Няня для главы сыскной полиции (СИ) - Маш Диана

Гордо задрав подбородок, я прошла вперед.

Переступив порог, услышала за спиной тяжелые шаги. А затем оказалась в узком коридоре. Он был полон мужчин в форме. Молодых и пожилых, что бросали на меня любопытные взгляды, но завидев своего главу, тут же прятались в кабинетах.

Меня провели по лестнице на второй этаж, где располагался полукруглый холл. В самом его центре стоял секретарский стол, а уже за ним виднелась двустворчатая дверь с позолоченными ручками.

Брюнет прошел вперед, открыл их и кивком головы пригласил меня внутрь. Стоило очутиться в просторном помещении, за нашими спинами раздался звонкий мальчишеский голос.

— Ваше благородие! — вытянулся в струнку долговязый блондин. — Как хорошо, что вы здесь…

— Где Полина?

— В кофейне с Назаровым. Тут такое дело… Полчаса назад был посыльный от генерал-губернатора. Его превосходительство просит вас срочно прибыть к нему по важному вопросу.

Известие не сильно обрадовало мужчину. И пусть вслух он не выражался, чуть расширенные ноздри и поджатые губы были более чем красноречивы.

Однако, на то он и начальник, чтобы уметь быстро брать себя в руки.

— Простите, барышня. Так и не представился. Глава сыскной полиции города Меньшиков Мирон Александрович, — брюнет склонил голову, а затем поднял на меня вопросительный взгляд.

Мирон, значит. Как интересно.

— Вольнова Мария Андреевна, — представилась я в ответ. Затем снова открыла рот, собираясь поинтересоваться, что я здесь, собственно, делаю. Но меня опередили.

— Елисей, будь добр, проследи, чтобы Мария Андревна ни в чем не нуждалась, — отдав короткое распоряжение Мирон, не прощаясь, отправился к выходу. — И дверь на замок закрой, вдруг сбежать надумает.

Вот гад!

Пока я подыскивала подходящие ругательства, в кабинете никого не осталось. Только длинный овальный стол и пара шкафов, под завал забитые бумагами.

Я подошла к окну и отодвинула штору.

— Мерзавец… — тихонько прошипела, уставившись на отъезжающий экипаж.

За спиной раздался скрип отодвигаемого стула. Резко обернувшись, я утонула в больших зеленых глазах маленького кучерявого чуда и тяжело сглотнула.

— Здластвуйте!

10.2

Выглянувшая из-под стола маленькая девочка захлопала своими большими зелеными глазками. Затем смешно поморщила курносый носик и чихнула, не забыв прикрыть рот пухлой ладошкой.

— Плосу плосения.

Какая вежливая.

— Там наверное пыльно, гномик. Вылезай, — я подошла ближе и протянула ей руку, но малышка не торопилась ее принять.

— Я не гномик, я Полина Милоновна, — ответила она, нахмурив бровки. — И вообсе, сто это — гномик?

— Ну, эээ… — боже, и что мне ей сказать? Впрочем, она все равно никогда не узнает. — Это такие маленькие сказочные создания. Красивые и милые. Вроде тебя.

Ей определенно польстило мое сравнение. Взгляд сделался не таким подозрительным, а глаза заблестели как бриллианты.

— Я хотю на них посмотлеть, — ее ладошка ухватилась за мою, и девочка вылезла наружу.

Озадаченно оглядевшись по сторонам, я увидела то, что нужно и улыбнулась.

— Сейчас нарисую.

Подмигнув ей, я подошла к одному из шкафов. Открыла его — благо тот оказался не заперт — вытащила первый попавшийся свиток и вместе с ним уселась в находящееся во главе стола просторное кресло. Подтянула к себе чернильницу, чуть отодвинулась, чтобы вставшая рядом девочка могла наблюдать за процессом, и принялась за дело.

Полина Мироновна…Выходит, она дочь Меньшикова. Хотя, не назови она своего имени, ни за что бы не догадалась. Эти двое были похожи как камень и цветок. Она, скорее всего, копия его жены. Жены…

В сердце кольнуло острой булавкой, но я не стала анализировать причины. Вместо этого закончила рисунок и показала его Полине.

— Какая у него класивая сапоська, — выдохнула девочка, внимательно изучая мои художества. — И волосы куселявые… как у меня.

— Я же говорю, вы очень похожи, — заметила я. — Можешь забрать рисунок и показать маме.

Малышка тут же подняла на меня грустный взгляд.

— Маменька умела от сехотки. Я папеньке показу, ему понлавится, — а вот теперь булавка превратилась в острый нож. Стало жалко и эту девочку, и ее отца, который, выходит… вдовец. — А как вас зовут?

— Зови меня Маша. Или Мария Андреевна, — вспомнив, где нахожусь, поправилась я. — Как тебе удобно.

— Вы класивая. Класивее, сем миссис Гойц.

— А кто эта миссис Гойц?

— Няня. Она гломко кличала и папенька ее выгнал.

— А почему она кричала? — удивилась я.

— Она давала книзки и заставьяла ситать. А я не умею. Она кличала, я пляталась. Она пливела меня к папеньке, хотела позаловаться, а он ее выгнал.

— И правильно сделал, — возмутилась я. — Разве сложно научить ребенка чтению? Ты буквы знаешь?

Девочка отрицательно качнула головой.

Поднявшись с кресла, я вернулась к шкафу, взяла еще несколько исписанных с одной стороны свитков и сев обратно в кресло, пристроила Полину на соседний стул.

— Значит, будем учить.

Девочка очень бодро, вслед за мной, выводила на бумаге буквы алфавита, и когда у нее все получалась, выглядела такой счастливой, что я с трудом сдерживалась, чтобы не проехаться крепким словцом по ее бывшей няне.

Чего ей стоило уделить ребенку чуть больше внимания? Научить читать, писать. Где их таких находят? Ну хоть Меньщиков оказался с головой и вовремя избавился от этой женщины, пока она не превратила Полину запуганного зверька.

От мыслей меня отвлек пробежавший по спине озноб. Резко обернувшись на дверь, я встретилась взглядом с черными, как ночь, глазами. И на секунду зависла.

Интересно, как давно он там стоит?

Глава 11. Противостояние характеров

Понимая, что его поймали с поличным, Меньшиков оттолкнулся плечом от косяка двери и громко кашлянул, чем привлек внимание дочери.

— Папочка, смотлите, я написала васе имя, — подхватив исписанный свиток, малышка соскочила со стула, подбежала к мужчине и принялась демонстрировать ему свои успехи.

Тот, в свою очередь, сделал вид, что приятно потрясен. А именно — слегка приподнял правую бровь и погладил девочку по голове. Максимум эмоций, что я видела на этом чеканном лице.

— Полина Мироновна, я намеревался отругать вас за то, что сбежали от моего помощника, но теперь вижу, у вас на это была веская причина. Однако, впредь, прошу предупреждать, когда решите отлучиться.

— Плосу плосения, — Полина грустно поджала губы и опустила голову. — Мне плосто стало скучно. Елисей усол, а Алексей Ивановись только пил кофий и читал газету. Я подумала, сто лучсе доздаться вас здесь.

— И завести новые знакомства? — Мирон бросил на меня быстрый взгляд, в глубине которого промелькнуло что-то сильно напоминавшее поддразнивание.

Да нет, быть того не может!

— Маса, ой Малия Андлевна налисовала мне гномика и показала буквы. Она очень умная. И класивая… — кажется, настала моя очередь краснеть. И не столько из-за слов этой прелестной малышки, сколько из-за внимания, что уделил изучению моего внешнего вида ее отец.

— Вы правы, Полина Мироновна, — кивнул мужчина. — Мария Андревна действительно очень красивая и… умная барышня. Я успел в этом убедиться. Но не будете ли вы так любезны дать нам возможность побеседовать наедине? Елисей мог бы снова составить вам компанию, — мужчина повернулся к дверному проему, где стоял долговязый блондин, и кивнул парню.

Полина, сделав что-то наподобие реверанса, послала мне робкую улыбку и скрылась за дверью. А Меньшиков, словно хищный зверь, приблизился к столу и навис надо мной. Подавляя своей мощной мужской энергией.

— Половина из тех свитков, что хранятся в моем шкафу, имеют личную подпись императора и не предназначены для посторонних глаз, Мария Андревна, — хрипота в его голосе усилилась, когда он произнес мое имя. Будоража и одновременно пугая.