Я тебя придумала - Анна Шнайдер
— Повелитель!
Принцесса Луламэй, смущённо улыбаясь, схватила дочь за руку.
— Я прошу прощения. Пойдём, Леми, тебе уже пора спать.
— Леми? — выдохнул Робиар, и девочка радостно закивала.
— Да-да, дядя! Меня так зовут — Леми! Лемена. А можно мне приехать к тебе в гости? Я никогда не видела других замков!
— Прошу прощения, Повелитель, — сказала Луламэй, с трудом удерживаясь от улыбки. — Лемена недавно почему-то начала бредить большими замками.
— Приезжайте, — прохрипел Робиар, чувствуя, как что-то теплеет в груди, в области сердца, — конечно, приезжайте. Я буду рад.
— Ух! — подпрыгнула Леми. — Ура! Я так и знала, что ты хороший дядя!
«Спасибо, Дарида», — подумал Повелитель, глядя, как принцесса Луламэй возвращается к себе, крепко сжимая ладошку маленькой Лемены.
Он знал, что шанс встретить перерождённую единственную для эльфа практически ничтожен… но кажется, это всё-таки случилось.
***
Голова изрядно болела и кружилась. А всё почему? Потому что он впервые так много выпил.
Игорь, вздохнув, сел на постели. Вчера они с одноклассниками праздновали выпускной после девятого класса и решили «ради прикола» смешать водку с колой. Гадость получилась редкая. А некоторые туда ещё и шампанское лили.
Голова будто опухла. И сон какой-то странный снился. Замок большой и светлый, красивый, оружие, доспехи, венец императора… Беловолосый наставник, которого он очень любил, лучший друг — глава Тайной службы, сестра-принцесса… Луламэй…
Это имя вспыхнуло в его голове, как удар молнии. Её имя. Луламэй, Лу, сестра.
Люк, Аравейн, Гром, Мика!
— О-о-о… — Игорь потряс головой.
Он ничего не понимал. Это был сон? Такой реальный?! Длиной в тридцать лет?! И почему ему сейчас пятнадцать, а не тридцать?
Стоп. Полина.
Забыв о головной боли, Игорь вскочил с кровати.
Смерть мамы, свадьба, ресторан, печальные, будто сгоревшие глаза странной кудрявой девушки…
Он всё вспомнил. Нет, он и не забывал.
Игорь поднял руку и с улыбкой уставился на кольцо с гербом Эрамира, которое по-прежнему красовалось на его пальце.
— Аравейн, старый ты жук, — усмехнулся юноша. — Ты ведь обещал оставить мне память — и ты оставил, на свой страх и риск… Ох, надеюсь, тебе ничего за это не будет.
И перед ним, как наяву, яркой вспышкой возникло лицо горячо любимого наставника.
«Мой император»…
Игорь вновь потряс головой. Так, это он сейчас по-настоящему слышал… или нет?
Щёлкнул дверной замок. Игорь замер.
Она положила ключи на полочку в коридоре, как всегда. Поставила туфли под небольшую деревянную скамейку, а сумку — на неё…
Игорь слышал шелест ткани её платья.
— Сынок? — сказала невысокая, хрупкая темноволосая женщина, входя в комнату. — Ты как?
У него защипало в глазах.
— Мама!
Сколько лет он уже прожил? Там, где была Полина, ему исполнилось тридцать, и в Эрамире тоже… значит, шестьдесят. Но сейчас он расплакался на плече у своей матери, как мальчишка. Впрочем, он и был мальчишкой. Длинным и нескладным.
— Сынок? — женщина испугалась. — Ты чего? Что случилось, Игорёк?
Он провёл рукой по её волосам и улыбнулся.
— Ничего. Просто я дурак.
— Ну, — она засмеялась. — В пятнадцать лет и я дурочкой была. Что будешь на завтрак?
Игорь мечтательно прищурился.
— Омлет можно? Ты их так обалденно делала… то есть, делаешь…
— Омлет? — она удивилась. — Но он вчера был, а ты не любишь два раза подряд одно и то же.
— Мам, у меня такое чувство, что я не ел твой омлет уже… ну, лет сорок, не меньше.
Она фыркнула.
— Ну хорошо, хорошо, сейчас приготовлю. Ты пока умойся.
Игорь наблюдал за мамой, чувствуя, как теплеет в груди.
Девять лет. У него есть девять лет, чтобы найти решение. А пока нужно исправить одну старую ошибку.
Когда двадцать минут спустя мать Игоря заглянула в комнату, мальчик сидел за столом и, просматривая какую-то книжку, что-то сосредоточенно выписывал в толстую, большую тетрадку.
— Игорёк? — от удивления женщина чуть не выронила кулинарную лопатку, которую держала в руке. — Ты что делаешь?
Он поднял глаза и улыбнулся.
— Занимаюсь, мама. Надо начинать готовиться к поступлению в институт.
— Но ты же не хотел… — пробормотала она растерянно.
— Я передумал.
Несколько секунд женщина просто смотрела на него, а потом счастливо улыбнулась.
— Господи, спасибо! Я так ждала этого дня! — и, подпрыгнув, совсем как маленькая девочка, вновь ушла на кухню, даже забыв позвать сына к столу.
Игорь, рассмеявшись, поспешил за ней. Только на пороге остановился и, на секунду замерев, прошептал, зная наверняка, что его услышат:
— Спасибо, Вейн.
***
Это было ужасное место. Туда-сюда сновали люди… всё время. В белых халатах и без них, возили каталки, разговаривали… Кто и чем болен, как лечится, помогает или нет, обсуждали соседей по палате или врачей…
Олегу никогда в жизни не было так плохо.
С того самого момента, как подоспела помощь в лице нескольких мужчин, каким-то образом заметивших неладное из окон своей машины, и они скрутили того маньяка, а истекающая кровью Полина потеряла сознание, мальчику казалось, что жизнь его кончилась.
— Всё будет хорошо, — шептала мать, обнимая его, но Олег ей не верил. Потому что в глазах у неё застыл такой ужас, что ему выть хотелось.
Да и отец был не лучше. Бледный, руки дрожат, всё время норовил вытащить из кармана несуществующие сигареты, хотя бросил курить уже год назад.
«Господи, пожалуйста, — взмолился мальчик, сцепив руки в замок. — Я не знаю, существуешь ты
