Арена страсти (СИ) - Ларина Саша

— Не надо вина, не надо вообще пить, — Боже, вот дура! Ничего умнее не вспомнила!

— Саша, я сейчас верну этого тавернщика, и разорву ему сердце. Ты, конечно, говоришь, он ничего не успел сделать. Но треснувший шов на плече твоей рубашки, подтверждает, что ты врунья. Не понимаю только зачем тебе это. И вот сейчас, когда я уже снова начинаю злится, я просто попросил тебя сделать то, что меня бы успокоило. Это так сложно?

Глаза его снова начали темнеть, а мое сердце замерло. Смотритель тяжело дышал, от него буквально волнами расходилась сила, опасность. Только почему-то мне было совсем не страшно.

— Нет, Родвиг, не сложно, — я не говорила, шептала. Почему было так приятно называть его по имени вслух? Вот это уже пугает.

— Хорошо. Почему ты выгораживаешь его?

— Я никого не выгораживаю.

— Допустим. Давай представим, если бы у тебя была такая ситуация в твоём немагическом мире, что тогда?

— Ничего. Во-первых, неважно, где это происходит. Я в состоянии о себе позаботится хоть где. Во-вторых, ну да, мужчина поторопился с выводами. Но этим все мужчины болеют. В- третьих, это в любом случае не достойно смерти, это же ужасно.

— Ужасно было, когда я представил их наказание для женщины, а потом не нашёл тебя дома. Где ты была?

— Дом у меня в моем немагическом мире. А в этой комнате мне сказали, я сидеть не обязана.

Я хотела было ещё позадирать нос повыше, как мой живот издал такой стон, что я вся стала багровая.

— Так ты не шутила.

— Кто же шутит с голодом-то?

— Помощница проводи и проследи чтобы накормили.

— Спасибо смотритель, — мужчина зло прищурился, поэтому я быстро исправилась, — Родвиг.

— Не за что, Саша.

Глава 8

Утром меня ждала не тренировка. А избиение младенца. В роли младенца, как не сложно догадаться, была я, а не Фарлес.

Яростный гонял меня по арене так, что создавалось впечатление будто я вообще никогда и ничем не занималась. Разминка, силовые, бег, рукопашная. У меня был уже язык на плече и несколько крупных синяков, когда этот изверг с ехидной улыбкой меня добил.

— Ну а теперь бери меч.

— Да ты издеваешься? — застонала я — Фарлес, я еле стою на ногах.

— Женщины всегда мне это говорят, правда обычно в спальне, — загоготал дикарь.

— Фарлес!

— Саша, только не говори, что ты как глупая баба обижаешься на шутки.

— Нет, только она должна быть хотя бы смешной! — я пыталась быть серьёзной, но, во-первых, дикарь слишком заразительно улыбался. А во-вторых, шутка и правду была смешной. Поэтому я не выдержала и захихикала — Да ну тебя!

— Давай давай. Так и быть сегодня возьмём тренировочные мечи.

— Может я все-таки посох возьму?

— Нет, Саша, — Яростный как-то сразу подобрался и в миг стал серьёзным — первый бой тебе просто повезло. Да и со мной тоже. Но здесь арена. Бьются на смерть. Либо убиваешь ты, либо тебя. Со своей палкой, ты не выживешь.

— Скажи это тому бойцу с проломленной башкой.

— Сказал бы. Его смерть — не твоя заслуга. Он был ранен в прошлом поединке, поэтому его победил бы любой следующий противник. Он и сам это понимал, вот поэтому кинулся на женщину, хотел потянуть время.

— Я не убийца, — мне снова стало плохо, перед глазами всплыла картина продавливающегося черепа. Как вдруг меня обняли за плечи, тепло и по-дружески.

— Я бы предложил тебе не драться. Это не женское дело. Жаль, ты сумасшедшая, поэтому понимаю, что все равно откажешься. Но ты ещё и сильная. Слышишь меня? Не позорь учителя, бери меч и давай продолжать. Я не дам тебе подохнуть.

— Спасибо.

Я подняла взгляд на Фарлеса. Он все-таки суровый, дикий, страшный. Настоящий убийца, но сейчас такой простой, открытый. С ним и в разведку можно. Особенно когда он увидел во мне товарища.

После перерыва на трогательную сцену мое избиение продолжилось. К полудню я думала, что не доживу до следующего боя. Меня просто убьют на тренировке. Но учитель наконец сжалился и отпустил меня.

Счастливая я побежала в местную баню. Конечно, любимого огненного душа не хватало. Но я быстро привыкла к сауне. Тоже прогревалась как следует, расслаблялась в облаках пара, а после для контраста мылась холодной водой из вёдер. Опять же в гордом одиночестве. Женщин бойцов, кто реально дрался больше не было. Смотрительницы мылись рано утром. А те, кто предпочитал не драться в основном вечером. После я бежала кушать.

В общем, потянулись дни, один за другим. Бывало, за обедом мы болтали с Дамисом. Иногда вечером у меня в комнате появлялся Филк. За ужином Фарлес частенько отсаживался от гладиаторов и женщин, чтобы составить мне компанию. Он, конечно, пытался зазвать меня к ним, но я не соглашалась. Было неприятно сидеть и чувствовать себя бесполой рядом с этими нимфами красоты и женственности. А Фарлес только ржал надо мной.

— Глупая, да ни одна из них тебе в подметки не годиться.

— Конечно, то-то я и вижу, как толпы гладиаторов за мной увиваются постоянно. Хотя стоп, не вижу.

— Саша, — потешался Яростный — ты боец и доказала это. Никто не посмеет вести себя с тобой так, как с бабами. За это и от смотрителя можно получить, да ты и сама вдарить можешь. А по-другому парни уже и не умеют. Но подруга если ты переживаешь, то открою секрет. Облизываются на тебя абсолютно все. Так что пойдём к нам? Пусть наши красотки понервничают, а то уж больно они переживают, что ты перестанешь быть недоступной, и они сразу растеряют всех своих защитников.

— Иди Фарлес. Спасибо за утешение, приму его за правду и немного подлатаю самооценку, — я улыбнулась другу. Когда только успела так привязаться к дикарю?

— Бука. Пойду, они то никуда не денутся. А ты снова сбежишь, хоть поедим вместе.

— Да ладно. Опять поди про технику будешь выспрашивать?

— Конечно, буду! Ты обещала рассказать про летающие машины!

— Мальчишка, большой, сильный, косматый, но все равно обычный мальчишка, — хихикнула я и продолжила знакомить Фарлеса с чудесами своего немагического мира.

Уйти в комнату мне удалось только после обещания в следующий раз рассказать про небо над небом. Про космос в общем. Ещё бы придумать, как все это объяснить.

Меня перестал вызывать Родвиг. С одной стороны, сразу стало спокойнее. А с другой. Я, конечно, видела смотрителя. То на арене, то в коридоре. Пару раз мне казалось, что он даже смотрит на меня. Но это скорее всего игра воображения. Потому что немного пообщавшись с местными, я поняла, что смотритель — это вообще главный приз для любой женщины на арене. Помощница, долговая рабыня, даже местные девушки из деревни мечтали о наследнике Вайлари. Он обеспечивал своё покровительство даже после одной ночи. Например, Фрея, которую я тогда видела в кабинете избавилась от долга и могла вернуться домой. Правда девушка осталась и теперь передвигалась по арене исключительно с целью встретить Родвига. Наблюдать за этим было забавно. Везде, где только не появлялся смотритель, тут же словно ниоткуда возникали женщины. Виляли бёдрами, томно вздыхали, трясли густыми волосами. И ведь всегда роскошно выглядели, с самого утра они что ли готовится начинали?

Я же, наоборот, старалась побыстрее скрыться. Как бы Фарлес меня не утешал, но чувство собственной угловатости и обычности меня не покидало, стоило только встретить кого-то из местных красоток. Я даже начала специально прятаться от девиц. Это была лёгкая логическая цепочка. Много девушек, значит рядом смотритель. Рядом смотритель, значит надо идти в другую сторону. Потому что слишком уж остро я на него реагировала. А с такой конкуренцией, рассчитывать не на что. Да и без неё — я вернусь на Землю, он останется на Перекрёстке. Начинать то, что обречено на провал, только ещё больше расстраиваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Правда схема дала сбой. Я как раз шла с тренировки. Грязная, потная и снова побитая. Хорошее настроение было только благодаря тому, что мне наконец удалось ударить Фарлеса. Да, только один раз! Но удалось же. Моя улыбка правда быстро померкла, едва в конце коридора показался табун девушек. Я, недолго думая юркнула в ближайшую нишу. Там обычно нет светильников, поэтому темнота непроглядная. Мимо пройдёшь и не заметишь, что кто-то стоит в метре от тебя. Одно из любимых мест, где я избегала лишних встреч. Правда обычно я спиной прижималась к холодной и шершавой каменной кладке. А сейчас облокотилась на что то тёплое и мягкое. Дёрнулась, но закричать не успела. Одной рукой мне закрыли рот, а второй перехватили за пояс.