Книжный магазин-бар «Убиенная Овечка» - Сиана Келли
— Я никогда его не видел, но ты всё время к нему прикасаешься. Я имею в виду, через твою футболку.
— Я так делаю?
Кивнув, он подошёл ближе.
— Да. Всё дело в том, как ты стоишь, левая рука поперёк груди и держишься за правый локоть. Правая рука на бугорке под воротником футболки. Но… — его голос смягчился. — Я больше не вижу этого бугорка.
Горло стянуло от слёз, но я не расплачусь. Потеря опустошила меня, но я отказывалась сдаваться.
— Так вот что украли?
Кивнув, я сглотнула.
— Мне его подарила мама. Сделала его специально для меня.
Слёзы наворачивались, поэтому я отвернулась, смахивая их. Подняв манжету и вернув её на запястье, я почувствовала себя менее уязвимой.
— Почему ты никогда не рассказывала нам, что твоя мама была ведьмой?
Оуэн сказал это так буднично, что у меня ёкнуло сердце.
— Почему ты так говоришь?
— Я почувствовал защитные чары, когда впервые обнял тебя. Именно поэтому ты не любишь, когда к тебе прикасаются? Или это…
Его голос затих, и он неопределённо указал пальцем на его собственную шею, без сомнения, имея в виду шрамы, тянувшиеся из моего ворота и из-под манжет, которые он тоже видел.
— Просто мне не нравится.
— Попалась, — сказал он, прочищая горло. — В любом случае, я предположил, что Хелена или кто-то из других женщин, которые приходили сюда, сделали его для тебя, — он прислонился бедром к стойке и на несколько секунд уставился на меня. — Вот что изменилось. Я не только воспринимаю волчью магию Земли, как обычно. Сегодня есть более глубокий резонанс. У тебя есть своя собственная магия. Как случилось, что магия никогда не проявлялась?
Теперь была моя очередь пожать плечами.
— Кулон?
— Чёрт. Должно быть, это было довольно мощное заклинание, раз уж оно скрыло твою магию не только от нас, но и от тебя самой.
— Оуэн, — спросила я, прикусив губу. — Я, в самом деле, кажусь тебе другой? Дейв и Клайв сказали, что мой запах исчез.
Не знаю, почему это меня так беспокоило, но я как будто больше не могла доверять себе.
— Ну, моё обоняние далеко не так хорошо, как у них, так что я могу идти только на ощупь.
Он взял мою руку и держал её, словно оценивал. Бросив её, он быстро поцеловал меня в щёку и повернулся, чтобы уйти.
— Мне нужно подумать.
Зазвонил телефон, и кто-то из бара снова позвал меня по имени. Я толкнула кухонную дверь и обнаружила трубку, лежащую в конце бара. Оуэн помогал людям, ожидавшим обслуживания, а я пошла отвечать на звонок.
— Убиенная овечка, Сэм слушает.
— Сегодня вечером Тара работает, и она хочет поговорить с нами, — как обычно, Дейв проигнорировал любезности.
— Я должна сделать что-то особенное или принести? Должна ли я держать кресты подальше от неё?
— Она барменша в тематическом баре, который обслуживает туристов. Какого хрена? Закажи фруктовый напиток и принеси деньги.
Щелчок — разговор закончен. Такой очаровашка.
* * *
Все немного поворчали, когда я выгнала из бара пораньше. Несмотря на то, что Оуэн согласился остаться, в конце рабочего дня я выставила его за дверь. Я не хотела нести ответственность за то, что испортила его личную жизнь. Натянув куртку, я проверила, есть ли в кармане наличные, и стала ждать Дейва на лестнице. Мой первый суккуб. При этом у меня странно кружилась голова.
Дейв вышел из кухни с бумажным полотенцем в руке.
— Вот. Ешь, пока они горячие.
От запаха коричневого сахара и ванили у меня потекли слюнки. Он взбежал по лестнице, а я с тоской уставилась на шесть только что вынутых из духовки печений, которые он бросил мне в руки.
Откусив кусочек богатой амброзии богов, я остановилась, закрыв глаза и наслаждаясь глубоким, насыщенным шоколадом, заключённым в тёплое, маслянистое печенье.
— Я люблю тебя.
— Да, да, — пробормотал он.
— Я разговаривала с печеньем.
Чёрт возьми, этот парень умел печь.
— Мы уходим или как?
— Да, да.
Я запихнула остатки печенья в рот, аккуратно обернув бумажным полотенцем остальные и положив их в карман на потом. У нас было свидание, у этих печенек и у меня.
«Тонга Рум» был тики-лаунжем в подвале отеля «Фэрмонт». Узкий бассейн доминировал в центре полутёмной комнаты. Цветные огни, спрятанные за фальшивыми пальмами, освещали сюрреалистическую сцену. В центре бассейна на покрытом травой плоту плавала группа из трёх человек. Вокруг бассейна стояли бамбуковые столики на двоих, четверых и восьмерых, все с соломенными крышами. Тут было забавно, и мне это нравилось.
Дейв направился прямиком к бару, спрятанному в углу райского острова. Не обращая на него внимания, я прислонилась к бамбуковым перилам, окружавшим бассейн, и наблюдала, как миниатюрная женщина на мерцающем плоту поёт «Девушку из Ипанемы»7, а её скучающие коллеги аккомпанируют ей на клавишных и барабанах.
На потолке сверкнула молния. Мгновение спустя в помещение прогремел раскат грома, и в бассейн хлынул дождь. Группа оставалась сухой под соломенной крышей своего плота. Я протянула руку, тёплый псевдодождь забрызгал мою ладонь.
— Сэм.
Да, да.
Женщина за стойкой была девушкой с фантастического острова, с длинными тёмными вьющимися волосами, сияющими тёмно-карими глазами и изгибами богини. Она была сама невинность с глазами лани. Чёрт, держу пари, её жертвы в жизни не подозревали об её приближении.
— Мне «Ураган»8, пожалуйста.
Я села на табурет рядом с Дейвом.
Её милая улыбка осветила комнату и заставила меня почувствовать себя довольной и понятной.
— Женщина, покорившая моё сердце.
— Сэм, это Тара. Тара, Сэм.
Дейв схватил горсть орехов из бамбуковой миски. Когда Дейв выходил на публику, он носил гламур, который изменял его естественную тёмно-красную кожу и полностью чёрные глаза. Сейчас его кожа была тёплого коричневого оттенка, а глаза — глубокого цвета виски. Я так привыкла к его обычному
