Сколько стоит любовь - Анна Александровна Завгородняя
Бенедикт стоял рядом. Я почти чувствовала его, хотя мы даже не прикасались руками. И выражение лица у моего уже не супруга, но снова жениха, было столь же умиротворенным, как и мое.
За спиной стояли те немногочисленные гости, которых мы пригласили. Среди них – нянюшка нашей дочери, родившейся всего месяц назад, красивой крепкой малышки слишком похожей на Кэшема, но с кровью моего рода, текущей в ее жилах.
Отчего-то, слушая речь владыки о том, как мы с Бенедиктом должны любит друг друга и уважать перед лицом не только бога, но и людей, вспомнила, как родив Элизабет, сперва даже немного огорчилась, полагая, что Бен расстроится, получив вместо сына дочь. Но муж был вне себя от счастья. Он вошел в спальню, где магичка-повитуха принимала роды, и первым принял на руки наше дитя.
- Она такая же красавица, как и ее мать, - проговорил он тогда.
- Это дочь, Бен, - ответила с замиранием сердца. В тот миг я даже не ощущала боли, еще не прошедшей после родов. И смотрела на мужа, ожидая, что же он скажет в ответ.
- Дочь от любимой женщины, - поднял на меня взгляд Кэшем и, осторожно передав девочку, запеленатую в одеяло нянечке, подошел ко мне и склонился, бережно прикоснувшись губами к моему лбу, покрытому испариной. – Разве может быть что-то более прекрасное и желанное? – спросил он, а я облегченно улыбнулась и повалилась на подушки.
Воспоминания были прерваны словами владыки. Нам принесли кольца и Бен первым надел мое мне на палец. Кольца были новыми, как и наша жизнь, уже в законном браке, где мы будем продолжать любить друг друга.
Стоявший за спиной Бенедикта Грэм подозрительно шмыгнул носом. Но я лишь улыбнулась, услышав этот звук. Кто-кто, а эти двое, Тит и Грэм, еще не скоро свяжут себя узами брака.
«Шутник!» - подумала про себя.
Мне подали кольцо и настала моя очередь надеть знак нашей преданности и любви на палец мужа. Уже мужа, или снова мужа?
Я неловко улыбнулась, подумав о том, что Бенедикт был и остается моим. С той первой нашей встречи на балу в доме его родителей. Просто мы оба были слишком слепы, чтобы сразу разглядеть истину.
- Боже, никак не пойму, ну что за блажь, разводиться и жениться снова! – ахнула недовольно матушка. – Эмоций им, видите ли, не хватило!
Бенедикт обернулся к леди Роттенгейн и торжественно объявил:
- Я готов жениться на вашей дочери каждый год, лишь бы только доставить ей удовольствие.
Владыка, смиренно улыбнувшись, вернул себе общее внимание тех, кто находился в храме. Назвал нас мужем и женой и позволил Бенедикту сделать то, о чем тот, полагаю, мечтал, едва войдя под сень божественного дома, поцеловать меня.
Я сама потянулась к мужу. Сама обвила его шею руками. Губы соединились в долгом поцелуе. Мне казалось, я вся становлюсь просто частью Бена. Мы, как две половины одного целого, нашли друг друга и ничто на всем белом свете более нас не разлучит.
- Какие чудесные браслеты, - вдруг совсем тихо произнес владыка, когда мы разорвали поцелуй.
Взгляд Бенедикта, сияющий и прекрасный, без всяких слов говорил одну привычную фразу, которая заставляла мое сердце биться от счастья снова и снова: «Моя! Навсегда моя!».
Улыбнувшись супругу, посмотрела на владыку. Тот, в свою очередь, рассматривал браслет на моей руке.
- Что это за браслеты? – спросила тихо, а сама подумала о том, что настолько привыкла к этим украшениям, что почти срослась с ними, не ощущая их на своих запястьях.
- О, очень редкий артефакт, - улыбнулся он в ответ. – И хороший. Его дарят тем, кто желает как можно скорее получить наследника. Но я слишком давно не видел подобные редкости.
Мы с Бенедиктом переглянулись. Вспомнился король, ведь это был его подарок! Вот, значит как! Наследник! Да его величество был заодно с герцогиней, не иначе!
Я покосилась на матушку Бенедикта. Она поймала мой взгляд и улыбнулась в ответ. И что-то в ее глазах сказало мне о том, что она все прекрасно знала и понимала. С самого первого нашего дня фальшивого брака, она знала, что будет дальше, как знала и о браслетах, и о многом другом.
Мудрая женщина - моя свекровь.
- Можете поздравить молодых! – произнес торжественно владыка и мы с Беном развернулись к тем, кто любил нас. Наши семьи, наши друзья. Аврора подле мужа, матушка, шагнувшая сразу же к нам, пусть и недовольная повторной свадьбой, которую она сочла за наш с Кэшемом безумный каприз, но списала все на мое изменчивое настроение, как недавно родившей молодой матери. И Астеры: леди Вайолет и ее крепкие объятия, герцог, такой сдержанный, но искренний. И Грэм с Титаниумом, первыми обнявшие друга.
Я была счастлива как никогда. Казалось, весь мир упал к моим ногам. Хотелось смеяться и выбежать из храма под руку с мужем туда, где нас ждал экипаж, украшенный лентами и цветами.
А затем леди Элизабет Кэшем напомнила о себе, наполнив храм требовательным криком и я, улыбнувшись мужу, подошла к дочери и взяла ее на руки, прижав к груди.
Малышка моргнула и причмокнула розовыми губами, явно довольная, что ее мама рядом.
Бен подошел к нам и встав за моей спиной, обнял нас, уткнувшись лицом мне в макушку.
- Мои девочки, - прошептал он. – Мои дорогие девочки!
- О, не хочу вас смущать, но очень надеюсь в скором времени стать бабушкой и для будущего лорда Кэшема и герцога Астера, - произнесла леди Вайолет, вставая рядом с нами. При этом она так выразительно посмотрела на браслет на моей руке, что я невольно улыбнулась в ответ.
- Все может быть, - только и сказала, покосившись на супруга. – У нас еще впереди целая жизнь, не так ли, Бен?
Конец.
Nota bene
Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Понравилась книга?
Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:
Сколько стоит любовь
