Демониада (СИ) - Линдт Нина
— Рита все для меня. Сама понимаешь.
— Понимаю.
— Значит, друзья? — Ильвир чуть наклонил голову набок.
— Конечно, — я улыбнулась ему. — Я правда не обижалась, Ильвир. И я рада, что с Ритой все в порядке.
— Слава богам…
— Ильвир, ты в оружии разбираешься лучше, чем я. Мой меч в Аду вспыхнул огнем, когда я сражалась с Велиалом. Это какая-то реакция на демона?
Ильвир нахмурился.
— Покажи-ка меч.
Я сходила за оружием и положила его между нами на диван. Ильвир поиграл с отражением света на клинке, провел ладонью по украшавшим его гарду ставам.
— Я помню этот меч. Нет, тут обычные охранки, уберегающие бойца от случайных ран. И сплав самый обычный. Дело не в мече.
Его глаза: один тяжело-задумчивый и ироничный, другой обычный, — посмотрели на меня. Я отвела взгляд. Значит, дело в посвящении. Что-то со мной Старуха сделала. Что-то хорошее? Или мне придется за это заплатить?
— Знаешь, Настя, — Ильвир чуть дотронулся до меня ладонью. — Чем больше я узнаю тебя, тем больше убеждаюсь, что ты не просто говорящая с призраками. Ты как этот меч: обычная с виду, с определенными способностями, но внезапно вспыхивающая внутренним огнем. Ты спасла не только мою дочь. Спасла Локи, Диего, а ведь они сами по себе сильнее и могущественнее тебя. И все же… именно ты веришь в каждого из нас так сильно, что становишься сильнее ради нас. Это удивительно. Это то, что восхищает меня в тебе. Ты очень сильная духом.
— Боюсь, что ты переоцениваешь меня, Ильвир. Не такая уж я сильная.
— А мы еще посмотрим, — подмигнул мне его обычный глаз. — Посмотрим.
Вчера, пока мы корпели над реестром, пришедшим из Лиссабона, вошла Рита, села напротив (мы в кабинете Цезаря вокруг его стола сидели вчетвером: Джонни, Диего, Лика и я) на диван, и пока мы читали каждый по столбцу на странице, смотрела на нас. Рита хороша: в широких клешеных брюках, жакете с эффектным поясом, подчеркивающим ее осиную талию, широкополой шляпе, из-под которой каскадом падают уложенные рыжие волосы… Джонни заметно занервничал с ее появлением. Интересно, у них что-то было? Ведь Джонни немало времени провел с Ритой, а она так и излучает искушение, недаром, что ведьма. Но Джонни — демон. И граф Виттури…
Усилием воли заставила себя вчитаться в старинный текст, португальский, написанный от руки, был почти непонятен, но мы надеялись, что найдем хоть что-то отдаленно напоминающее описание картины с демонессой. После посвящения мне стало легче переключаться с мыслей о графе на другие, как же я была за это благодарна Старой Ведьме!
— Уф, — Лика потянулась, — в моем столбце ничего. Пойду сделаю нам всем какао.
Какао Лика делала невероятно вкусный, с палочкой корицы и воздушными облачками зефирок, которые выпекала сама. Я даже уговорила ее выпекать для нашего кафе: вкуснее зефирок, сделанных ангелом, я ничего не нашла. Пепе с энтузиазмом отнесся к зефиру: мы подавали по одной с чашечкой кофе.
Когда ангел вышла, Рита отложила журнал с глянцевыми картинками, поднялась и подошла к столу.
— Мальчики, если не возражаете, нам с Настей надо поговорить.
Мальчики не возражали. Слегка разочарованные, что Рита не явилась по их душу, они вышли, прикрыв дверь кабинета за собой.
— Настя, что с графом Виттури? — огорошила меня Рита.
— В каком смысле?
— Он какой-то… странный.
— Он демон, Рита, нормальным он не был никогда, — попыталась отшутиться я. В зеленых глазах Риты не было ничего, похожего на смех, а вот желания испепелить меня хоть отбавляй. — И вообще, чего ты меня спрашиваешь? Я его почти не вижу.
— Почти не видишь? — Рита просканировала меня с головы до пят. — Ты знаешь, что ночами он сидит на подоконнике твоего окна?
— Что?!
Рита пожалела, что ляпнула это. Мое сердце подпрыгнуло, застучало, как бешенное. Он так близко каждую ночь! А я его не чувствовала совсем. Ему удалось порвать нашу связь? Тогда зачем ему мой подоконник?
Разум проснулся чуть позже: да угомонись, идиотка. Джонни просто больше тебя не сторожит, вот графу и приходится тебя охранять. Ты же сосуд, полный питательной крови для Ноктурны. «Чаша Грааля», — вспомнились слова говорящего с призраками. Я передернула плечами.
— Я не говорила с графом. Не знаю, что тебе сказать, Рита.
Красавица-ведьма недовольно хмыкнула. Вошла Лика с подносом, за ней просочились Джонни и Диего. Минут десять мы сидели на диване и болтали. Потом снова взялись за работу. Рита прошла в свой кабинет этажом ниже, у нас там были еще помещения, соединенные с этажом агентства винтовой лестницей, но, в основном, складские, а также небольшая квартирка Цезаря.
Рита облюбовала себе маленькую каморку, и теперь там висели сухие травы и стояли колбы с жидкостями и веществами неизвестного происхождения. Мы к ней не лезли, да и ведьма сама закрывалась, пуская только Ильвира.
— Возможно, вот это? — Лика провела пальцем по одной из строк. — Упоминается, что в году 1756 привезено было 10 картин, уцелевших при пожаре доминиканского монастыря в Гимарайнш. Вот здесь: успение девы Марии, святой Фома Аквинский… вот! «И весьма мерзкого вида картина с демоном в образе женщины». Возвращены 9 картин, одну оставили в хранилище.
— Значит, картина в Португалии? — уточнил Джонни.
— Мы не дошли до реестра исходящих картин.
— Так давайте его откроем. Найдем дату возвращения картин монастырю, — Диего взялся за старые листы реестра.
— 8 октября 1756 года, — сказала Лика, проверив запись, — тут прямо на полях пометка.
— Значит, 8 октября. Читать начнем с этого момента.
— А вдруг это не наша картина? — я задумчиво обняла ладонями еще горячую чашку какао.
— Надо проверить любую зацепку, — Джонни покрутил фенечки на запястьях. — Ноктурна не должна добраться до нее первой.
Чихнув от пыли, поднявшейся от перелистывания реестра, я отошла к окну и взглянула на Барселону. Город был залит весенним солнцем. Небо было чистым, без облаков. Самое оно, чтобы гулять, а не копаться в реестрах таких давнишних, что найти что-либо в них, все равно, что иголку в стоге сена отыскать.
— Нашел! — Диего ткнул пальцем в страницу. — «Брат Ансельм увозит с собой 6 Евангелий в окладах и 3 картины: крещение Иоанна, мученичество св. Лучии и на дознание картину с богомерзкой жрицей сатаны».
— А куда увозит? — Лика нетерпеливо тряхнула золотыми кудрями.
— Неизвестно, — Диего с досадой выругался. — Опять тупик. И может, не наша картина вовсе.
— Погоди, — Лика задумчиво покрутила пресс-папье Цезаря. — У каждого монастыря своя летопись, хозяйственные книги. Может, если здесь не написано, куда отбыл брат Ансельм, то найдем что-нибудь в летописи самого монастыря в Лиссабоне?
— Но у нас ее нет, — Диего сверкнул глазами, облизал пухлые губы и тут же повеселел: — Значит, едем в Португалию!
— Погоди веселиться, — обрезал его Джонни, — сначала Старику эту новость сообщи, посмотрим, кого он пошлет.
— Да и не надо, может, ехать, кажется, в Лиссабоне есть агентство или агент? — Лика пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить. — Педро, по-моему. Я сейчас, сверюсь с базой!
Ангел унеслась на свое рабочее место.
Я переглянулась с Диего. Оборотень по-прежнему недолюбливал Джонни, и между парнями постоянно чувствовалось противостояние. Они еще внешне были такими антагонистами, что объединить их в команду казалось невозможным. Может, и лучше, если есть возможность связаться с агентом в Португалии. Если бы граф отправил этих двоих на задание, они, может, от монастыря камня на камне не оставили. То, что меня в поездку не взяли бы, я верила абсолютно: не тот сейчас момент, чтобы отдаляться от графа Виттури: мою кровушку могут снова возжелать силы тьмы. Сосуд следовало охранять и хранить. Иногда ощущать себя пробиркой с лекарством для Ноктурны было противно. И как она на меня в аду не набросилась? Удивительно. Может, пока по моей крови гуляло зелье Риты, я была невкусной?
