Я, виконт и прочие чудовища (СИ) - Новак Нина

Нинелль наконец повернулась к нему. Он все еще был бледен, но странные черные трещины под кожей исчезли. И, налившиеся кровью глаза, вернули обычную свою голубизну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Весть о появлении Инквизитора вмиг облетела округу. Потому все окрестные поселки и городки, как вымерли. Люди попрятались. Не появился и дилижанс.

– Хорошо, что вы вынесли наш багаж из трактира, прежде чем он сгорел, – зло говорила Нинелль, топая по пыльной дороге. – Премного вам благодарна.

Кристоф же тащил их саквояжи с выражением лица праведного мученика. Нинелль усмехнулась. Если он и мученик, то далеко не праведный.

Весеннее солнце постепенно начало припекать. Кристоф, с плотно сжатыми страдальчески губами, – Нинелль даже вспомнились какие-то старые потемневшие полотна в замке – наконец направился к обочине дороги. Там произрастала чахлая яблоневая роща, где можно было укрыться в тени.

Они уселись на траве под деревом и дружно выдохнули.

– Вы могли не устраивать того представления, – сказала ему Нинелль. – Сами же настаивали на сохранении инкогнито.

– Трудно было удержаться при виде стольких мошенников и ведьм.

Он устало откинулся назад, оперевшись спиной на ствол.

– Я не думал, что вдали от столицы темной магии так много. Люди же воспринимают ее вполне дружелюбно и не вызывают Инквизиторов.

Кристоф был явно поражен этим открытием.

– А разве вы работаете только в столице? – спросила Нинелль.

– Нас мало, – ответил он. – Слишком мало. Потому Инквизиция нуждается в переустройстве.

Он нахмурился и посмотрел куда-то вдаль.

– Вы запомнили ту женщину? Старуху, что бросила в меня заклятьем?

Нинелль энергично покачала головой, отрицая любую к той старухе причастность.

– А я запомнил и найду ее, во что бы то ни было. Подобный инцидент не должен остаться безнаказанным.

Он повернулся к Нинелль и она только сейчас поняла, каким униженным он себя чувствовал. Даже между бровей появилась складка, а светлые глаза приобрели жуткий льдистый оттенок.

Начал опять входить в образ Инквизитора. Значит, жить будет и силу не потеряет.

– Вы понимаете, что слух о победе над Инквизитором распространится очень быстро и все темные мрази потеряют страх? А если старуха передаст знания другим? Я найду ее, поймаю еще с полсотни мелких крыс и устрою грандиозный показательный суд.

Нинелль пожала плечами. И откуда в нем столько невежества и косности? Или при вступлении в ряды Инквизиции, светлые маги проходят некую операцию, отнимающую способность мыслить самостоятельно?

– Старуха тут ни при чем, – произнесла она сдержанно. – Это ваше вчерашнее кувырканье с трактирной девчонкой виновато.

При этих словах он дернулся и посмотрел на нее очень внимательно и недобро.

Но Нинелль, преодолев робость, продолжила:

– А вы не знали? Если нарушать обеты, то можно поплатиться бессилием и оскудением магии.

Она скромно опустила глаза. Злить его было забавно.

Он прищурился и процедил сквозь зубы.

– А вы, что же, подглядывали? И много чего интересного наглядели?

Нинелль рассердилась, но решила оскорбиться, хоть и сама начала этот скользкий разговор.

– Ничего примечательного, – ответила она холодно, – видала и интереснее.

Он хотел к ней потянуться, даже двинулся было, но вдруг передумал и неожиданно рассмеялся.

– Что вы смеетесь? – возмутилась Нинелль. – Вы обижаться должны, а не смеяться как конь.

– Забавная вы, мадмуазель дю Пэн, – ответил он с самодовольной усмешкой.

Нинелль фыркнула. Господин Инквизитор настолько уверен в себе?

– Я совсем не забавная. И я за вами не подглядывала! Дверью просто ошиблась!

– В следующий раз, когда ошибетесь дверью, заходите. Может передумаете или свои представления о примечательном и интересном поменяете.

Нинелль кинула в него гнилым яблоком. Благо, их валялось вокруг немерено, а этот гад отклонился и от возмездия увернулся.

– Никогда! Никогда я с вами не лягу! – крикнула она в сердцах.

– А я и не предлагал, – ответил он, продолжая смеяться.

Нинелль окончательно вышла из себя и бросилась на него с кулаками. Печальный опыт драки с Раулем ее ничему не научил. А Кристоф оказался ничуть Рауля не хлипше и потому Нинелль легко одолел и под себя подмял.

Она какое-то время под ним ярилась и ругалась последними словами, а он держал. Пока она не успокоилась и не затихла.

– Вот какая ты настоящая, – прошептал он ей в губы. – Страстная и горячая.

– Пошел ты... – ответила она ему и отвернулась.

Кристоф ее освободил и сел обратно к дереву.

А Нинелль осталась лежать в недоумении. Соблазнение Инквизитора шло совсем не по плану.

– Мы опоздаем в Маковый уголок, – сказала она из вредности. – И никого там уже не застанем. И все из-за вас.

Но он ничего не ответил. Надвинул треуголку на глаза и, кажется, задремал. Хладнокровный как змей.

Нинелль тоже решила поспать. Гость из Кохунто ее совсем не интересовал. Ей бы застать Рауля и притянуть мерзавца к ответственности. Клялся ей в любви, а сейчас вдруг сватается к ее глупой кузине.

Но она все расстроит. Как только Рауль увидит ее, сразу бросит Лили. Обрадуется наверное, что Нинелль передумала и сменила гнев на милость. Она довольно зажмурилась и потянулась. Милый Рауль. Возможно, она его даже простит.

Глава 15

Как любой порядочный чернокнижник Ботрел выбрал для уединения нашу единственную башню. Вернее, башенку. Совсем низенькую, сложенную из белого камня.

Ступеней там было немного, но мне казалось, что их тысячи и тысячи. И ноги совсем не гнулись. И дрожали постыдно. Так страшно мне не было никогда в жизни. А если Ботрел задумает сотворить со мной то же самое, что шевалье Будон только что проделывал с тетей?

Я схватилась за сердце. От таких мыслей можно получить удар. Вот бабушка Клотильда в прошлом году так скончалась – увидела страшного дракона и померла. Но, говорят, ее мучили галлюцинации.

Я с трудом доползла до площадки и робко поскреблась в дверь. Мысли о папеньке немного поддерживали меня и не давали дать стрекача.

 – Входите, Лили, – раздался приятный и даже мягкий голос Ботрела. – Дверь открыта.

Дверь резко распахнулась настежь, я же, отскочив в испуге назад, чуть не свалилась с лестницы. Но, взяв себя в руки, все же зашла. Бочком, подозрительно осматриваясь по сторонам.

Ботрел в длинном бархатном халате сидел за столом, а перед ним парила книга. Старая такая, с потертым переплетом и заляпанными страницами. Он же, скрестив руки на груди, читал. А у ног его лежал пес.

Пес в нашем доме? Откуда? Да еще такой громадный, черный... с красными глазами... светящимися. Из угла вышел второй и, бросив на меня равнодушный взгляд, прошел к хозяину.

– Не бойтесь, Лили, – проговорил Ботрел, оторвавшись наконец от своей книги. – Они вас не тронут. Они никого не трогают, если я не дам команды.

Он достал из фарфоровой чаши лакомство и бросил собакам. Лакомство крайне походило на разделанную тушку мелкого грызуна или кролика.

– Этот ваш оборотень-ястреб прекрасно охотится, – продолжил Ботрел, вежливо улыбаясь. – Но, что же вы стоите! Присаживайтесь, я позволяю.

Он почти незаметно качнул рукой и кресло придвинулось прямо ко мне, так что оставалось только в него небрежно плюхнуться. Что я и сделала, так как элегантно падать мы с тетенькой не умели.

Так что плюхнулась я и сразу же почувствовала себя деревенщиной.  

Но на Ботрела я смотрела во все глаза. Демонические псы. Какой-то подозрительный оборотень. Он что, нашего короля имел в виду? Но тот ведь уже уехал и вряд бы пожелал обращаться в ястреба ради Ботрела, а тем более не стал бы добывать кроликов для его собак.

Ботрел немного отклонился назад на своем стуле и ногу вперед выдвинул, как обычно делают короли на портретах. И принял вид весьма величественный и царственный. Может папенька что-то путает? И Роланд-Демон ко мне вовсе не сватался и я сейчас опозорюсь?