Фея (не) против любви (СИ) - Милок Анна

Была лишь одна загвоздка: я не помнила, как я здесь оказалась. Я вообще очень мало что помнила произошедшего накануне. Все воспоминания были надежно сокрыты густым белесым туманом. А вот никакой головной боли или похмелья не было, хоть я отчетливо помнила, что я вчера выпивала. Что же, значит, все не так плохо? Будем надеяться, что так.

И снова вернулся зуд в лопатках. Именно он заставил меня ворочаться беспокойно на кровати и упасть в конце концов. Я подошла к настенному зеркалу и приспустила рубашку с плеч. Пыталась разглядеть хоть малейшее раздражение, что не давало мне покоя, но кожа была чистой и гладкой. Может все дело в крыльях, которые долго были "взаперти"?

Стоило мне только подумать о них, как за моей спиной распростерлись два больших крыла. Словно у бабочки, только полупрозрачные, испещренные мелкими прожилками, которые складывались на них в причудливый узор. Будто иней на зимнем окошке. До чего же красивые!

Ой! Как же мне теперь показаться в городе, вдруг гномы тоже не особо привечают фей, и как же мне теперь лететь на Красавице? С крыльями меня еще чего доброго снесет с ее спины сильным потоком ветра. Надо бы их убрать…

Крылья, будто прочитав мои мысли, сложились и исчезли. А я застыла перед зеркалом как вкопанная, в изумлении даже открыв рот. Так просто?

Следующие минут пять я развлекала себя тем, что призывала крылья и заставляла исчезнуть. Они же слушались всех моих команд: послушно расправлялись и складывались за моей спиной.

“Надо показать Ратмиру!" — мелькнула мысль в моей голове, которой я и сама удивилась. Но желание похвастаться возымело верх и я все же вышла из комнаты, оказавшись в гостиной. Четыре двери по ее периметру, включая и ту, за которой осталась моя комната, могли бы запутать, но я отчетливо знала, куда мне надо. Может вместе с крыльями проснулась фейская интуиция?

За дверью напротив была комната, являющаяся абсолютной копией моей. Но это я уже узнала, когда вломилась туда, и чуть не растянулась на входе, споткнувшись о выступающий порожек. В моей комнате такого не было.

— Я научилась призывать крылья, — тут же с порога счастливо отозвалась я и поспешила продемонстрировать новые умения. — Доброе утро, — чуть тише добавила я, встретившись с хмурым взглядом мужчины, судя по которому лишь утренняя дрема не давала ему прибить меня прямо здесь на месте.

— Выйди, — наконец сказал он, тяжело вздохнув.

— Зачем? — Ляпнула я от радости, что убивать меня передумали.

Вместо ответа Ратмир встал с кровати и я тут же вылетела за дверь, не забыв ее и прикрыть за собой. Так и сказал бы, что ему одеться надо… Щеки залил предательский румянец, а крылья затрепетали словно на ветру.

— А они еще и светятся, — поспешила я похвастаться в закрытую дверь. Рык за ней заверил меня в том, что хмырь безусловно рад моим успехам.

Крылья приструнила, хмыря разбудила… Можно с чистой совестью идти завтракать.

Утром посетителей в таверне практически не было. Постояльцы либо давили щеками перьевые подушки, либо умчались спозаранку по своим делам. В углу зала у стойки клевала носом сонная подавальщица, которая предпочла досмотреть свой сон, чем обслужить голодных нас.

— Доброе утро. Есть тут кто? — громко сказала я, надеясь получить хоть чей-то ответ и желательно сытный завтрак в придачу. Вот Ратмир удивится… Спустится, а тут уже стол накрыт. Надоело быть бесполезной обузой.

— Чего орешь? — из кухни показалась пожилая гномка, вытирая руки о передник.

— Кушать хочется, — отчего-то жалобно ответила я.

— Всем хочется, — хозяйка смерила меня взглядом и продолжила более миролюбиво: — Пойдем, поможешь. От этой вертихвостки проку нет!

Гномка метко бросила кухонное полотенце в подавальщицу, но той все было нипочем. Вот он, здоровый молодой сон!

Меня подвели к столу, всучили в руки нож и таз с картошкой.

— У вас здесь мило, — сказала я первое, что пришло на ум, лишь бы отвлечь хозяйку и понять, что делать с ножом и картошкой. Теоретически, понимала, что надо чистить, практически, в первый раз держала в руках сырой картофель.

— Было когда-то, — вздохнула гномка и смахнула выступившие слезы. — Ты только посмотри, какая здесь раньше была красота, — с придыханием сказала она, подведя меня к одной из картин. Даже на кухне висело несколько пейзажей. — Узнаешь?

Я помотала головой.

— Вот именно! А ведь это Клодн.

Я неверяще уставилась в картину напротив. Невероятно… Ни намека на серость и безликость. Дома украшены цветами, в фонтане на центре площади сверкают золотые статуи, а каменные кладки домов блестят от инкрустированных полудрагоценных камней.

— Что же случилось?

— Заручились поддержкой эльфов на свою голову. Цена в десятину добываемого оказалась слишком велика. Знали бы, где упадем, соломку подстелили бы.

— Разве это так много? — никак не могла я взять в толк, как столь небольшая плата могла привести в запустение гномьи города.

— А вот нашла ты допустим камень, — гномка подхватила картофелину в руки. — С него должна отдать десятую часть. Представила? — я кивнула. — Но надо очистить, — хозяйка в два счета, ловко орудуя ножом, сняла кожуру с картофелины. — Отшлифовать, убрать изъяны, естественно, сделать огранку, — с каждым новым словом гномка отрезала от корнеплода по кусочку, пока он не стал совсем маленьким. — А теперь его надо отдать.

Гномка, выругавшись на языке недостойном леди, бросила кусочек в кастрюлю и отвернулась. Я понуро принялась за дело — чистить таз картошки. Руки жили своей жизнью, а голова своей. Последняя была забита тем, что мне не хотелось лететь в Альмиру, не хотелось жить там, не хотелось, чтобы меня считали злодейкой, крадущей богатство у бедных гномов. Рядом крутилась еще одна причина, как назойливая муха, но за эту мысль все никак не удавалось зацепиться. Вот почему-то не хотелось и все…

Глава 19

Если Ратмир и удивился, когда я вышла с подносом из кухни, то виду не подал.

— Надеюсь, не отравлено? — этот вопрос был единственной реакцией хмыря на мой труд, отчего захотелось вместо стола поставить тарелку ему на голову, при этом еще желательно перевернуть вверх дном.

— Очень вкусно, спасибо, — добавил этот ужасный мужчина, вероятно заметив как я без настроения выкапываю траншеи в картофельном пюре.

Но причина моего изменившегося враз настроения была не только в нем. Мы вышли из постоялого двора и неспешным шагом отправились в сторону загонов с вивернами. Если бы я могла, я бы, наверное, шла еще медленнее. Понимание, что уже сегодня я окажусь во дворце Альмиры, впервые меня не радовало.

— Кто это? — кивком головы я указала на большую обезглавленную статую на площади.

— Хм, да так, национальный герой, — Ратмир замялся, подбирая слова.

Я еще раз посмотрела на статую, заметив как в этот момент к ее основанию подошла гномка и вылила ведро с нечистотами рядом. Конечно рядом был сливной люк, но все же…

— Точно? — неверяще переспросила я, изогнув удивленно одну бровь.

— Это же к богатству.

— А головы его лишили тоже ради богатства?

— Гражданская позиция оппозиции гномов, — быстро нашелся с ответом хмырь, заставив меня улыбнуться.

Выдумщик…

Но зато в голову пришла успокаивающая мысль. Даже если дела обстоят так, как рассказывала хозяйка двора, то возможно я смогу повлиять на ситуацию изнутри. Кто мне мешает занять свою активную гражданскую позицию?

Пока я лелеяла в мечтах план по возвращению гномьей общине былого величия, мы успели подойти к нужному загону. Красавица, издали заметив наше приближение, уже бесновалась внутри, наскакивая на магический купол и переворачивая все вверх тормашками.

На мне по-прежнему была одежда Ратмира из-за опасений, что хищная зверушка может не признать во мне недавнюю знакомую. Идя по городу, я с тоской провожала витрины салонов, но ядовитая пасть виверны была страшнее поношенной одежды хмыря.

— Готова? — Ратмир протянул мне руку, чтобы помочь оседлать наш крылатый транспорт. Я молча подала ему свою, посчитав вопрос риторическим. — Можешь радоваться, принцесса, скоро окажешься во дворце.