Огненная избранница Альфы - Ника Маслова

Когда сестра дала знак остановиться, Хольгер не послушал её, но Изи могла быть упрямой. Встала камнем и остановила всех, кто шёл за ней по тропе, так что ушедшему вперёд Хольгеру пришлось вернуться.

Он прислушался, как она подсказала, но ничего не услышал. Мотнул головой: пошли. Сестра села и тем показала, что никуда не пойдёт. Он ещё раз навострил уши, но лес стоял тихий, даже совы молчали. Рыкнул, разозлившись всерьёз.

Она обратилась, позволив всем смотреть на своё обнажённое тело с непосредственностью невинного ребёнка, не понимающего, что творит.

– Там внизу, – сказала она и ткнула пальцем в нужном направлении. – Принюхайся, брат, здесь до нас прошли волки. Не так давно, ещё след не остыл.

Он поверил ей на слово – Изи славилась тонким нюхом – и обратился лишь для того, чтобы сказать:

– Хорошо. Назад обратись.

– А что так?

«То, что ты уже не ребёнок», – только в воображении звучало хорошо. Хольгер встряхнулся, не желая даже думать о том, как ему справиться с обязанностями матери по отношению к подрастающей дочери, когда сам он – ни разу не женщина и к тактичности не приучен.

Он с шумом потянул носом воздух, улавливая теперь, когда подсказали, чужой острый душок. В безлюдных горах до них прошёл другой истинный волк – это и правда выглядело странным до крайности совпадением

Хольгер изменил направление и вскоре нашёл петляющие следы в глубоком снегу. Здесь прошла целая стая. Он опустил нос к притоптанному снегу, втянул воздух и замер. Недалеко от них, но гораздо ниже, кто-то громко завыл.

Шерсть поднялась на затылке. Хольгер узнал голос призывающего стаю альфы, слышал этот громкий вой много раз. Он ещё раз потянул носом воздух, и запахи на снегу уверено подсказали, что слух его не подвёл. Он шумно выдохнул, и облако пара повисло в воздухе. Кровь быстрее побежала по венам, и Хольгер оскалился, а затем негромко рыкнул, призывая своих.

К раздающемуся внизу одинокому вою присоединились другие. Волки хором пели о весёлой охоте и богатой добыче, и их становилось всё больше – внизу находилось до полусотни человолков.

Изи остановилась рядом с Хольгером, вильнула хвостом. В её глазах светился огонёк любопытства и предвкушения хорошей охоты. За нею тенью следовали остальные. Всего десять, но каждый стоил двоих и даже троих.

Хольгер повернулся и побежал по протоптанной тропе вниз. Впереди выли волки, и Хольгер молча вёл свою стаю на их устрашающий вой.

Глава 11. Хольгер. Правильный выбор

Огромный чёрный волк стоял в центре дороги и, задрав морду, выл так громко, что хотелось закрыть уши руками. Густой чёрный мех топорщился на загривке, мощные лапы были широко расставлены, глаза, даже отсюда видно, сверкали алым. Рядом с ним крутились десятки бет и альф помельче – повизгивали, подвывали.

«Всё-таки Маркус», – с крайним неудовольствием признал собственную правоту Хольгер. Когда-то бы душу продал, чтобы вновь встретиться с недругом, а сейчас всем сердцем хотел ошибиться, но призрачные волчицы раскинули руны судеб иначе.

Левый бок обожгла фантомная боль, хотя рваные раны давно затянулись. Ярко вспомнилось всё и так незабытое, как и решение непременно взыскать долг при первой встрече, где бы и когда бы она ни произошла.

Все признавали, что Маркус должен Хольгеру жизнь.

Чёрный альфа преступил законы волчьи и человеческие, напал исподтишка, из засады – побоялся выйти против сильного в круг испытаний. Хольгер едва не отправился в долины предков, и Фридрих – за трусость и подлость натуры – изгнал Маркуса из круга альф.

Встав на ноги, Хольгер везде искал неприятеля – хотел по справедливости отомстить. Остановил поиски, лишь услышав, что отщепенец Маркус подался к Францу-Иосифу – якшающемуся с кровопийцами ничтожеству, называющему себя альфой альф, ставящему себя наравне с истинно великими вожаками.

Дрянь к дряни, так решил Хольгер. Мстят равным, а переметнувшийся к служащим кровососам недоволкам Маркус стал хуже крысы. Обиду Хольгер не забыл, но и в крысоловы не подался. Положился на судьбу, та рассудит. И вот, время пришло – рассудила, соткала почти невозможную встречу в Стеклянных горах.

Вторая зима уже шла. «Крыса» заметно подросла, стала сильней и наглей. Вела за собой неслабую стаю.

Некоторых из их прихвостней Маркуса Хольгер узнал: хромоного Германа – опытного, хитроумного, жадного, что его и сгубило, в отличие от силача Ральфа – этого «умника» в бой повёл бы даже осёл, не только безжалостный к чужой наивности Маркус.

Среди охотящихся человолков выделялся Бьёрн – норвежец-берсерк, против которого Хольгер в одиночку выйти бы не решился. Медведь мог одним ударом сломать хребет даже самому сильному волку, о его лютых подвигах ходили легенды.

Хольгер дёрнул верхней губой, обнажая острые зубы. На чужой территории он имел право забыть о запрете биться до смерти. За вызов Маркуса никто бы его не осудил, ни совет, ни даже Фридрих-миротворец не сказал бы ни слова. И Хольгер бы рванул вперёд – будь поглупей, помоложе, будь тут один.

О нём ведь тоже легенды слагали, его называли берсерком среди волков. К его стыду, а не славе – за дело. Но безответственным глупцом Хольгер себя не считал. Стая Маркуса больше, сильней, с ними охочий до чужой крови медведь, а своих людей у Хольгера всего ничего, а ещё – Изи. И лучше, чтобы она не попалась Маркусу на глаза, чтобы не почуял её даже издали.

Мысль о сестре решила вопрос, и Хольгер осторожно попятился и повернул назад, потрусил по тропе между высоких сугробов к большой раскидистой ели.

Там, в надёжном убежище от чужих глаз и носов, собралась его стая. Они подошли с подветренной стороны, так что Маркус и его люди не могли их заметить. И хорошо бы так и оставалось подольше. Хольгер уже жалел, что они сошли со своей тропы, и раздражался из-за случившейся задержки.

– Ну что? – спросила Изи, как только он выбрался из прорытого в глубоком снегу лаза.

Сестра сидела у ствола дерева на хвое и шишках. Прижала ноги к груди, прикрылась длинными серебристыми волосами. Внешне являла собой саму скромность, если не замечать золотистые огоньки в её синих глазах и предвкушающую улыбку.

Ей нравились большие охоты, она обожала слушать рассказы о битвах. Дома ей не сиделось, и Хольгер в который раз подумал, что нужно поскорей