Непорочная для оборотня (СИ) - Горская Ева

— А если я его переведу в другую клинику? Например, в Москву, — да-да, возможно, там врачи были более вменяемые. Ну, не верилось мне, что при развитии современной медицины, когда даже зубы научились лечить с помощью лазера, ничего нельзя предпринять. Может, они, конечно, что-то предпринимали, но никакого плана лечения или каких-то предложений мне озвучено не было.

— Вы можете, но я бы не советовал. У нас достаточно современное оборудование и высококвалифицированный персонал, — мне захотелось грустно усмехнуться.

— Понятно, спасибо, — поднялась. — Я могу его увидеть?

— Конечно. Поговорите с ним.

— Поговорить? — с энтузиазмом спросила. Только что Лермонтов рассказывал о том, что Виктор Степанович находится в искусственной коме. А я как-то всегда думала, что при коме сознание, словно, отключается.

— Да, побеседуйте с ним. Он вам, конечно, не ответит, но говорят, — протянул врач, — они слышат. Проводились опыты…

Юрий Степанович, казался, вчера таким адекватным, а сегодня просто раздражал. Слушать не стала, перебивая:

— Проводите меня до палаты.

Сидела на стульчике рядом с больничной койкой опекуна. Держала его за прохладную морщинистую руку, периодически прижималась к ней губами. Он был такой бледный. Весь в каких-то проводах и трубках. Успокаивало только мерное пиликанье монитора. Сердце билось, значит, живой. Все-таки расплакалась.

Я всегда относилась с теплотой, уважением и безграничной благодарностью к Виктору Степановичу, но даже не представляла до этого момента, насколько любила и дорожила им. Пожалуй, он мой самый родной и близкий. Даже не хотела думать, что будет, если ему не станет лучше. О смерти вовсе не думала.

Я, действительно, с ним говорила. Пожаловалась на неадекватность врача и Сафронова. Поделилась тем, как переживаю. Рассказала, что учудила вчерашним вечером и о причинах, побудивших меня на это. О том, что так меня мучило все эти годы. Еще никому, ни одной живой душе я не сказала, что сотворил со мной в ту страшную ночь отчим… То, о чем старалась не вспоминать, но то, что мне снилось в кошмарах.

Время летело незаметно. Раздался звонок мобильного телефона. Звонил Николай.

— До завтра, — произнесла и несильно сжала ладонь опекуна. Не ожидала, что уже прошло столько времени. Поднялась и покинула палату, сжимая в руках вибрирующий телефон. Врач предупредил, что пользоваться смартфоном в палате нежелательно.

— Уже иду, — бросила в трубку. Николай знал, что в определенное время мне необходимо быть в ресторане «Камыш».

Водитель все это время прождал меня на парковке. Да, он беспокоился за Самойленко, но делать из палаты проходной двор было неуместно. Николай уже знал, что никаких положительных изменений в состоянии Виктора Степановича не было.

— Я не поэтому звоню, Айя.

— Да? — заинтересованно произнесла. Не представляла, что такое может быть срочное у водителя.

— Я только что видел машину Игоря Викторовича.

— Хорошо, — новость в принципе отличная. Меня радовало, что сын заинтересовался здоровьем отца. В принципе я сама ничего толком сделать не могла. Я не являлась родственницей Виктора Степановича, оформить простой перевод из больницы в больницу, казался, настоящей проблемой. Когда пыталась обсудить с врачом подобную перспективу в первый раз, он собрался позвонить Сафронову. Еле остановила.

На встречу с Михаилом Пахмутовым приехала за пятнадцать минут до назначенного времени. Мужчина уже ожидал меня.

— Добрый день! — поздоровалась, когда официант проводил меня до столика и помог сесть. Бывший помощник Виктора Степановича приподнялся, приветствуя меня. Отличные манеры и первоклассное воспитание. Сафронову не помешало бы взять у Пахмутова пару уроков изысканных манер. Отчего вспомнился Денис, не знала. Вспомнился и все, зацикливаться на этом не стала.

— Добрый день, Агния! Как ваши дела?

— Все хорошо.

— Предлагаю сделать заказ, а потом побеседовать, — предложил он. — Если позволите, я бы порекомендовал заказать Цезарь с креветками по авторскому рецепту местного шеф-повара, — застыла. Я любила Цезарь с креветками. Почти всегда его заказывала. Кивнула, не находя слов. Пахмутов сделал заказ и отпустил официанта, а я отпила большой глоток воды. Вот откуда он узнал? Мысль пронеслась, а я почувствовала себя полной дурой. Как будто какому-то малознакомому мужчине было дело до моих вкусовых пристрастий. Ну, предложил и предложил. Просто угадал. Тем более салат авторский от шеф-повара. Какой-то я стала нервной и подозрительной, а все виноват Сафронов! Один день знакомства с ним, а я уже в каждом встречном мужчине видела проблемного типа. — Что-то не так? — неожиданно спросил Михаил.

— Все хорошо, — почувствовала себя крайне неловко.

— Все, действительно, хорошо, — неожиданно мужчина накрыл мою руку, лежавшую на столе, своей. Вздрогнула. — А вы стали еще красивее, Агния.

Мне, наверное, стоило незамедлительно вырвать руку и выказать свое фи таким неформальным поведением. Но я не сделала ничего.

А, вообще, что происходит? Мне только что сделали комплимент. Ничего необычного, просто жест вежливости. Ведь не ухаживать за мной Пахмутов собрался?..

— Спасибо, — спустя несколько секунд ответила. Взгляд мужчины стал очень пристальным, а я, буквально, ощущала, как он скользил по мне. Аккуратно потянула руку на себя и схватила салфетку, чтобы чем-то занять.

— Я вас смутил?

— Да, — сказала слишком поспешно.

— Вы мне всегда нравились, Агния, — спокойно произнес мужчина, — но тогда вы были несовершеннолетней, поэтому я счел невозможным ухаживания. А сейчас, если позволите, хотел бы находиться рядом, — выдал мужчина, ошеломив меня окончательно.

Чуть подрагивающей рукой потянулась к стакану с водой и осушила его окончательно.

— У меня остались кое-какие связи, — мужчина потянулся к своему портфелю и извлек из него тонкую папочку. Спустя секунду положил ее на край стола. — Вот что мне удалось выяснить о состоянии здоровья Виктора Степановича, — я не верила услышанному. Рука уже не просто подрагивала, а тряслась. Потянулась за документами, быстро пролистала. Какие-то медицинские выписки. Ну, ничего себе!

— Но как? — только и смогла произнести. Ни личный водитель, ни домработница ничего не знали о здоровье Самойленко, а личный помощник, который таковым не являлся уже полгода, только что предоставил мне медицинские выписки. Не просто медицинские выписки! Свежие! Датированные началом этого месяца.

— Позвольте мне не открывать всех профессиональных секретов, — легкая усмешка появилась на его устах, а у меня прошла дрожь по телу. Что-то мне все это не нравилось. Пугало. Хотя стоило быть благодарной Михаилу за такую неоценимую помощь. — Агния, я…

Он собирался что-то произнести, когда зазвонил мой мобильный телефон. Ответила, не глядя:

— Да.

— Зайка, что с тобой?

— Все хорошо! — недовольно буркнула. Ну, и приставучий этот Сафронов.

— А ты где?

— В ресторане.

— С кем?

— А какая разница? — начала раздражаться.

— Все хорошо? — одними губами произнес Пахмутов. Кивнула.

— С. Кем. Ты. Айя? — уже как-то недобро прозвучал голос Сафронова, а я не нашла ничего лучше, как сбросить вызов. Мобильный телефон зазвонил снова почти моментально. Сбросила вызов и добавила телефон Сафронова в черный список. Все равно общаться с ним больше не планировала.

— Извините.

Во мне схлестнулись две сильные эмоции. Злость и раздражение на Сафронова и какая-то подсознательная недоверчивость к Пахмутову. Чувства к Сафронову победили, руки дрожать перестали, а я как-то автоматически успокоилась. Взяла бумаги и углубилась в их изучение. В конце концов, Михаил должен был меня понять.

Я почти ничего не понимала в медицине, поэтому читала заключения, словно, какие-то иероглифы. Хотя, читала — очень сильно сказано, местами значение слов было разобрать весьма непросто. Но вот анализы настораживали. Там, где были указаны нормы, некоторые показатели сильно были понижены или завышены.