Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
— Ты нужна мне! — возмущенно воскликнул Дамиан, и я все-таки хохотнула
Нужна! Я оттолкнула его руки и слезла с колен супруга. Не так я видела нашу встречу. Вначале пути мне казалось, что я покрою его изможденное лицо поцелуями и буду долго баюкать на своей груди, заливаясь слезами счастья. Потом, когда я уверилась, что с ним все не так плохо, как сказали Вэй и Бонг, я все равно ждала, что мое сердце разорвется от счастья, когда я увижу его. Потом я уже не знала, какой встречи я жду. А теперь мое лицо пылает от гнева. После его слов окончательно выгорело волнение, оставляя после себя лишь пепел и противный осадок осознания того, что все мои переживания и метания, борьба с собой и упрямое желание спасти близкого мне человека — все это было зря! Мой истеричный смех затопил маленькое пространство комнаты, где мы находились. Оборвало его прикосновение Дамиана. Он обнял меня за плечи и прижал спиной к своей груди.
— Ты многое пережила, да, бабочка? — тихо спросил он. — Ты не сдалась на волю судьбы, а отправилась искать меня. И ты еще спрашиваешь, хочу ли я вернуться? Разве могу я не понять, какое сокровище мне когда-то подарило Небо?
Он развернул меня к себе лицом и снова прижал к своей груди. Я уперлась ему в грудь ладонями, не желая того, чтобы он касался меня. Вновь вспомнились слова господина Даэля — как в романе. Да, возлюбленный, да, именно, как в романе. Теперь я окончательно поняла характер своего мужа. Быстро загорающаяся натура, готовая к новым открытиям, но так же быстро забывающая о том, что осталось за спиной. Он — мотылек, он, а не я. Мотылек, живущий одним днем. Увидел свою первую любовь и воспылал страстью. Появилась преграда — другой мужчина, преодолел ее, женился, увез. Пообещал сказку, но быстро забыл об этом, отправившись вслед за тем, кто спас его. Сейчас потрясен тем, что его скромница-жена отправилась за ним, и уже забыл о долге чести и готов оставить своего спасителя. Долг чести? О, нет, Дамиан, это не честь, всего лишь метания по волнам моря Судьбы.
— Ты сейчас разочарована, я понимаю, но, клянусь, ты увидишь, что я достоин тебя, — сказал Дамиан, удерживая меня. Он снова склонился ко мне, но я увернулась, и губы супруга мазнули по щеке. Он отпусти меня и попросил. — Подожди меня немного, я должен попрощаться с Акрамом.
Но мне даже не пришлось ждать. Лекарь сам вышел к нам. Он удивленно взглянул на меня, затем на Дамиана и вопросительно приподнял брови.
— Отец, моя бабочка нашла меня, — сказал ему мой муж. — Прости меня, отец, но я ухожу со своей женой.
Отпустив меня, он подошел к пожилому мужчине в длинном белом одеянии, похожем на платье, и опустился на колени.
— Прости, отец, — повторил Дамиан.
— Пусть солнце озаряет твой путь, сын.
После этого ненадолго ушел, а вернулся с заплечной сумкой. Он протянул ее Дамиану, поцеловал его в лоб и окончательно скрылся, так и не сказав мне ни слова. Супруг улыбнулся мне, взял за руку, и мы покинули лекарский дом. Все оказалось достаточно быстро, я боялась, что придется вести долгий и нудный торг, а то и воровать собственного мужа. Но ничего подобного не произошло. Сейчас мне хотелось не только быстрей покинуть Хаддису, но и оказаться, как можно дальше, от собственного мужа. Но сейчас я сдержалась и не выдернула своей руки. Мне не хотелось, чтобы пираты неприязненно отнеслись к Дамиану только из-за моей злости. Они и так уже недолюбливали его.
Когда мы вышли из дома, мои спутники стояли возле лошадей. Они с интересом взглянули на Дамиана. Только Красавчик презрительно фыркнул и отвернулся. Задерживаться дольше смысла не было, потому боцман запрыгнул в седло, и все последовали его примеру. Мы с Дамианом оказались на одной лошади.
— Придется чаще делать привалы, — сказал Даэль. — А лучше будет купить еще одного коня, раз уж у нас осталось столько денег. — Затем подмигнул мне. — Не переживайте, Ангелок, обратно поедем по верной дороге. Наш путь будет короче, быстрей и удобней. Никаких пустынь, гор, разбойников, «бесов» и прочих тварей.
Я удивленно взглянула на боцмана, не понимая, зачем он все это говорит. А потом почувствовала, как руки Дамиана сильней сжались на моей талии, и догадалась, что говорил господин Даэль для моего мужа. Дамиан тоже это понял. Он обратился к Даэлю.
— Благодарю, что защищали мою жену. И… — Он посмотрел исподлобья. — Я бы настоятельно просил обращаться к Аде — мадам Литин. Это более уместное обращение к замужней женщине.
Меня вдруг кольнуло его требование. Как он смеет ставить условия этим людям? Как он смеет что-то требовать от них или от меня, когда еще утром он и не думал о том, что у него есть жена, где она, и что с ней?! Всевышний, я ведь осталась одна в чужом городе, среди королевских моряков и пиратов, а он ни на мгновение не озаботился моей судьбой, выбрав старика-лекаря!
— Ты можешь остаться, — хрипло произнесла я. — Если ты чувствуешь себя обязанным мне за то, что отправилась на твои поиски, то я освобождаю тебя от всех долгов. Ты ничего мне не должен, и я разведусь с тобой, как только мы вернемся.
— Нет, — мотнул головой Дамиан. — Я не откажусь от тебя и не дам развода. Я буду вымаливать прощение столько, сколько понадобится. Только дай нам время.
Красавчик за нашими спинами зло рассмеялся. Я закрыла глаза и привалилась головой к плечу Дамиана. Я потом обдумаю, что и на что я променяла. Сейчас у меня уже нет на это сил. Но прежде, чем мы выехали за город, я еще раз предложила ему остаться. Ответ Дамиана остался прежним.
— Я не хочу жить здесь, — ответил он, когда я предложила ему в третий раз. — Мне осточертели солнце, пыль и этот язык. Все, что меня удерживало здесь, это благодарность Акраму.
— Благодарность закончилась? — ядовито спросил Красавчик.
— Благодарность женщине, не смирившейся с моим исчезновением, сильней, — прохладно ответил Дамиан. — Я возвращаюсь домой.
Дорога вышла короткой и тяжелой. Мы добрались до Ханифы всего за две недели. Теперь мы уже не путались, караванщики подробно объяснили нам, как нужно ехать. Пустыня и горы остались далеко в стороне. Только теперь стало ясно, какой крюк вышел у нас из-за неверной карты. И ругань Лоета с обещаниями найти картографа и оборвать ему руки казались вполне обоснованными.
Зато отношения Дамиана с пиратами становились все хуже. Мельник, Кузнечик и Самель его игнорировали, Красавчик злился и пытался задирать, пока я не попросила его угомониться. После этого он стал игнорировать и Дамиана, и меня. Это обижало, но я простила Эмила. Он был горяч и импульсивен. С прохладной вежливостью с моим мужем общался господин Даэль, но и он едва не вспылил, когда забывшись, обратился ко мне «душа моя».
