Даниэль Рэй - Данфейт
— В сексе. Тот аркаин, что сильнее, прикрепляет к своей оболочке того, кто слабее во время оргазма. Первый, после "Возвышения" называет себя "зрячим", второй — "матриати".
— Ты говоришь о рабстве?
— Называй, как хочешь, — ответил Кимао и отвернулся. — Одни созданы для того, чтобы управлять, другие — чтобы охранять тех, кому принадлежат.
Данфейт молчала. Она еще не осознала того, что он хотел ей сказать. Безусловно, она все поняла, но еще не осознала…
— Ты хочешь сказать, что мы с тобой…
— Да, переспали.
— Когда?
— Ночью.
— И ты сделал из меня раба?
— Матриати, а не раба. Когда твое поле привыкнет к тому, что зависит от меня, силы вернутся к тебе.
Данфейт продолжала внимательно на него смотреть. Он повернулся к ней и заглянул в глаза. Он чувствовал себя предателем, лжецом, который обманом лишил свободы другого человека. Она теперь принадлежала ему, как вещь. Как к вещи он и обязан был относиться к ней. Его желания для нее закон. Любая прихоть, любой каприз должны были быть удовлетворены по первому требованию. Иначе… Что иначе? Он сможет ее убить? Он сможет заставить ее корчиться в муках перед ним? Он принесет ей страдания, гораздо большие, чем физическая боль? В том мире, где существовал он, матриати не уважали. И даже страх быть повергнутым от руки зрячего, которому принадлежит раб, не способен был изменить этого. Но все равно, каждый день пары связанных создавались вновь и вновь. Одни соглашались сыграть в игру, где победителем должен был оказаться только один. Другие подчинялись добровольно, чтобы навсегда связать свою судьбу с тем, кого по-настоящему любили.
— Что ты сделал? — закричала Данфейт. — Что ты сотворил со мной?!
— Он закрепил тебя к своему полю, — уставшим голосом ответил Учитель, вошедший в зал. — Теперь ты не можешь покинуть его против его воли. Не можешь причинить ему вред, не можешь позволить ему умереть, ведь погибнешь при этом сама.
Данфейт поднялась на ноги и посмотрела на Учителя. Этот взгляд… Кимао был знаком этот взгляд. Так же смотрела на Ри его мать перед смертью. Разочарование и презрение, и еще боль от раны, которая кровоточила всю ее жизнь.
— Он подкормил нас риагой на ужин.
— Чем? — не поняла Дани и посмотрела на Кимао.
— Афродизиак направленного действия. Тебя начинает тянуть к тому, кто съел то же самое.
Данфейт закрыла глаза и пошатнулась.
— Подробностей ты не вспомнишь. Я так хочу. Но в общем, ты уже все поняла.
— Ты… — прошипела Данфейт и кинулась на него.
Ему даже не пришлось поднимать своей руки, чтобы остановить ее. Девушка упала перед ним на колени и склонила голову, не в силах подняться или что-нибудь ответить.
— Это ничего не значит. Здесь нет эмоций или чувств. Это — "Возвышение", которое под действием риаги, я тебе подарил.
Он говорил об этом, как о подачке. Честь? Он оказал ей честь, поработив и привязав к себе? Ярость Данфейт достигла своего апогея и заставила ее против воли хозяина поднять свою голову.
Кимао даже наклонился к ней, зная, каких усилий ей стоило перечить ему. И то, что он увидел на дне ее темных карих глаз, его удивило. Это нечто, что пульсировало внутри и разгоралось, словно огонек, то, чего он никогда не видел в глазах других женщин, смотревших на него. Он попытался заглянуть в ее мысли, но абсолютное молчание лишь подтвердило его первоначальное предположение: все не так просто, как могло показаться вначале.
Данфейт сжала руки в кулаках и мысленно закричала. Так же сильно, так же громко, как кричал он, сбивая ее с ног вчера. И этот вой он услышал в своей голове. Он оглушил его на долю секунды, на тот миг, пока Кимао не остановил ее. Теперь Данфейт лежала на полу. Она не могла двигаться, точнее, она вообще не чувствовала собственного тела. Она увидела, как Учитель склоняется над ней и заглядывает в пустые глаза.
"Почему?" — мысленно произнесла Данфейт, обращаясь к нему.
— Кимао слишком талантлив. Мои бывшие соратники рано или поздно разглядят в этом опасность. У тебя тоже есть свой дар. Ты ловкая, быстрая, выносливая, но, к сожалению, до сих пор не научилась управлять материей. Вначале я рассчитывал, что смогу обучить тебя, но увы… А потом я увидел в тебе нечто иное. Ты словно создана для того, чтобы быть матриати. Матриати для Кимао. Я готовил тебя, сумел развить твои способности и отшлифовать мастерство. Оставалось лишь закрепить тебя за ним. Над этой задачей я размышлял довольно долго. Я знал, что он вряд ли согласиться принять такую спесивую натуру, как твоя, добровольно. Потому пришлось пойти на хитрость.
— Отойди от нее, — прошептал Кимао. — Не думаю, что ей приятно лицезреть тебя.
Ри выпрямился и посмотрел на Кимао.
— Так ты благодаришь меня за подарок?
— Ты говоришь о человеке, а не о вещи.
— Пусть так, но ведь это не я закрепил ее? — улыбнулся Ри.
— Какой же ты…
— Это ты такой, Кимао. Ты.
Кимао отвернулся от него и откинулся в кресле.
— Слушай внимательно, Данфейт, — обратился к ней Учитель. — Повторять этого тебе никто не станет. Освободиться можно, но для этого нужно превзойти своего зрячего. Другого пути у тебя нет. Я дал тебе шанс, выбив место в Академии. Я знаю Кимао, он не станет тебе мешать или пытаться пользоваться тем, что получил. Просто, ты будешь его охранять, вот и все. Если сможешь возвыситься над собой — станешь свободной. Если нет — умрешь вместе ним.
— Будьте Вы прокляты, Ри Сиа!!! — застонала Данфейт и закрыла глаза.
Учитель искоса посмотрел на Кимао.
— Не стоит говорить ее губами.
— Будь ты проклят, Ри Сиа, — ответил Кимао и поднялся с кресла. — Будь ты проклят!
* * *После того, как Учитель покинул зал, после того, как Кимао отпустил ее и ушел следом за ним, Данфейт смогла подняться на ноги. Что произошло? Как? Кто она теперь и что ей делать с этим?
Данфейт поплелась в свою комнату. Достав из шкафа сумку, она начала собирать свои немногочисленные вещи. Ей нужно уйти… Спастись от этого, от него, от всех них…
— Я так и думала, что ты захочешь смыться.
Айрин вошла в ее комнату без стука и присела на кровать.
— Убирайся отсюда! — закричала Дани и указала пальцем на дверь.
— Ты лучше присядь и послушай меня.
Данфейт даже с места не сдвинулась. О, как же она ненавидела ее в этот момент! Улыбка. Сестра улыбалась ей!
— Ты даже не представляешь, какую честь тебе оказали, — ответила сестра. — Ты смотришь на все это однобоко, только с позиции своей личной свободы. Но перед тобой открываются другие перспективы. Они будут тебя уважать, они начнут бояться. И, безусловно, кто-то из них станет завидовать тебе.
