Беги, ведьмочка, беги (СИ) - Арматина Елена

Они скакали в хвосте обоза уже несколько часов, когда вдруг Урласу показалось, что крылья Олиха зашевелились. Неужто оттаивает его брат? Но нет, крылья еще сильнее сомкнулись вокруг его тела. Одной рукой он держал поводья Грома, другая же пряталась под крылом.

Ранен? Не может этого быть.

— Ты здоров, брат? Может, покажешь руку?

Тот только хмыкнул в ответ и слегка приподнял крыло. И вдруг из-под него выглянула розовая пятка.

— Я не понял! Ах ты ж, черт хвостатый! — Урлас бесцеремонно загоготал. — А я уже думал, не подстрелила ли тебя коварная ведьма.

— Ты не далек от истины. Подстрелила таки.

— И что? Высек? Она хоть жива?

— Просто спит, — Олих поддернул рукав и показал брату вязь, подтверждающую договор. — Теперь она моя.

— Ты заключил договор с ведьмой? С ума сошел? А если повелитель узнает?

— Будет зол. И что, мне впервой, что ли? Эта женщина моя. А через два месяца я ее отпущу.

Олих вкратце рассказал брату о содержании договора.

— И что, правда, отпустишь?

— Не сомневайся.

Какое-то время братья ехали молча. Олих щурился от предвкушения, Урлас же был озадачен.

— Я одного не понимаю. Зачем договор заключать?

— Не твое дело. Лучше распорядись, чтобы наш шатер поставили в стороне от обоза.

Он и сам толком не знал. Но не признаваться же в этом брату?

— Сделаю все в лучшем виде.

— Сесиль завтра доставить сможешь? Надо бы приодеть девчонку.

— Ну, ты, братец, чудишь!

Шатер был поставлен вдали от всех, на берегу небольшой речушки, в тени высоких деревьев. Специальные факелы магическими огоньками, подвешенными в воздухе, освещали все вокруг.

Земляной пол был устлан мягкими шкурами. Множество подушек и подушечек, горевшие свечи создавали уют и романтическую обстановку. Шелковая постель была готова принять свою гостью. В больших бадьях, в которых места хватило бы на несколько человек, грелась вода.

Изысканные яства и бутыли с напитками уже стояли на столе, когда братья со своей нежной пленницей, наконец, решили остановиться на ночлег. Властным кивком головы Урлас отослал прочь вышколенных слуг.

Спешившись сам, протянул руки, готовый принять у брата сладко сопящую ношу.

Бережно подхватив ее на руки, расхохотался, когда увидев его, шлепнула ладонью по лицу и со словами "Чур меня", опять заснула.

— Кажется, сегодня праздник будет тихий, — он замер с девушкой возле чана с дымившейся водой.

Не выпуская ее из рук, снял обувь. Ухмыльнулся, увидев, что Олих, уже сбросив куртку, словно поедает девчонку глазами.

— Ну, что? Будить?

— Не буди, — отвечает и сбрасывает брюки.

Опустившись в воду, протянул руки и принял девушку. Зашипел, когда та доверчиво положила ему голову на плечо.

Урлас сел у чана и зачерпнув воду ладонью, намочил ей волосы. Капелька скатилась по лбу, замерла в уголке глаза. Вздрогнула и покатилась дальше. Олих поймал ее в самом уголке рта. Осторожно, чтобы не разбудить и не напугать, раздвинул губы языком, протолкнулся в жаркий рот. Зашипел — острые зубки прихватили его язык.

Только опустив мокрую ладонь на грудь, спрятанную под шелком его рубахи, заставил ее, всхлипнув, разжать зубы.

Братья, словно заговорщики, ухмыльнулись друг другу.

— Это выше моих сил, — тихо сказал Урлас, — выпью ка я немного.

Олих только хмыкнул. Намочил вторую грудь, нагнувшись, вместе с тканью втянул в себя сосок. Рыжуля томно потянулась в его руках. Держа зубами темную горошину, смотрит ей в лицо и ждет. Ждет, когда откроет глаза. Закричит? Попытается вырваться?

Не открыла. Только задвигались ее бедра, выбив неожиданным движением из него дух. Набухший ствол скользит по шелковым ягодицам, мечтая о разрядке. Губы мягко терзают девичью грудь, а рука ныряет в воду. Неспешно гладит, то придавливая, то отпуская набухшие лепестки, нащупывая пульсирующий бугорок. Ее тело выгибается под его руками, подрагивает. Палец ныряет в тугое лоно, лаская и будоража его. Большой палец нежно поглаживает трепещущий клитор.

Застонала, выгнулась и сжала бедра, пленив его руку так, что ее дрожь молнией передалась и ему. Всхлипнула, уткнувшись носом в основание его шеи.

Так и не добравшись членом до желанного местечка, выстреливает прямо в остывающую воду.

Голова откидывается на бортик и тихий рык вырывается из его груди. Ему вторит смех братца, залпом допивающего бокал вина.

Не открывая глаз, он ждет ее упреков. Но покорно молчит, только всхлипывает все тише и тише. Это хорошо. Он, наконец, утолил ту жажду, которая доканывала его весь день. Пусть не так, как хотел бы. Но все же, утолил. Хорошо, что она не брюзжит, объясняться с девчонкой сейчас совершенно не хотелось.

Нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы и замер… Спит. И похоже, даже не просыпалась. С тихим смехом стаскивает со спящей красотки свою, мокрую насквозь рубаху, и несет ее в шатер. Завернув в мягкую ткань, уложил в постель.

Накрывая ее одеялом, услышал сонное:

— Приснится же такое.

Глава 16. Рыжее безобразие

Утро обрушилось на меня ярким лучом света, полоснувшим по глазам. Даже пришлось рукой от него заслониться.

Впечатленная заключенным договором, я всю ночь металась из-за странных сновидений. Несмотря на несколько разбитое состояние, проснувшись, я все же чувствовала себя весьма бодро. Встряхнула кистями рук и довольно замурлыкала — на них, как и прежде, зажглись огоньки. Потянулась, выгнувшись, словно кошка. И тут же замерла, заглянула под одеяло и задумалась. Я помню почти все, но совершенно не могу вспомнить, как раздевалась. Да и от тела моего благоухало так, словно накануне я принимала цветочную ванную. Прислушалась к другим ощущениям. Кроме общего тревожного состояния, больше ничего странного не почувствовала.

Словно дожидаясь моего пробуждения, откинулся полог просторного шатра, и вошла миловидная девушка с подносом в руках. Поставила его прямо мне на постель, сочувствующе мне улыбнулось и сказала:

— Господа велели Вам дождаться их. И не желаете ли принять ванну? Вы так вчера устали, что я могла бы сама искупать Вас.

Я отказалась, улыбнувшись ей. А сама вздохнула с облегчением. Еще бы. Я получила отсрочку, ведь господин убыл в неизвестном направлении. Пусть ненадолго, но все же отсрочка. Да и судя по всему, именно эта милая девушка меня вчера купала и готовила ко сну.

— Послушай, ты не могла бы мне принести платье? Все равно какое, но лучше подлиннее?

Девушка вернулась очень быстро, положив возле меня платье из простой, но добротной, и главное — чистой ткани.

Я поблагодарила, и стоило ей выйти, оделась и набросилась на принесенный мне завтрак. Живот мой подкручивало от голода. Кажется, нормально кушала я несколько дней тому назад.

Убрав за собой постель, я вышла из шатра. Осмотрелась вокруг. Мой шатер стоял в лесу, на берегу небольшой речушки. Он был гораздо меньше тех двух шатров, что стояли поодаль. Но все же, намного просторнее и богаче, чем тот, в котором мы перебивались с Вики.

От реки несло такой свежестью, что мне тотчас захотелось искупаться. Но помня, к чему привело мое вчерашнее купание, я решила повременить с этим делом. Подхватив пустовавшую неподалеку небольшую корзину, я решила с пользой провести время и углубилась в лес. К моему восторгу, немногочисленные слуги, сновавшие вокруг, совершенно не обращали на меня внимания. Ни охранников, ни вооруженных людей я не увидела, никто меня не остановил, и даже вслед не посмотрел.

Уже очень скоро я нашла то, что искала. Возле небольшого камня рос коврик из ярко красных мелких цветочков. Это было именно то растение, что и было мне нужно. Эти яркие незатейливые цветочки помогут мне предотвратить нежелательную беременность. А вон те, сиреневые — помогут мне восстановить магию, украденную у меня вчера ловцами с сетями.

А вот эти ягоды, ярко синего цвета, ничем мне не помогут. Но кисляника была необыкновенно вкусна. Одновременно и сладкая, и кисленькая, она заставила меня совершенно забыть о времени. Отложив в сторону корзину с собранными травками, я стала уплетать ягоды за обе щеки. Правда, сжевав перед этим горький красный цветок. Хоть я и пыталась гнать от себя эти мысли, но все же понимала, что вряд ли дракон будет просто вести со мной беседы целых два месяца. Думаю, что вскоре он не преминет воспользоваться своим правом и моим телом.