем, беря в руки дневник, я рассчитывала заглушить собственную беду чужой. Надеялась, что любовные страдания девушки, наложившей на себя руки, перечеркнут мою катастрофу.
Какую катастрофу? Глобальную!
Стряслось то, чем на днях стращала маман. У меня пропала Клякса! Хотя, может, и не совсем пропала, но точно задерживалась. Ушла утром в среду, и к середине субботы не думала показывать нахального носа. Умом я понимала, что кошь у нас волшебная и приспособленная к жизни на улице. Скорее всего, она в наглую ушла в загул. «Пара дней» - понятие растяжимое, а в устах моей питомицы - особенно. Однако на душе было неспокойно. Каждые полчаса я выскакивала на балкон - проверить, не сидит ли у подъезда пятнистое чудо/чудовище.
...Чтиво вопреки ожиданиям оказалось не впечатляющим. Ныне покойная медсестра Алина конспектировала свою жизнь с нежного возраста, и эта тетрадка точно была не первой, не второй и даже не третьей. В тексте то и дело встречались отсылы в прошлое. Мол, помнишь, дорогой дневник, как в пятом классе Миша М. донес мой портфель до дома или, как Надя Д. в седьмом наябедничала химичке.
Писала девочка посредственно и с кучей ошибок: орфографических, пунктуационных, логических. Но это было мелочью. Алина утопала в жалости к себе. Захлебывалась!Говорила с дневником, как со священником на исповеди и лучшим другом в одном лице. Больше выплеснуть одиночество и никчемность было не на кого. С родными медсестра не ладила, близкими друзьями за двадцать три года не обзавелась. Но всё изменилось в день, когда Алина устроилась работать в стоматологический кабинет
