В пламени ветра (СИ) - Майер Шеннон

Пета выглянула из-под стола.

— Это не к добру.

Жизель снова повернула карту.

— Кто-то ещё охотится за Ищейкой. Им, — девочка нахмурилась, и её взгляд стал отсутствующим, — им нечего делить с тобой в этом путешествии, но в другой раз они вмешаются во что-то очень важное для тебя. А сейчас они хотят убить её. Это бессмысленно, — она закрыла глаза, а её губы остались несколько напряжены.

— Кто-то хочет убить… её? Ищейка — женщина?

Жизель моргнула и посмотрела на меня.

— Да, так я вижу, когда смотрю на карту. Чудовище идёт по следу женщины с днинными тёмными волосами.

Что ж, гусиное дерьмо, вот это сюрприз.

— В Лондон?

— Это лучшее, что я могу предположить. Мне жаль, что не могу сказать точнее.

Я встала.

— Ну тогда нам пора.

Девочка поднялась на ноги и протянула мне руку.

— Есть ещё кое-что.

Мы остановились, и я взглянула на неё. Она сглотнула.

— Я не могу понять, но когда смотрю на тебя… Вокруг твоей ауры витает очень много чего-то. Я должна сказать об этом.

— Тогда скажи, — произнесла я мягко.

— Мне жаль, — она замолчала, снова тяжело сглотнула, а потом продолжила:

— Равновесие мира окажется в твоих руках не однажды, а два раза за всю твою жизнь.

Пета вцепилась в мой жилет.

— Я потрачу на тебя все свои девять жизней, Ларк. И почему я не удивляюсь?

Жизель бросила на неё быстрый взгляд.

— Ты будешь спасать её раз за разом. Но в конце концов она спасёт тебя.

Пета яростно замотала головой.

— Нет, так не бывает.

Жизель слегка улыбнулась ей.

— Твоё мнение здесь в расчёт не идёт, больше не Невезучая Кошка.

Должна отдать должное Жизель, в своём деле она хороша. Ей неоткуда было узнать прошлое прозвище Петы.

Пета впилась когтями в жилет, пока не затрещала его кожа. Я погладила её по спинке, а слова адресовала Чтецу:

— Спасибо.

Она покачала головой.

— Это тебе спасибо. Не думаю, что смогла бы освободиться самостоятельно. Надеюсь, рассеяные чары больше никому не повредят.

Мне не хотелось разрушать её надежды. Я не много знала о духах тьмы, но практика показывала, что их нельзя разрушить по-настоящему, пока они сами не осознают свои ошибки. Другими словами, единственное, чего мы добились, это просто рассеяли их.

Жизель грустно помахала нам.

— Жаль, что вы не задержитесь ненадолго. После ухода Талана мне больше не с кем поговорить.

От неё так сильно веяло одиночеством, что я не смогла бы игнорировать это, даже не имея силы Духа, текущей по венам. Я взглянула на Пету, понимая, сколько утешения получала от неё в тяжёлые моменты даже за то недолгое время, что мы провели вместе.

Не уверена, смогу ли найти для неё собственную Пету, но, возможно, что-то близкое.

— Подожди секунду.

Я прикоснулась к плечу Жизель и вышла через дверь, ведущую на задний двор. Кактус взметнул бровь, и я жестом попросила его подождать. Пета ткнулась носом мне в голову.

— Что ты задумала?

— Ей одиноко. Что мы можем сделать, чтобы смягчить свой уход?

— Я с ней не останусь, — сказала Пета.

— Нет. Но… Ты же знаешь мир людей лучше меня. Мы можем что-то сделать? Мы можем оставить ей какое-нибудь утешение?

Последнее, чего бы я хотела для Жизель, так это страдание после нашего ухода. Её ждала и так достаточно тяжёлая тропа.

Пета спрыгнула с моего плеча и громко приземлилась в траву.

— Возможно. Жди здесь.

Бело-серым пятном она оббежала вокруг луга, а затем перепрыгнула деревянную изгородь. Мне не пришлось ждать долго. Спустя несколько минут она снова перепрыгнула изгородь, но в этот раз в форме снежного барса. Из её пасти свисала мертвая собака. Её голова была вывернута под неправильным углом, а лапы тряслись при каждом шаге.

— Пета! — я не могла поверить, что она сделала такое.

Она выплюнула собаку у моих ног.

— Подними её, Ларк.

Скривившись, я сделала, как она сказала, и поняла, что она не мертвая. Хотя было похоже. Шелковистый мех, а глаза сделаны из чёрного ненатурального материала.

— Люди часто замещают ими настоящих компаньонов, — сказала Пета.

Я нежно погладила её по голове.

— Спасибо.

Мы поспешили обратно в дом. Жизель читала по ладони Кактуса.

— … сломлен снова и снова. Это все, что я вижу, — сказала Жизель, отпуская его руку.

Я протянула Жизель мягкую, чем-то набитую игрушку.

— Для тёмных ночей. Это, конечно, не то же самое, что остаться, но…

У неё засияли глаза, а губы изогнулись в улыбке.

— Какая прелесть. Спасибо.

Пета фыркнула и спрыгнула с плеча.

— Естественно прелесть, я же выбирала.

Жизель улыбнулась ещё шире, но улыбка исчезла, стоило ей перевести взгляд на меня.

Я погладила её по щеке.

— Мне жаль, но теперь нам пора идти.

Её глаза влажно заблестели, и слеза скатилась по щеке, когла она прижала мягкую собаку.

— Дорога, по которой ты идёшь, не ведёт к добру. Тебе лучше остаться здесь, со мной.

Я сделала шаг назад.

— Прости, ты же знаешь, мы не можем.

Не желая ещё больше затягивать прощание, я мельком взглянула на Кактуса.

Он просунул руку в петлю для ремня у меня на брюках, и я повернула повязку на руке против часовой стрелки. Перед тем, как отправиться в Лондон, нам нужно вернуться в комнату Путешествий в Крае.

Пока мы Перемещались, меня посетило воспоминание, но не Кактуса, а Петы.

Её тельце было крошечным, она это понимала, но её выбрали для Элементаля. Её первый подопечный! Как волнующе! Разве её мать не будет гордиться? — Нет, ее мать — обычный снежный барс. Однако, она, Непета, избрана, чтобы стать чем-то большим. Чтобы стать фамильяром, способным говорить, и обучать и помогать Элементалю.

Прекрасно! С каждым шагом за Богиней-Матерью, куда бы та ни шла, она мурлыкала все громче. Не важно куда, она знала, там будет хорошо. И она будет принадлежать тому месту. Она бежала рядом со взрослым снежным барсом, напоминавшим её собственную мать, бежать по глубокому снегу было нелегко.

— Непета, твоя жизнь будет отличаться от жизни других фамильяров, — сказала Богиня-Мать. Сказала с теплотой, однако её слова настораживали.

— Но у меня будет подопечный, и он полюбит меня.

— Он тебя полюбит, это правда. Но он будет единственным, кто полюбит тебя за очень долгое время.

Непета нахмурилась, уголки губ поползли вниз. Как такое возможно? У неё будет не один подопечный? Фамильяры редко жили дольше своих подопечных или были переданы другим Элементалям.

— Что бы ты ни уготовила для меня, я приму это, Матерь, — сказала она, пока они трусили по снегу, проваливаясь в него по самое брюхо.

— Знаю. Поэтому и прошу именно тебя.

Её слова пронизывала грусть, но времени на вопросы не осталось. Они остановились у подножия горы, где их ждал парень. С темно-каштановыми волосами, но голубыми глазами, настолько голубыми, что напоминали о небе высоко в горах после шторма. Настолько голубыми, что взгляд пронизывал. Хотя присмотревшись можно было заметить бледно-золотую окантовку.

Богиня-Мать подтолкнула её вперёд.

— Иди к нему, он первый из твоих подопечных, и единственный, понимающий твоё сердце.

Она припустила вперёд в ожидании знакомства. Он присел на корточки и протянул к ней руку.

— Пета. Мой собственный снежный котенок.

Устремившись душой и телом, она прыгнула на него. Они баловались так в снежной пыли, пока оба не начали задыхаться. Потом, когда они сидели бок о бок, а солнце заходило все глубже за горы, он ухмыльнулся ей.

По телу прошла волна удовлетворения. Здесь безопасно, этому месту принадлежит её сердце, и об этом она мечтала со дня своего появления в мире. Возможно, не так и долго, однако, для неё это целая жизнь.

— Талан, чем мы займёмся сначала? — спросила она, когда вокруг опустилась ночь.

Он откинулся на снег и встремил взгляд в небо.

— У нас так много дел, Пета. Так много. Мы поговорим об этом утром.