Наследница. Корона. Тайны Отбора - Кира Касс
– Ваше высочество, прошу прощения, что заставили вас так долго ждать. Пришлось съездить в магазин, – сказал Сеймур, выкатывая передвижную стойку с развешенными на ней брюками.
– Ничего страшного, – отозвался я, сдвигая в сторону бумаги. Я решил, что остаток дня поработаю у себя в комнате. – Ну как, нашли что-нибудь?
– Есть на выбор несколько вариантов, сир. Уверен, вы отыщете среди них подходящий вашей даме.
Я в полной растерянности уставился на одежду:
– И какие брюки носят женщины?
Сеймур с улыбкой покачал головой:
– Не переживайте, ваше высочество, мы решим этот вопрос. Вот эти белые имеют более женственный крой и будут хорошо смотреться с любыми топами, которые сошьют ей служанки. То же самое относится и к этой паре.
Он продемонстрировал мне несколько вариантов, и я попытался сообразить, какие из них лучше и как она будет в них выглядеть.
– Сеймур, возможно, это не имеет никакого значения, но она Пятерка. Думаешь, девушка будет себя уютно в этом чувствовать?
Он взглянул на стойку:
– Если она здесь, сир, то определенно стремится к роскоши.
– Но если бы она стремилась к роскоши, разве стала бы просить брюки? – возразил я.
Сеймур кивнул:
– Джинсы. – Он снял со штанги пару из джинсовой ткани. Я никогда в жизни не носил джинсов, и эти тоже не показались мне слишком симпатичными. – Думаю, вот то, что ей нужно.
Я снова оглядел возможные варианты:
– Пожалуй, но положи к ним еще и ту, самую первую пару. И наверное, еще одни на всякий случай. Считаешь, они придутся ей впору?
Сеймур улыбнулся:
– Я распоряжусь, чтобы к вечеру все три пары подогнали по ее меркам. Значит, юная леди выиграла, да?
Я пожал плечами:
– Пока нет, но я надеюсь, что, если выиграет и я дам ей больше, чем она рассчитывала, свидание все равно состоится.
– А она, похоже, действительно вам нравится, – заметил слуга, выкатывая стойку обратно в коридор.
Я ничего не ответил, но, когда дверь за ним закрылась, задумался. Было в ней что-то притягательное. Даже то, как она демонстрировала свою неприязнь, только еще больше раззадоривало меня. Я невольно улыбнулся.
Глава 8
– Ты уверен? – переспросил я.
– Абсолютно, – заверил меня курьер.
– Ни слезинки?
– Ни единой, – ухмыльнулся он.
Остановившись перед дверью в комнату Америки, я удивился, отчего так бьется сердце. Девушка совершенно недвусмысленно дала понять, что не питает ко мне никаких чувств. Именно поэтому я выбрал ее первой. С этим свиданием не должно было возникнуть проблем.
Я ожидал, что мне откроет прислуга, но, когда дверь распахнулась, на пороге с саркастической улыбкой стояла Америка.
– Можешь в целях конспирации взять меня под руку? – спросил я.
Америка со вздохом обвила мой локоть, и мы вышли в коридор.
Я ждал, что она начнет жаловаться, утверждать, что на самом деле она должна была победить, но Америка молчала. Расстроилась? Неужели ей настолько не хотелось никуда со мной идти?
– Мне жаль, что она не заплакала, – закинул я пробный шар.
– Вижу, как тебе жаль, – съязвила она, и я понял, что все в порядке.
Может, она и была чем-то расстроена, но шутки, похоже, превратились в наш тайный язык. Если мы найдем способ выбраться на эту уже знакомую территорию, все будет в порядке.
– Я никогда раньше ни на что не спорил. Мне понравилось выигрывать.
– Новичкам везет.
– Наверное, – согласился я. – В следующий раз попытаемся ее рассмешить.
Взгляд ее рассеянно скользил по стенам и потолку, и я понял, о чем она задумалась.
– Какая у тебя семья?
Америка состроила гримаску:
– В каком смысле?
– В самом прямом. Твоя семья, должно быть, очень отличается от моей.
Она росла с братьями и сестрами, в тесном домике… где плакали из-за пирожных. Я даже представить себе не мог жизнь ее семьи.
– Пожалуй. Мы, например, не надеваем к завтраку тиары.
Америка рассмеялась мелодичным смехом, так подходящим Пятерке.
– Приберегаете к ужину?
– Разумеется.
Я против воли фыркнул. Мне нравилось ее чувство юмора. Оно походило на мое собственное. Интересно, можно вырасти в двух разных мирах и оказаться родственными душами?
– Что еще тебе сказать? Я средняя из пятерых детей.
– Из пятерых? Ого!
Шумно у них, наверное, было.
– Ну да, – удивилась она моему изумлению. – У обычных людей, как правило, много детей. Я тоже завела бы целую кучу, если бы могла.
– Что, правда?
И еще одно совпадение, на этот раз очень личного характера.
Ее застенчивое «да» сказало мне, что для нее этот вопрос тоже очень личный. Почему-то неловко было обсуждать будущую семью с девушкой, с которой, по логике вещей, у меня должен быть шанс эту самую семью создать, но на самом деле этого шанса нет.
– Моя старшая сестра Кенна замужем за Четверкой, – продолжала Америка. – Она теперь работает на фабрике. Мама мечтает, чтобы я тоже вышла замуж как минимум за Четверку. – (Интересно, Единица-то чем ее не устраивает?) – Но тогда мне пришлось бы бросить пение, а я этого не хочу – слишком его люблю.
Кажется, все ясно. Этот ее бывший, очевидно, выдающийся Пятерка.
– Хотя я ведь теперь Тройка. Так странно об этом думать. Вероятно, я попытаюсь и дальше заниматься музыкой, если получится. Потом идет Кота. Он скульптор. В последнее время мы практически его не видим. Он пришел проводить меня, когда я уезжала сюда, но этим все и ограничилось.
В ее тоне проскользнуло что-то похожее на грусть или сожаление, но Америка быстро продолжила, и я не успел ничего спросить.
– Следующая я, – произнесла она, когда мы дошли до лестницы.
Я лучезарно улыбнулся:
– Америка Сингер, мой лучший друг.
Она шутливо закатила глаза, и в них отразился свет люстр.
– Все верно.
Ее слова бальзамом пролились на мою душу.
– Следом за мной идет Мэй. Это она подложила мне свинью и не заплакала. Нет, в самом деле, это форменное свинство с ее стороны. Как она могла не заплакать! Сестра тоже художница. Я ее обожаю. И самый последний – Джерад. Он совсем малыш, ему только семь. Он еще не определился, чем хочет заниматься – музыкой или рисованием. Больше всего он любит гонять мяч или наблюдать за жуками, что, конечно, очень увлекательно, но на жизнь этим не
