Коварные ступеньки - Людвиг Светлана Дмитриевна
— Чёрт… — Ваня опрокинул голову на ладони. — Вот откуда ты такая взялась?
— Я права?
— Более чем. Так что подловить тебя я не смог.
— Вань, — протянула я, пододвинувшись ближе и буквально подставив ему под нос свои коленки, — ты сам ни с одной из бывших не расставался?
— Ни с одной. Они все ушли, все девять. Точнее уезжали на лето и всё. Я не самый завидный жених.
— Может, стоило поехать хоть за кем-то?
— Не в этом дело. Яна вернулась сюда, преподаёт, но что было, то прошло. А за остальными не больно-то и хотелось срываться. Подозреваю, месяц-два, розовые очки бы спали… мы бы разбежались.
— Кстати, не факт, что тогда инициатором разрыва не стал бы ты, — заметила я важно. — Это тебе не школа, где кормят, поят, хозяйство раздельное. Они бы требовали, ничего не делая. Ты бы медленно пришёл в ужас… Только я всё равно не понимаю, почему мне нельзя целовать учителя, если мы друг другу нравимся, а руководство палки в колёса не вставляет.
— Я к тебе уже привязался. Через год будет очень больно тебя терять.
Я закатила глаза. Тяжко вздохнула. Ловким движением себя оказалась у Вани на коленях и обняла его за шею.
— Это самая тупая отмазка из всех, что я слышала, — доложила я и провела пальцами по его губам.
Он смотрел на меня с отчаянием, но заворожённый. Будто бы не девушка его ласкает, а ветер на крыше высотки или волны в Байкале — прекрасно и страшно одновременно. И нет возврата, если сделаешь лишний шаг.
Я могла бы сделать первый шаг за Ваню — схватить, заставить потерять равновесие и утащить в свою бездну. Но я ждала, когда он сдастся.
Незаметно он прижал меня к себе. Ещё недавно не держал даже, а тут я так близко, что не выбраться. Второй рукой перехватил мою кисть, мешая дразнить его губы. Поцеловал тыльную сторону ладони. Запястье. Локоть. Плечо…
Реальность померкла — остались мои вздохи, его поцелуи и дымка из-под полуприкрытых ресниц. Я двигалась, ведомая, выгибаясь навстречу, и не заметила, как оказалась спиной к нему. Днём в нас горела страсть — сейчас окутывала нежность. Игривые, будоражащие укусы на шее, касания пальцев под блузкой — всё это заставляло меня таять.
Пуговки на блузке он расстёгивал по одной, я едва не сошла с ума, пока дождалась момента, когда смогу скинуть её, выпорхнуть из рукавов точно птица из клетки.
— Где нравится? — спросил Ваня внимательно, прокладывая вдоль позвоночника дорожку из поцелуев.
— Везде, — честно ответила я, подумала и распрощалась с лифчиком.
— Маленькая развратница, — шепнул зельевик, прижимаясь ближе. Я хотела возразить, что развратница я большая, но мужские руки коснулись сосков, сжали груди. Я выдохнула-вскрикнула и расхотела что-то говорить. Хотела лишь чувствовать его.
Края Ваниной футболки я подцепила ловко, потянула вверх. На миг ему пришлось поднять руки — и светлая ткань полотнищем взмыла у нас над головами, а потом опустилась на стол.
— Нас же просили не устраивать стриптиз в общественных местах, — усмехнулся мужчина, окутывая меня собой точно пледом — горячим и гладким.
Я чувствовала Ванино прерывистое дыхание, ощущала напряжение, желание. Его слова я оставила без ответа. Слова вообще были лишними. Только дыхания, касания, тела. А слова — пустышки.
Ваня скользнул рукой мне под юбку. Осторожно, точно боясь моей реакции. Но как я могла отреагировать, кроме судорожного вздоха и горячей волны по всему телу? Сойти с ума, хотеть большего. Откинувшись назад, выгнувшись, я взволнованным шёпотом потребовала:
— Хочу тебя.
— Уверена? — удивлённо спросил он. — Я бы ещё послушал твои стоны…
— Хо-чу те-бя, — повторила я чётче. Может в первый раз выразилась неясно? — Я хочу, чтобы ты меня взял. Прямо сейчас, прямо здесь, сию секунду. Я более чем уверена. Мне надо тебя уговаривать?
— Попробуй, — усмехнулся он. Ах, он…
Я выскользнула из рук и развернулась. Под затуманенным взглядом медленно встала коленями на лавку так, чтобы мужчина оказался у меня в плену. Грудь к груди, дыхание неровное, уже одно общее, а не два разных, потому что грань между нами трудно провести. Я обхватила Ванино лицо руками, коснулась губ медленно, ласково. Позволила открыться мне, а потом сама повела этот танец. Губами, языком, подаваясь навстречу всем телом. Желание мужчины я ощущала всё явственнее и распалялась от этого сильнее; возбуждалась от собственной власти.
На пару секунд нам пришлось прерваться, чтобы Ваня пересадил меня на стол и всё же скинул штаны — сдался. Мы повторили уже пройденное сначала, только быстрее набирая обороты и теряя голову. С каждым мгновением становились ближе и ближе друг к другу — настолько, что мы уже одно целое.
В самом конце я не сдержала крик. Кажется, он был громким, потому что когда мы, насытившись друг другом, остановились, позволяя прохладному воздуху привести нас в чувство, в учебном корпусе загорелось одно из окон. Пришлось торопливо нырять под стол и ждать там, сдерживая смешки, пока свет погаснет.
— Я у тебя не первый? — вдруг спросил Ваня, когда я уже натягивала блузку.
— А что, есть сомнения? — с усмешкой спросила я, застёгивая пуговки.
— Не ожидал. Думал, попробую тебя соблазнить, ты испугаешься…
Я хрюкнула и сдавленно захихикала в кулак. Не перебудить бы тут всех учителей.
— Между прочим, ничего смешного! — назидательно заметил Ваня, но смех уже и его разбирал. Хотя подозреваю, мой пример просто оказался слишком заразительным. — До этого ни одна не дала с первого раза, даже если с девственностью попрощалась давно! А ведь я, как истинный джентльмен, и так месяц выдерживал.
— Ох, — выдохнула я, призвав себя к порядку. Вот узнает он, сколько мне лет — обхохочется. — Я тебе все коварные планы срываю. Не пора уже смириться и перестать воспринимать меня как обычную маленькую девочку?
— Может, и пора, — улыбнулся он. Сразу видно, после хорошего времяпровождения дурных мыслей у него в голове стало в разы меньше. Уже без стеснения, Ваня подошёл и обнял меня, вдохнул аромат волос. — Тогда давай по-взрослому. Ходят слухи, к тебе тут какой-то тип из маглиции клеился…
— Нестеренко-то? — оторопело переспросила я. Прям не знала, что ответить. Кстати, как у него имя я тоже не знала, чем и поспешила поделиться. — Да я даже, как звать его, не знаю. И я его сразу предупредила, что у меня тут почти парень. Он сказал, всё равно конфеты таскать будет, но мы же можем их вместе есть?
— Шустрая какая, — хмыкнул любовник. Ещё раз принюхался… — Ты интересно пахнешь. К тебе примешались запахи зелий, как к моему наставнику, бывшему здешнему зельевику. Только они все слабые, но некоторые ноты такие, будто ты варишь одно или несколько зелий регулярно. Мёд с лимоном очень чёткие. Вербена, сандал, олива… ель.
По спине пробежали мурашки вовсе не от удовольствия. Вот это ничего себе! Он назвал все растительные ингредиенты моего отвара молодости! Все! Хорошо, что камни не пахнут, а то раскусил бы меня прямо здесь.
— Редкий состав, но где-то я его встречал…
— Это косметические, — попыталась я спасти положение. — Я для мамы и для себя делаю постоянно.
— Да, — подтвердил он скорее для себя, — вряд ли бы ты стала переводить изумруды…
Вашу мать! — хотелось закричать мне. Шпион, блин! За полминуты он вспомнил, где встречал состав и добрал компоненты! И это он ещё переживал из-за моего скромненького за целых полчаса составленного списка зелий?
Сделав глубокой вдох, я удержалась от комментариев и просто расслабилась в его руках. Изумруды не пахнут — изумруды к делу не пришьёшь.
ПРОЛЁТ ДЕВЯТЫЙ — С КОВАРНЫМИ ПЛАНАМИ
Спала я в итоге плохо. Не из-за того, что у кого-то слишком острый нюх. Просто мне приспичило подумать о его бывших, мысли натолкнулись на случайно упомянутую Яну, которая, судя по оговорке Сони, здесь преподаёт… И они мне очень не нравились. Я не ревновала — я не могла сложить два и два.
— Сонь, — спросила я с утра, собираясь на уроки, — а что ты знаешь про ту Ванину бывшую, которая здесь работает? Яна, вроде.
