Счастливое Никогда. Уютное Нигде (СИ) - Бреннер Марина

- Чего такое? - засуетилась Марта, только было принявшаяся за еду - Чего хныкаешь?

Странно, слезы сам лились из глаз. Девушка вытирала их ладонями, потом ринулась к низкой кадке с водой. Сзади подошла бабка, неловко обняла за плечи, похлопала по обтянутой жестким холстом спине.

- Ну - ну, - пробурчала она успокаивающе - Не хныкай! Чего тебе хныкать? Сама жива, дите живо. Мужик у тебя золотой, хоть и обороток... Приручила же...

Больше всего хотелось сейчас Меридит резко развернувшись, уткнуться лбом в старухино плечо - дряблое и рыхлое под темно - зеленым плотным рукавом платья. В спасительное плечо, пахнущее простым мылом, сухой травой, чуть чесноком и реветь навзрыд долго. Очень долго.

Пока не угаснут звезды и не остынет Мейрд, и весь этот сраный мир не провалится к Горхату в пасть.

Но вместо этого она ополоснула прохладной водой лицо и вернулась за стол.

- Ну вот! - похвалила Марта - Так лучше. Ты ешь, пока твой не вернется. А то придет - его кормить, то да се...

Принцесса, окончательно успокоившись, села на табурет и подвинула к себе деревянную плошку.

"Что сделано, то сделано!" - решила она - "Ушел и ушел. Мне такой нежный рядом не нужен. Может, его только пузо мое и привлекло..."

Каша оказалась очень вкусной. Золотисто - жаркая, текущая жиром и соком, переливающаяся каплями темных ягод бродника, брызгающих вяжущим язык кислым соком, похрустывающая поджаренными шкурками.

Меридит ела и размышляла, постепенно приводя мысли в порядок.

Странно, необдумано и глупо было что - то ожидать от лимбрия. Эти звери никому ничего не должны - они так живут. Элиджар сказал, что беременные привлекают его. Это правда - женщина, носящая дитя - особенна. Священна. Особенно сейчас, после жуткой бойни, какую устроили кратуры.

Так вот это один момент.

И есть еще другой... Не очень привлекательный, но есть.

Лимбрии, как впрочем и кратуры, и другие оборотни, падки на запах. Беременные пахнут особенно - яркой, будущей жизнью. Которую можно поглотить...

Меридит стараниями матери (легкого ей пути!) - полукровка. Ребенок, которого она носит - такой же полукровка. Вот бы узнать, годятся ли полукровки в пищу зверям? Скорее всего, да. Если да, то все притяжение Элиджара к ней есть ни что иное, как...

...голод. Так проголодавшийся человек, бурча брюхом, ходит вокруг печки, в которой дозревают пироги - сладкие, пышные, с текущей нектаром и расплавленным сахаром сладкой начинкой.

- Сейчас доем и дойду до города. - девушка аккуратно зачерпнула остатки каши, обнажая дно плошки - Надо посмотреть, как там замок... Что уже сделано и что нет.

Старуха шумно отхлебнула чай и удивленно подняла брови:

- Зачем самой шляться? Обороток твой с утра уехал туда. Если что, сказал, всем жопы надерет. Торопится дом тебе устроить...

У Меридит сжалось горло и ткнуло куда - то в живот острой иглой.

- Так он... - выдохнула тяжко - Не совсем ушел? Он вернется?

Марта кивнула:

- К вечеру. А может, к ночи. Ты приляжешь? Бледная что - то.

Девушка отрицательно покачала головой.

Значит, не ушел. Конечно, куда он от кормушки? А может...

Глупое сердце слабо ворохнулось теплым котенком где - то в животе. Может?

Не может. И хватит уже любви. Нет ее, сдохла. Была, да вся вышла - Горхат сожрал.

После завтрака Марта села разбирать какие - то тряпки и нитки, бурча себе под нос про старые времена, мудрых прежних правителей и говенную погоду, от которой ломит все кости.

Меридит вышла во двор - развешать выстиранное белье под навес. Стирать пришлось в большой кадке, в мыльной пене, под неусыпным руководством бабки, под шипение растворявшегося мыла и воркотни о том, что:

- Руки из жопы у тебя растут, прынцесса! Не потянешь ты Брангдором править - ремки свои состирать не можешь!

Может, и так. Может и не потянет. Может, и руки из жопы.

Это ее смешило, не обижало. И не удивляло - девушка и вправду мало что умела, не пришлось выучиться. Все было впереди...

Пока же было то, что было: затянутое плотными предгрозовыми тучами небо, деревянный навес, пораженный временем и дождями, тонкие пальцы, еще сморщенные от стирки с короткими, неровными, обломанными ногтями.

Прошлое, покоившееся теперь под руинами разбитых зданий и засыпанное могильной землей. Любовь, стекающая с конца лезвия алой лентой крови. Настоящее, размазанное по дорогам Мейрда колесами повозок и ногами: иногда босыми, иногда обутыми в разбитые ботинки или туфли. Будущее, покрытое плотным туманом. Таким, каким покрыт Вестрафский Лес...

...Мокрое платье легло на толстую грубую веревку неровным рубцом. Следом к нему прижалась рубашка, чулки - один и второй, платок, шаль.

Внезапно небо разрезало надвое тонкой полосой молнии. Граххх!

Меридит посмотрела вверх. Гроза шла со стороны Мертвых Холмов, это было не очень хорошо - после яркого взрыва обернется она затяжным дождем. Не на неделю, конечно, но до следующего дня протянет.

Девушка уже собиралась зайти в дом, оставив постиранные вещи понуро болтаться под навесом, как...

...ей пришлось широко расставить ноги, чтобы уберечь черную юбку Марты от хлынувшего потока прозрачных родовых вод.

- Горхатский потрох! - сорвавшееся с закушенных губ ругательство звякнуло о зубы и утонуло в бухнувшем раскате грома - Прижало тебя! Марта!

Старуха выскочила на крыльцо сразу, невероятно быстро:

- Чего такое? Ой ты, ой - ой - ой, пошли в дом!

Только лишь охающая Марта уложила роженицу в постель, как живот девушки, моментально отвердевший, скрутило так, как сама она недавно скручивала выстиранные тряпки. Следом за этим в окно шарахнуло светом, сопровождающимся оглушительным ГРАХХХХ!!! и по крыше тяжело забарабанили капли.

- Ребенок на яркую грозу, - пробурчала бабка, быстро - быстро обтирая напряженное пузо чистой тряпкой, смоченной теплой водой - Так только маги родятся! Маг, что - ли? Не обороток? А? И носила недолго - неделю еще надо бы, а то и две...

Вновь шарахнуло молнией, Меридит выгнулась и завыла зверем, вцепившись в простыни.

- Не ори, - приказала бабка ровным тоном - Береги силы. На крик потратишь, родить нечем станет! Чье дитя - то, Меридит? Не звериное?

Потолок и стены пустились в пляс, потом резко остановились. Принцесса отерла лицо рукой.

- Нет... - выдохнула она осипшим горлом - От другого ребенок... не лимбрия. Не их... АААААААА!!!

Роды шли быстро, неправильно, словно уже очень торопился на свет потомок Адиона, ждали его здесь... Или решил доделать то, что не успел его отец - прикончить! Окончательно сломать женщину, посмевшую вывернуть душу покойного Шеридана наизнанку, а потом и горло вскрыть. Посмела оставить стынуть на покрывалах атлетическое тело с узкими бедрами, широкой грудью и выпущенными наружу блестящими петлями кишок.

С запрокинутой головой и ясными глазами - проснулся в последнюю секунду... "Меридит, дрянь, сука...", захрипел, зажимая кровенеющее горло, сдался.

"Пусть сука. Пусть так. И тебе приятных снов, тварь."

Он мучал при жизни и после смерти, являясь в снах, возвращая тяжелое, липко - приторное чувство привязанности. Кинжал не решил проблем, только добавил.

А теперь и дитя его мучает - бьется так, что, кажется еще миг и внутренности наружу.

Меридит кричала мало, терла поясницу, морщилась. Слушалась старую повитуху, понимая и сама - хер ли толку в криках? Только измотаешься, пока эта пытка не кончится, не пройдет и боль. Хоть заорись - никто не поможет.

Вот и Шеридан также говорил - хоть заорись, сладкая. Моя ты. С потрохами моя!

" - Давай, раздвинь ноги. Раздвинь сама или я их сломаю."

Потом дарил побрякушки. Это и хорошо - на первое время хватило им с Мэлвином. Да и осталось еще, на дне грубого заплечного мешка, завернутое в грязную тряпку грязное золото.

- Давай, шире ноги! - скомандовала Марта - Коленки согни. Тааак... Давай, давай, давай...