Чудовище для проклятой (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

— А… — задумалась, но все же осторожно уточнила, подбирая слова, — скажите…

— Скажи. Девочка, давай уже оставим эти реверансы. Высшее упаси, мы не на балу и не на вечере! Да и я хоть старше, но вовсе ещё не такая старуха, — острый, но задорный взгляд.

— Как скажешь, — согласилась, усмехнувшись. Доверительное обращение все-таки в какой-то степени сближает, — тогда я “Мара”.

Задумчивый, почти печальный взгляд. Радьяна как будто смотрела сквозь нас обеих, устало и обреченно. А потом резко развернулась. Её кожа мерцала. Отливала в полумраке светло-золотым цветом! Так же, как и глаза. Казалось, даже ветром откуда-то повеяло.

— Не лги мне. Можешь ему, — жест рукой вверх, — лгать. Правда, сама понимаешь — он твою ложь насквозь видит, — а мне настоящее имя говори. Итак ясно, что причины скрывать есть, но я должна доверять той, кого пустила. Это твой дом до тех пор, пока не предашь меня, — и такая грозная сила была в этих словах, что я, взрослая целеустремленная женщина (давай не будем себе лгать, я уже не такая… все поменялось безвозвратно)… Так вот, я — испугалась.

Вернее, словно зачаровала эта сила. И сама ответила, вскинув подбородок:

— Каарра. Имя рода не скажу, не просите! Для меня это хуже смерти! Не могу туда вернуться. Не к ним. Ни за что! — яростно вскрикнула.

И накрыло воспоминаниями.

Дождливая ненастная ночь.

Раздраженное знакомое лицо сводного брата рядом.

— У нас нет выхода, Кара, пойми! Ты уже взрослая девочка, ты должна понимать, что своим поступком спасешь нас если не от разорения, то от очень больших неприятностей! Я знаю Торреса, он не такой уж плохой человек, он сможет тебя защитить! А если ты попадешь в лапы Диарану, то это будет конец!

Всегда сдержанного и презрительно-равнодушного по отношению к ней и матери Миарга трясло. По-настоящему трясло, так, что зуб на зуб не попадал. И руки дрожали. В темных, почти черных, как у отца, глазах, застыла настороженность.

Ещё вчера она жила так, как того требуют от чаэварре клана Гиррес, выпускающего лучших воинов для особых поручений. Их называли Исхин — тени. Она тренировалась с рождения, училась владеть своим телом, как оружием, училась выживанию в любых условиях, училась не вступать в открытые схватки. При необходимости, она могла быть и наемным убийцей, и шпионом, и вором, и даже телохранителем.

И она прекрасно понимала, что если достанется главе клана-конкурента, то это действительно будет конец. Нет, её не убьют, но золотая клетка хуже смерти.

— Кажется, не я соглашалась продать члена семьи из-за собственной глупости! — она тоже не удержалась, повысила голос. Ветер хлестнул в лицо. — Отец не поддержит твоего решения!

— Наследник для него важнее! Я тебя хочу спасти, дура! — злость.

Вот только слишком наигранная. Как и вся эта ситуация. Как и якобы оскорбление, которое нанес брат главе соседнего клана. Как и откуп, который тот затребовал.

Расколовшая небо молния. Яркая, пылающая.

Тяжесть на сердце, тяжелая голова.

Чей-то злой речитатив.

Все мешается, расплывается, слышится шепот.

Новая картинка — её собственная спальня, и она — полуобнаженная, прижатая к стене тяжелым телом. Лихорадочно горят голубые глаза.

— Моя, станешь моей, мой ключик к секретам рода Гиррес!

Чужая ладонь ложится на грудь. Чужие пальцы оттягивают волосы, но она чувствует только тошноту. Её всегда тошнит от приворотных. Занятная реакция, которая спасает сейчас если не жизнь, то честь.

Новая вспышка. Рокот грома за окном. Далекая туша огромного дирижабля, который тащат воздушные элементали.

Взгляд падает на дорогую статуэтку из черного светящегося камня — подарок матери. Ничего, милый, тебе сойдет! Горячая и верная пусть будет любовь… с бюстом полководца древности! Хотя он бы такие пристрастия не оценил…

Я прихожу в себя от хлесткого удара по щеке и встревоженного:

— Кар? Кара, ты жива? Прости меня, пожалуйста!

Встревоженное лицо Ради. Сама я лежу на кушетке за стеллажами, под головой — подушка.

— Все… в порядке, — прохрипела.

Во рту как пустыня образовалась, а в голове — полный хаос. Уже не Карина Витольдовна. Но и не Каарра. И уж точно не Альдисса, светлой памяти. Привет, дурдом!

Доктор, что делать, если проблемы с самоопределением? У меня память трех разных человек! Девочка-цветочек, шпионка и несчастная женщина не-среднего возраста! Что за монстр получится, если такой коктейль взять, взболтать, перемешать? Встречайте, дамы и господа, смертельный трюк только сегодня! Доктор, не надо нас в палату к Наполеонам!

Кажется, я засмеялась. Нервно, тихо. И не сразу поняла, что по лицу текут слезы. Первые настоящие слезы в этом мире.

— Да уж, в порядке. Позеленела, что твой кийтуш созревший — и бух в обморок, — кажется, хозяюшка была обеспокоена всерьез, — давай, лежи! Здесь у меня нет ничего, пойду наверх воды принесу, все равно идти надо будет.

Забота. Вот такая простая, обыденная забота от совершенно постороннего человека.

Хлюпнула носом. Раззява, опять развела сырость! Так можно и утонуть, как в озере! А что имеем? А имею я факт весьма интересный…

Маго-техногенный мир с волшебными дирижаблями и летающими островами анорров, брата, который явно совершенно убирал с дороги нелюбимую сестру, подставляя. И проклял тогда… кто? Он? Тот самый одержимый голубоглазый блондин, любитель руки распускать?

Что сказал отец, когда узнал о пропаже второй наследницы? И куда смотрела мать? Грудь стиснул колючий комок гнева. Отставить, вот же ломаная звезда!

Тут бы выжить. И пока явно не стоит афишировать свое “чудесное” родство с таким неоднозначным кланом.

Я полежала ещё немного. Стало лучше. Тело наполнилось легкостью, а вот Радьяна все не шла. Выйти самой? Пожалуй, не заблужусь!

Поневоле перешла на шаг более медленный, какой-то крадущийся. Ноги сами-собой чуть согнулись в коленях, руки придержали юбку, чтобы не мешала.

На ногах были легкие туфли на твердой подошве, без каблуков. Я их не любила — слишком громко. Я? Замерла на миг. Мотнула головой, сдувая прядь с лица. Неважно. Совершенно не важно, кем я была раньше, пора бы это принять для собственного счастья. Теперь я Каарра дель Гиррес — и точка!

Так, из коридора — направо. Там будет развилка. Одна дверь ведет в сторону небольшого уютного та-каде — вроде земных маленьких кафе, где подают горячие напитки и сладости. До носа даже донесся ни с чем несравнимый аромат корицы, лимона, ещё некоторых пряностей. Невольно снова втянула носом воздух, делая шаг вперед, но… Не сейчас!

Поспешно свернула в другую сторону, туда, где должен был располагаться вход в Книжный Дом.

Оттуда уже слышались голоса — покупатели пришли? Или нанятые приходящие помощницы?

Но что-то заставило на цыпочках подойти к двери. Прокачка ушей — верная дорога… тут уж, как повезет. Либо в могилку, либо на вершину славы. Зависит от скорости бега и ловкости рук.

Но тело на рефлексах продолжало двигаться достаточно тихо, почти беззвучно.

И не зря. Голоса оказались вовсе не приветливыми. Да и доброты и радости, а также жажды приобщиться к драгоценным книжным знаниям было маловато.

Скорее, в них звучало раздражение, смешанное с презрением. И оно переплавлялось в ярость.

Дверь беззвучно открывается — петли отлично смазаны, хозяйка любит свой магазин.

Здесь небольшой закуток. Запах свежей бумаги, дерева, волшебной краски — типографское ремесло в этом мире несколько иное.

— Мерзавка! — хлесткий звук удара наотмашь, который не достиг своей цели.

Ещё шажок. Выглянуть. К счастью или нет — сейчас у меня осталось мало навыков прежней Каарры, но на это ещё хватает.

— Я бы попросила вас немедленно удалиться, если не желаете, чтобы сюда пришла стража! — в голосе Радьяны — лёд.