Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки

Его сын кинул на прощанье чрезвычайно внимательный, но абсолютно лишенный каких бы то ни было чувств взгляд, и последовал за отцом.

Я молча смотрела им в след. Мне хотелось крикнуть, воскликнуть 'Вот черт!', или хотя бы топнуть ногой, однако ничего этого позволить себе я не могла. Здесь желали видеть образ благочестивой и правильной девочки, его и следовало придерживаться.

И вот теперь угрюмее тучи, я следовала за лакеем обратно в спальню.

Когда дверь закрылась, и я осталась одна, то уселась в кресло с ногами и, расстегнув воротник блузки, как было привычно, принялась размышлять.

Сперва герцог был недоволен выбором Кларенса, теперь почему-то всеми руками ухватился за предоставленную возможность слепить из меня куклу, которая будет послушна воле и, не позоря титула, неяркой марионеткой вращаться в обществе. Неужели ему хочется, чтобы хотя бы я как-то прикрывала своей благопристойностью все выходки племянничка? Этакая образцовая спокойная малышка, которая без скандала и всего прочего принесла бы наследника, а потом принялась бы его воспитывать в нужных для герцога устоях? Вот только меня это все совершенно не устраивало. Я не собиралась прикрывать собой то, что вытворял Кларенс. Если честно — я вовсе не собиралась становиться его супругой. А может быть, герцог желал чего-то другого? Но вот чего?

Хотя для меня это было не настолько важно. Сейчас моей основной задачей было выкрутиться из сложившегося положения. В идеале надо бы выяснить, а не соврал ли мне герцог? Вдруг мне удастся вернуться домой? Мне совершенно наплевать, что стало бы потом с Кларенсом и со всеми прочими, если бы вдруг это произошло. У меня в сложившейся ситуации девиз был один — своя рубашка ближе к телу.

Итак, примем за основу такой план. Первое, выяснить, возможно ли вернуться, и как. Второе, если это невозможно сделать, то раз и навсегда отвадить от себя Кларенса. Это сейчас он говорит, что видеть меня не может, а за дальнейшее никто не поручится.

Меня больше всего пугало, что если герцогу при помощи камеристки и портного удастся сляпать из меня нечто, по местным меркам, пристойное, вдруг Кларенс передумает ссылать меня, а оставит подле себя? Вот что окажется самым ужасным!

Если он это сделает, то раньше или позже, сломив мое сопротивление, пусть даже физическим способом, сделает меня полноценной супругой. То есть, говоря простыми словами — переспит со мной. И потом будет делать это…

Ой мамочки! В этом мире и медицина, поди, на уровне семнадцатого-восемнадцатого века нашей Земли. Ни тебе анестезии, антибиотиков и кустарные способы лечения подагры слабительным и расстройство желудка пилюлями с тяжелыми металлами.

Так что никаких детей однозначно! Мне помереть раньше времени никак не светит. Да и прочих контактов, в смысле интима — избегать, как огня. А то как подцеплю что-нибудь… От таких мыслей аж мороз по коже продирает.

Значит третьим и обязательным пунктом действия станет: смыться из особняка для начала в Адольдаг, прижиться там, неспешно узнать местные традиции и правила поведения, а потом тихо сделать ноги и осесть где-нибудь в дальнем уголке государства, в виде вдовушки чуть ниже средней руку, вечно скорбящей по безвременно усопшему супругу.

Такими будут основные пункты плана, а с мелочами типа достоверной легенды и документов буду разбираться по мере возникновения возможностей.

Обдумывать дальше сложившуюся ситуацию мне не дали. В дверь постучали, и в комнату вплыла степенная, с холодным взглядом, строгая дама в темном платье с большим кружевным воротником, застегнутым у горла овальной камеей. Волосы ее были убраны в строгую, но элегантную прическу, а в ушах покачивались маленькие сережки в виде перламутровых капелек. За ней, как собачонка на поводке, семенила Меган.

— Доброе утро, миледи. Я мисс Регер, — представилась она. — Клара Регер. Его светлость герцог Коненталь передал, что вам требуется моя помощь с облачением. А так же он просил, чтобы я помогла вам освоиться со всем необходимым, что положено супруге маркиза Мейнмор.

Говорила она все это таким непререкаемым тоном, что я поняла — сколько бы я не сопротивлялась и что бы не предпринимала, все будет сделано так, чтобы его светлость остался доволен. Поэтому я вынуждена была вздохнуть и поприветствовать мою наставницу-надзирательницу.

— Здравствуйте мисс Регер. Я благодарна герцогу, что он проявляет столь большую заботу обо мне.

Однако Клара, словно не слышала меня. Окинув промораживающим до самых костей взглядом, она сухо попросила:

— Миледи выйдите на середину комнаты. Я должна посмотреть на вас, дабы определить, что из уже имеющихся нарядов и белья подойдет.

Я поднялась из кресла начала снимать вещи. Мисс Регер не спускала с меня глаз, подмечая каждую деталь. Когда я разделась до колготок и майки, она подошла ко мне с лентой наподобие сантиметра и принялась снимать мерки. Все действо происходило в молчании, разве что иногда женщина позволяла себе более протяжный и глубокий вздох. Что он означал, удовлетворение или наоборот — недовольство, я не знала, лишь чувствовала ее пренебрежительное отношение ко мне, словно бы я совершила что-то непристойное.

Когда со снятием мерок было покончено, мисс Регер обернулась к Меган и недовольно вскинула бровь.

— Ты еще ничего не разложила? — безэмоционально спросила она.

Девушка, которая до этого с интересом разглядывала мои вещи, побледнела и кинулась к шкафу, а мисс Регер вновь переключила свое внимание на меня.

— Миледи, прошу простить за последующие слова, — холодно начала она, — но это пожелание его светлости герцога Коненталя. Но я бы рекомендовала вам убрать подальше свои вещи, и в дальнейшем носить лишь то, что пристало маркизе Мейнмор.

С этими словами, она взяла с кровати панталоны, сорочку и чулки с подвязками, и подала их мне.

— Пройдите, пожалуйста, за ширму, — она указала мне на расписное сооружение, стоявшее у стены, которое я приняла за затканное шелком панно, — и переоденьтесь, а потом я помогу вам облачаться дальше.

Меган оставив распаковку вещей, проскользнула между мной и мисс Регер и поспешила отставить ширму от стены.

Мне пришлось пойти выполнять просьбу-приказание. С сорочкой, чулками и подвязками я разобралась довольно быстро, благо видела, как и что делали героини в исторических фильмах, а вот с панталонами пришлось повозиться. Поскольку резинка в этом мире отсутствовала как факт, то панталоны: во-первых, состояли из двух половинок, крепящихся на поясе завязочками, а во-вторых, меж штанинами была дырка. Когда я это обнаружила, то поперхнулась.